«Всё, конец»: гибель ярославского «Локомотива» словами пилотов
На модерации
Отложенный
На продолжающемся суде по делу гибели хоккейной команды в Ярославле были обнародованы переговоры пилотов во время авиакатастрофы.
«Что ты делаешь-то?» — фраза одного из пилотов злополучного рейса, унесшего в 2011 жизни основного состава хоккейного «Локомотива» из Ярославля. Эти слова вмиг разошлись миллионным тиражом в российской печати и по просторам интернета.
Фраза хлёсткая, эмоциональная, берущая за душу и проливающая свет на то, кто, возможно, стал виновником трагедии. Всё это правда. Но эта фраза не позволяет нам понять причины случившегося. Скорее, это крик отчаяния, который вырвался у пилота в адрес бортмеханика в тот момент, когда изменить что-то было уже поздно. После неё только 12 секунд, и дальше — молчание длиною в вечность.
Ошибка на стадии подготовки
До последней фразы пилотов в радиоэфире в 15:59:57 «Всё, конец» (только нецензурно) и обрыва записи в 15:59:59 есть ещё почти десять минут переговоров, из которых становится ясно, что на самом деле могло стать причиной крушения самолёта, что позволяет забыть про мифические литерные рейсы, теории заговоров и прочие псевдонаучные расследования.
Интересующие нас переговоры начинаются в 15:51 по московскому времени с фразы «Сколько тебе? Девять?» Пилоты наугад выбирают положение стабилизатора из-за того, что им не известен точный вес снаряженного для полёта судна. Так происходит потому, что багаж перед взлётом не прошёл процедуру взвешивания.
Далее, в 15:57, следует команда начинать движение — стандартное российское «Поехали!» и предложение взлететь на номинальном режиме, который обычно используется для незагруженного самолёта. Проблема заключается лишь в том, что на борту этого Як-42 присутствовало 45 взрослых людей и огромный багаж хоккейной команды. На каждого игрока приходится не менее 50 килограммов снаряжения. В общем, самолёт был не просто загружен, а даже нагружен больше привычного.
После этого пилоты начинают спорить, с какого места им лучше начинать взлёт. Один предлагает начать с дальнего края взлётной полосы, сделав разгонное расстояние максимальным. Но первый пилот принимает решение разгоняться с точки, где было легче вырулить, лишив себя нескольких сотен метров разгона, которого, возможно, и не хватило для взлёта.
После руления пилоты решают, что в качестве «рубежа» должна быть выбрана скорость судна 190 километров в час. Рубеж — скорость, при которой должна окончательно оторваться от земли передняя планка самолёта. Если отрыва не происходит, пилоты обязаны начать торможение. Скоростью взлёта были выбраны 200 километров в час.
Начало движения
Начинается разгон — в Москве на часах 15 часов 58 минут 36 секунд. До катастрофы остаётся менее полутора минут. Двигатель набирает обороты, нормальные для номинального режима, судно начинает ускоряться.
«Скорость растёт. Параметры в норме. 130... 150... 170... 190...», — комментирует выживший бортмеханик. Передняя стойка начинает подпрыгивать на взлётной полосе, но никак не может оторваться от земли. Позже выяснится, что кто-то из пилотов мог случайно слегка нажать на педаль тормоза, что допустимо в похожих моделях самолетов Як, но не в этой, не в Як-42.
«Поднимайте!» — командует первый пилот. В этот момент скорость уже достигла 210 километров в час, но экипаж так и не начал торможение.
«Взлётный!» — говорит командир, решая врубить двигатели на полную мощность и идти до конца. В этот момент до края взлётной полосы остаётся менее полукилометра — точка невозврата уже пройдена. Дальше можно либо оторвать машину от земли, либо отказаться от взлёта и, выехав на самолёте далеко за пределы полосы, привести машину в негодность, либо при неудачной попытке взлёта попасть в авиакатастрофу.
«220... 230...» — комментирует бортмеханик набор скорости. Но самолёт продолжает всеми шасси касаться земли.
