Глава Калининского района об утренней спецоперации с вручением повесток

В двух районах Петербурга с утра 14 октября жителей у подъездов ждали полицейские, сотрудники военкомата и чиновники с повестками. Горожане окрестили это «облавами», но в администрации одного из районов опротестовали этот термин и заявили, что «группы» занимаются «оповещением». «Фонтанка» поговорила с главой Калининского района Сергеем Петриченко о том, как и зачем его коллеги «ловят» на улице мужчин и кому вручают повестки.

— Правда ли, что «группы оповещения» — это ваша идея? Говорят, что именно вы поделились этой идеей с коллегами из Невского.
— Нет, это неправда. Мы оказываем содействие военкоматам с привлечением полиции, чтобы не допустить конфликтных ситуаций. Хотелось бы, чтобы вы разъяснили читателям, что есть закон о воинской обязанности и каждый гражданин в соответствии со статьёй 10 имеет обязанности по воинскому учёту. В целях обеспечения воинского учёта граждане обязаны состоять на учёте в военном комиссариате. Граждане обязаны явиться по повестке и предоставить о себе необходимые данные. Пускай уважаемые жители, которые не понимают, в связи с чем вручаются повестки, почитают этот закон. Он был принят не вчера и не позавчера. Мы его обязаны исполнять и соблюдать.

— Расстраивает до глубины души то, что СМИ, в том числе и «Фонтанка», публикуют информацию о том, как уклониться от получения повестки, а не то, что у гражданина есть обязанность выполнить свой долг перед родиной. Почему в других государствах люди, наоборот, стремятся выполнить свой долг перед родиной? Любое государство — хоть европейское, хоть азиатское. Вот почитайте, как это устроено в Израиле, почитайте, как люди спят с автоматом под кроватью, даже девушки приходят на службу, чтобы защитить свою территорию. Почему у нас-то это так происходит?

— Вы не ответили про систему работы «групп оповещения».
— Группы будут работать для выполнения тех задач, которые стоят перед исполнительными органами власти.

— Будут ходить и по другим домам?
— Мы должны полностью восстановить весь воинский учёт и собрать все данные на жителей района мужского пола. Если человек не мужского пола, он может об этом заявить, сменить пол и перейти в другую категорию либо принять другие меры. Военкоматам нужно восстановить конкретные сведения на настоящее время, чтобы понять, направлять повестку или нет. А у нас происходит какой-то водоворот. Направляется повестка, гражданин её получает и бросает в мусорный бак. А мы должны установить: где этот гражданин, сколько у него детей, есть ли заболевания, проходил ли он обучение, возможно, у него имеется бронь, или он стал айтишником, или является работником оборонной отрасли. Необходима актуализация информации.

— Люди запуганы и так реагируют.
— Чем? Все, кто приходит в военкомат, предоставляют о себе сведения и уходят. Чем они запуганы? В военкомате кого-то бьют или забирают имущество?

— Сообщений о том, что человек пришёл в военкомат и уехал на фронт, гораздо больше, чем сообщений о том, что у кого-то переписали данные и отправили домой.
— В Калининском районе такого нет. Если человек пришёл по повестке для уточнения сведений, у него нет брони и он подлежит мобилизации, у него нет обстоятельств, этому препятствующих, естественно, этот человек призывается, но ему даётся время на сбор вещей, на убытие домой и прощание с родными. Мы оказываем содействие для вступления в брак и для оформления доверенности у нотариуса. А после — торжественно их провожаем. Никого насильно не отправили. А то знаете, у нас тут была история. Позавчера вышли на вручение повесток на Кушелевской дороге, а молодой человек 26 лет, употребив сильнодействующие вещества, бегал по 10-му этажу и пытался с него сброситься. Сотрудники полиции, так как он был в неадекватном состоянии, надели на него наручники, доставили его в отдел и вызвали бригаду скорой помощи. Его откачали. Зато у нас в соцсетях появились комментарии, что людей насильно тащили в военкомат. Как такое можно писать?

— Давайте проговорим тогда, чем занимаются эти группы. Людей никуда не тащат, а повестки выдают?
— Повестки выдают с печатью военкомата, с подписью военкома. Военком у нас прямо как пишущая машинка. Он днями сидит и ставит подпись, она у него даже меняется на второй или третьей тысяче повесток. Но мы должны всех людей актуализировать: понять, где проживает, какой номер телефона. Это необходимо для дальнейшей работы военкомата.

— То есть «группы оповещения» приходят к домам с уже выписанными повестками. Если человек не проживает в этом доме, то повестку он не получит?
— Конечно. На месте никого в повестки не вписывают. И приходят в дом к тому человеку, который уже получал повестку, но не явился.

