Подавать милостыню - страшный грех

Подавать милостыню - страшный грех. Нищие, попрашайки, профессиональные нищие

Прежде знакомые лишь по фильмам и книгам нищие мощным потоком ворвались в нашу российскую жизнь. Жизнь по-новому оказалась заражена старыми бациллами. Десять послеолимпийских лет москвичи с восторгом вспоминали о моментальном исчезновении в 1980-м году со столичных улиц и площадей бомжей и попрошаек. Чем же так насолили обывателю эти бедолаги?

Когда нищие вышли на улицу

И тут дело не только в том, что нормальному человеку как-то неловко видеть изъязвленные тела несчастных бездомных и обуревает его интеллигентский стыд за свое счастливое настоящее. Одно дело знать, что где-то в далекой, жаркой Африке дети голодают и совсем другое видеть их на пороге родного дома. Хотя с другой стороны, несчастья ближнего, словно контрастный душ, говорят испорченной душе, мол, а другие живут хуже, чем ты.

Правда, сказанное касается той части нашего социума, которых раздражают яхты абрамовичей и прочие выкрутасы олигархов. Попытаемся понять, почему нормальный гражданин испытывает неприятное чувство при виде людей с протянутой рукой. Заметьте, не к тем, кто поет и играет на музыкальных инструментах в переходах или в электричках, а тех, кто клянчит деньги.

 

У популярного не только в Европе и США, но и в России, Фридриха Ницше, читаем "Нет, — отвечал Заратустра, — я не подаю милостыню. Для этого я недостаточно беден" (Friedrich Nietzsche, Also sprach Zarathustra: Nein, antwortete Zarathustra, ich gebe kein Almosen. Dazu bin ich nicht arm genug.). Не знаю, насколько был беден Зороастр, но подавать милостыню некоторая часть нашего общества почитает большим грехом. В этом есть определенная логика и смысл.

Дореволюционные исследователи феномена нищенства полагали, что нищенство — средневековое явление. "В лучшие времена Афин имущество так было разделено, что большая часть граждан имела только необходимое, — писал в XIX веке известный немецкий историк, специалист по античности Август Бёк (August Boeckh). — Ни одного не было столь бедного, чтобы он позорил город сбором подаяний".

Вроде бы впервые профессиональные нищие появляются на закате древнего мира. "С переходом христианства в Европу явилось и учение о нищих, — сообщает автор исследования "Нищие на Святой Руси" Иван Прыжов, — явились тунеядцы-нищие, и стали они требовать себе во имя Христа подаяний".

В настоящее время Московская городская епархия насчитывает около 900 храмов и часовен, кажется, никто не удосужился подсчитать число приживал. Судя по статистике, во второй половине XIX века в одной только Москве насчитывалось до 40 тысяч нищих, которые собирали в год — три миллиона шестьсот тысяч рублей. "Три части этой суммы идут в ведомство московского откупа, отчего так и богаты московские откупщики, а четвертая часть употребляется на квартиру и пищу, — отмечал Иван Прыжов. — Таким образом миллионы, раздаваемые на милостыню, только и делают, что плодят нищих. Затем нищих плодят всеобщая дороговизна и отсутствие в жизни всяких социальных отношений, как артели, общины и т. п."

Кстати, под откупщиками исследователь подразумевал откупщиков, выкупивших у государства монополию на продажу спиртных напитков. Иначе говоря, большая часть собранных нищими денег попросту пропивалась.

Злодейства профессиональных нищих

Старину принято порой идеализировать.

Но нищих времен царя Гороха, равно как и нынешних, вовсе не стоит идеализировать. Историк и этнограф Иван Прыжов в 1864 году писал: "У своих детей, или у взятых на откуп, или у детей краденых старцы и старицы выламывали руки и ноги, выковыривали глаза и, сделав их таким образом уродами, воспитывали потом для юродства. […] еще недавно наши города наполнены были толпами слепых, а по улицам ездили подводы с изуродованными людьми.

Уроды в нравственном смысле, то есть дураки, безумные, идиоты, были уродами высшей школы и называлисьюродивыми (курсив автора). Были также притворные юроды, ибо юродство считалось почетным и выгодным занятием".

Безусловно, это не специфическая болезнь общества царской России. Полистайте роман Виктора Гюго "Человек, который смеется", где описаны компрачикос или компрапекеньос (от испанского слова comprachicos - "скупщики детей").

Французский беллетрист сравнивает искусственное уродование детей с бинтованием ног девочек у китайцев. Словом, это свойственно человечеству в целом.Получение прибыли любой ценой и, если в ходу уродцы, юродивые или мода, значит будут продолжать уродовать.

И теперь, как встарь, нищенство — это прибыльный вид бизнеса, порой переходящий грань закона, и тогда он сродни торговле людьми. Хозяева живого "реквизита" — больных, увечных, детей и животных — развозят их по точкам и вечером забирают в бараки. Кое-кто добирается до ночлега сам. Живут в антисанитарных условиях, подвергаясь порой нечеловеческим истязаниям и насилию.

Груднички буквально гниют заживо, сутками пребывая в несменяемых памперсах. Постоянно спящие младенцы не должны никого смущать. Нет, сейчас не станут выдавать за ребенка обрубок, скорее чадо либо истощено, либо оглушено дозой наркотических препаратов. В милицейской практике встречались "мамаши" с мертвыми младенцами на руках.

Нужно ли давать милостыню

Когда милиция столичного метрополитена всерьез занялась попрошайками в метро, эта публика резво оккупировала подмосковные электрички, при полнейшем попустительстве сотрудников Московского УВД на железнодорожном транспорте. Ситуация меняется к лучшему и тут, хотя "лазеек" на земле оказывается больше, чем под землей.

О чекистах национал-предатели вспоминают только тогда, когда говорят о репрессиях, будто не было в истории этих людей искоренения шпионов и, что не менее важно, спасения миллионов бездомных детей. Феликс Дзержинский, чей монумент под улюлюканье толпы убрали с Лубянской площади, мог бы воплощать не тип советского жандарма (впрочем, ничего плохого в этом нет), а заботливого родителя, пекущегося о своих чадах.

Главное, всем нужно осознавать, что кладя грошики в грязную ладонь, мы не помогаем, а развращаем человека искусом легкого заработка.

Автор этих строк в первой половине 1990-х годов на протяжении нескольких летних месяцев ежедневно ездил по маршруту Краснодар-Анапа и каждый понедельник в наш рейсовый автобус заходил один и тот же хлипкий мужчинка, заученным голосом произносивший дурацкий текст, состоявший из ряда нелепых словечек, вроде пресловутого "поможите".

Однажды, сидя справа во втором ряду автобуса, он увидел, как этот неистребимый побирушка, выйдя из салона автобуса, отсчитал на ладони собранную выручку и брезгливо выбросил в урну жалкую бумажную мелочь. Даже при самом беглом подсчете оказывается, что ежедневная выручка среднестатистического нищего превышает заработную плату рабочего человека. Вот подлинная причина ухода из офиса в народ.