«Мы мало, наверное, стабилизатор развернули», — слишком поздно предполагает второй пилот.
«Взлётный! Взлётный!» — в панике кричит командир судна. Скорость достигает 250 километров в час. «Взлётный! Стабилизатор!» — продолжает отдавать команды первый пилот, начиная осознавать, что произойдёт через 17 секунд.
Только вперёд
Видимо, начинается паника, потому что в этот момент, когда самолёт на скорости 250 километров в час покидает взлётную полосу, командир отводит штурвал от себя, прижимая нос самолёта к земле.
Сейчас уже никто не сможет сказать, что было у него в мыслях. То ли он хотел остановиться. То ли пытался раскачать самолёт и, резко дёрнув штурвал на себя из нижней точки, в последний момент взмыть в воздух... то ли у него на уме было что-то другое.
Не понял задумки и бортмеханик, который решил, что командир начинает торможение. Механик сбросил мощность всех двигателей на минимум...
«Да что ты делаешь-то?» — прокричал в этот момент второй пилот в адрес командира, понимая, что тормозить уже поздно. В этот же момент оба пилота начинают изо всех сил тянуть штурвал на себя, а бортмеханик врубает полную мощность, всё же пытаясь оторвать судно от земли. Они уже понимают, что другого выхода нет. Попытка торможения приведёт к трагедии, а взлететь чудом, но ещё можно.
Спустя полкилометра после выезда со взлётной полосы самолёт всё же отрывается от земли, но, набрав высоту лишь в 6 метров, всей массой обрушивается обратно.
«Всё, конец!» — говорит командир (в оригинале из уст командира звучит нецензурная лексика). Самолёт падает в овраг. Спустя две секунды запись обрывается. Ещё секунду спустя московские куранты бьют 16:00.
Давать оценку новым данным будут специалисты. Решение, кто прав, а кто виноват, примет суд. Но в любом случае всё это не вернёт ни хоккеистов, ни пилотов, ни все тех, кто погиб в этот злополучный день, 7 сентября 2011 года.
Комментарии
При максимальной массе скорость отрыва передней стойки 215, а здесь указана скорость 250, т.е. он должен был уже лететь.
Закрылки они выпустили.
Вы думаете, что пилот не потянул на себя для взлёта?
https://ru.wikipedia.org/wiki/Катастрофа_Ту-104_в_Пушкине
Ту-134 вырулил на ВПП, постоял, "погазовал", сбросил обороты и вновь вырулил на место стоянки.
Командир по рации передал, что не выпускаются закрылки.
Когда подогнали трап, мы быстро поднялись на борт и выяснили, что бортмеханик не включил АЗС закрылков.
Попросту говоря, не подал на механизмы управления закрылками напряжение.
Вот такие у нас специалисты...
Во время обслуживания Ту-134 ставится на своеобразные "козлы", чтобы на земле можно было проверять выпуск-уборку шасси.
В время обслуживания производилась покраска отдельных частей фюзеляжа. Краска попала на концевик, сигнализирующий положение шасси, засохла и он остался в положении подачи сигнала "шасси выпущены".
После взлёта командир передал, что не убирается шасси, хотя характерные удары чётко слышны.
Тем не менее, самолёт вернули назад, установили на "козлы", для выяснения и устранения причины ложной сигнализации.
Много чего интересного можно рассказать о том, как эксплуатировалась техника в Аэрофлоте в советские времена.
Но даже несмотря на это, должен сказать, что тогда к работе относились значительно серьёзнее, чем сейчас.
И ещё возможна психологическая несовместимость экипажа. Когда они инстинктивно не помогают друг другу, а начинают мешать.
Комментарий удален модератором
Увязать параметры скорости-тяги-массы самолета - угла управляющих аэродинамических поверхностей - по силам автоматическому устройству не сложнее систем стабилизации автомобиля или роботизированного пылесоса. При этом никакого взвешивания не требуется, достаточно частого замера ускорений.
Интересно, сделают это, или пойдут по пути внедрения искуственного интеллекта для распознавания нюансов мата экипажа ?