Ему повторно приходит повестка. Военкомат должен выполнить свои обязанности, а мы должны выполнить свои обязанности по оказанию содействия военкомату по оповещению жителей нашего района. Неоднократно я обращался к жителям и просил сообщить о себе сведения в военкомат. Если есть законные основания, никто никого насильно не затаскивает в войска. Все идут добровольно. Приезжайте в сборный пункт, посмотрите. Под дулом автомата никто никого не уводит. Люди осознанно делают эти шаги, я им благодарен за это. Они как настоящие мужчины и защитники родины не придумывают себе два десятка оснований, они приходят в военкомат, оформляют документы и убывают в войска.

— Стало всё намного понятней, но люди всё равно пугаются этих «групп оповещения».
— А чего пугаться, если ты ничего не совершил противозаконного? Чего бояться, если он не совершил преступления и если у них нет наркотиков. Мы уже разносим третий раз эти повестки, люди не являются. Во внутридомовых чатах описывают это всё, как не приходить в военкомат, рекомендуют рвать повестку. Я читаю эти чаты. Очень обидно, что такое отношение к долгу, который прописан в Конституции. Мужчина должен защищать территорию. А всё перевернулось с ног на голову и все боятся. А чего бояться?

— Очевидно, смерти.
— Если мы с вами окунёмся в историю и вспомним блокаду Ленинграда, жители не уходили из города, оставались в нём до последнего. Трупы ставили стоя на Марсовом поле и в других местах, но люди город не покинули. Они боялись смерти? Боялись. Но умирали стоя, кто-то у станка.

— Тогда была более понятная ситуация: враг стоял у стен города.
— А в чём сейчас непонятная ситуация? В том, что у нас президент объявил частичную мобилизацию для обеспечения безопасности новых территорий России?

— Для многих жизнь сейчас кажется вполне безопасной: люди спокойно живут, небо мирное — никого не бомбят.
— Нужна охрана жителей других территорий. Людям может быть многое непонятно, но мы говорим о другом: у них есть определённые обязанности. Почему страх стоит перед этой обязанностью? Тогда, пожалуйста, пускай приходят в медицинские учреждения, рассказывают о своих страхах и получают справку.

— Так можно?
— Конечно, можно. У нас есть психиатрия, есть ПНД. Пускай люди приходят и рассказывают о своих фобиях. Если заболевание будет в перечне, никто этого человека не призовёт никуда. Мы же об этом и просим — прийти и сообщить о себе данные. У меня полное непонимание, чего боятся люди. Боятся сообщить о себе сведения? Значит, им есть что скрывать. У меня нет другого объяснения.

— Можно я уточню всё-таки: «группы оповещения» будут ходить в первую очередь к тем, кто уже получал повестки?
—Группа оповещения, которая сегодня пришла, она ждала конкретных людей, на которых уже были выписаны повестки. На этих людей были составлены протоколы об административных правонарушениях. Ждали с повестками именно их. А та девушка, которая сняла на видео и сделала ряд нехороших высказываний… Я не знаю, это стечение обстоятельств или вымещение негативных эмоций утренних, может, у неё чайник с утра сгорел. Она вышла в подъезд и высказала ряд недоумений, которые записала на камеру. Её никто не останавливал. Ничего такого, что бы вызвало негатив, не было. Она могла бы вызвать наряд полиции, если ей не представился человек, хотя в соответствии с законодательством у нас гражданские лица не обязаны представляться, только сотрудники полиции. Ну вызовите наряд полиции, он подтвердит законность нахождения там этих лиц. Подъезд дома является общедомовым имуществом, в котором у нас могут находиться любые лица.

— Эта группа в итоге дождалась тех, к кому пришла?
— Да, они вручили повторно повестки и попросили граждан прибыть в военкомат, и ушли.

— Есть ещё такие адреса, где живут подобные люди, получившие повестки, но не явившиеся?
— Есть, конечно. Будем ходить и дальше вручать, пока граждане не придут и не сообщат о себе данные.

— А больше всего таких граждан, наверное, в больших ЖК?
— Нет, это не так. У нас вообще жители хорошие, все с пониманием относятся. Но я не знаю, что произошло в последнее время. Может, это атака в соцсетях или где-то ещё, но у людей началось недопонимание процесса происходящего. И это больше всего обижает. Когда сотрудник полиции встаёт утром и идёт, чтобы оказать содействие сотруднику военкомата, а ему высказывают ряд нехорошего, это неприятно. У нас была пандемия, люди умирали, но сведений об этом родственники не направили. Бывали такие случаи, мы извинялись перед родственниками, но сведения уточняли. По-другому нельзя. Только гражданин может сообщить о себе сведения.