СЛУХИ КАК ФЕНОМЕН «КАРАБАХА»

Роберт АРАКЕЛОВ

Из книги КАРАБАХСКАЯ ТЕТРАДЬ

СЛУХИ КАК ФЕНОМЕН «КАРАБАХА»

Это факт, что национал-сепаратизм словно зараза распространяется нынче по многим регионам бывшего Союза. Но все же и по масштабности, и по трагичности «Карабах» далеко превосходит все прочие его аналоги. Наконец, уникален он еще и разнообразием, а также изощренностью тех методов и средств, что были задействованы для совращения умов и душ карабахского обывателя. В этом плане «Карабах» вполне может послужить этакой зловещей лабораторией национал-сепаратизма, недаром ведь само слово «Карабах» успело стать нарицательным для обозначения кровавых межнациональных конфликтов вообще.
Впрочем, уроков «Карабаха» – целое множество, и о них всех не скажешь в одном сообщении – тут нужны тома исследований. Что же до данной статьи, то цель ее одна: показать, как мастерски владеют активисты карабахского национал-сепаратизма искусством фабрикации на потребу дня разного рода слухов и легенд, как действенно могут их использовать для формирования умонастроений людей в нужном им направлении.
Более того, смею утверждать, что по той роли, какую играли там слухи, вымыслы и легенды, их вполне можно считать одним из феноменов «Карабаха». Это настолько бросалось в глаза, что я (не совсем чуждый социологии) не мог устоять перед соблазном изучения этого феномена, изучения того, как фабриковались и распространялись слухи, какую социальную нагрузку они несли, как конкретно-тематически и эмоционально выглядели.
Естественно, о каком-либо анкетном опросе или о специальных интервью не могло быть и речи – не те были условия, и мне приходилось ограничиваться собственными наблюдениями, но и они дали немало. Кроме того, кое-какие полезные сведения я почерпнул от общения со множеством людей различного социального статуса.
Ну, сразу же скажу, что такое возвышение роли слухов было вовсе не случайным и объясняется рядом специфических факторов, среди которых особо следует упомянуть информационное самоблокирование бывшей области. Организовано оно было с максимально возможным тщанием: все газеты и журналы, откуда бы они ни поступали, внимательнейшим образом просматривались, и если в них относительно карабахских событий проскальзывала хотя бы одна мысль, которая, по мнению вожаков сепаратизма, являлась криминальной, то ни подписчикам, ни в киоски «Союзпечати» они уже не попадали.

Далее, был организован тотальный бойкот средств массовой информации Азербайджана. Особую прыть в этом деле проявляла газета «Советский Карабах», систематически публиковавшая на своих страницах откровения каких-то местных национал-мракобесов, в которых назойливым рефреном звучал призыв: азербайджанское радио – не слушаю, телевидение – не смотрю. О том, насколько все это было серьезно, свидетельствует такой факт. Однажды, находясь в гостях, я взял в руки имевшуюся у хозяев «Спидолу» и настроил ее на знакомую мне частоту радиостанции «Свобода», вещавшую в ту минуту (дело было вечером) на азербайджанском языке. Так вот, едва услышав памятную им азербайджанскую речь, хозяйка бросилась закрывать окна, а хозяин попросил максимально приглушить звук, а не то, неровен час, услышит недобрый прохожий, и тогда не оберешься неприятностей. Словом, во всем, что касается карабахских событий, в области ощущался явный информационный голод. И надо сказать, что лидеры местного сепаратизма и сами это понимали, и, желая заполнить образовавшийся вакуум, прибегли к слухам. Но не только информационный голод надоумил этих лидеров обратиться к слухам. Пожалуй, гораздо большее значение имел фактор своеобразной психической усталости и истощенности населения. Люди здесь были уже изрядно издерганы и измотаны, находились в состоянии постоянного и все углубляющегося стресса. Моральный и физический прессинг иссушил их ум, надломил их волю, сделал неспособными сколько-нибудь разумно оценивать ни свои собственные деяния, ни деяния тех, кто взялся вершить их судьбами. Здешний обыватель в массе своей если и мог реагировать на информацию, то разве что на самую упрощенную, не требующую для своего восприятия хоть какой-то работы ума и сердца. Но именно таковыми и являются слухи, и это тоже учли пропагандисты «Карабаха».
Наконец, этими господами был принят во внимание тот факт, что слухи – это наиболее, так сказать, демократический, наиболее доступный массам канал передачи информации, поскольку здесь не требуется ни специальных технических средств, ни особой подготовленности аудитории. И еще: определенное значение имеет и кажущаяся анонимность авторства слухов, что открывает широкое поле для спекуляций относительно источников их зарождения.