Импортозамещение – основа реальной экономики или большой политический миф?

  Ученые Ставрополья еще десять лет назад разработали уникальную, не имеющую аналогов в мире технологию производства биоактивных препаратов. Потенциально она сулит миллиардные прибыли. Нужны лишь государственные вложения, чтобы превратить ноу-хау в реальное производство. Но за десять лет ни один чиновник в правительстве Ставрополья не удосужился даже встретиться с учеными-селекционерами, которые могли бы озолотить дотационный регион.

Латинский пример ничему не научил

2014 год прошел в России под знаком импортозамещения. Это слово жители страны, еще недавно и слыхом его не слыхавшие, стали учить после подписания Владимиром Путиным 6 августа указа «О применении отдельных специальных экономических мер в целях обеспечения безопасности Российской Федерации». Хотя политический истеблишмент разучил его еще с весны — после того как Запад прекратил экономические сношения с компаниями топливно-энергетического комплекса, а Украина перестала поставлять комплектующие для российского ВПК.

После такого украинского демарша, скажем, дагестанский завод «Дагдизель», выпускающий торпеды, был вынужден искать отечественные аналоги комплектующих. «Уже несколько лет подряд мы предлагали новую торпеду, где полностью все составляющие сами выпускаем. Уже идут заказы. Сегодня эта торпеда может пойти в серийное производство без всякой зависимости с другими предприятиями, другими странами», – докладывал Рамазан Абдулатипов премьер-министру на заседании правительственной комиссии по развитию СКФО.

Экономический феномен импортозамещения в России еще предстоит изучить экспертам. Пока же можно обратиться к примерам в недавней истории других стран, которые детально исследованы экономистами. Наверное, самый ранний – это «просвещенное правление» в эпоху Мейдзи (рубеж XIX-XX столетий) в Японии.

Затем были эпоха «африканского социализма» в истории Сенегала (1960-1970 годы); развитие стран Латинской Америки на протяжении полувека, начиная с Великой депрессии в США и заканчивая «потерянным десятилетием» (долговым кризисом 1980-х); становление «юго-азиатских тигров» (Южной Кореи, Тайваня, Сингапура и Гонконга) в 1960-1990 годы; жизнь Ирана под западными санкциями…

Как показывает иностранный опыт, практически нигде политика импортозамещения не завершалась триумфальными экономическими успехами. Жить в глобализованном мире и не зависеть от него почти нереально.

Кавказ огуречный

По итогам года все северокавказские главы устроили пресс-конференции, на которых докладывали о том, каких успехов они сумели добиться именно в импортозамещении. Сегодня ведь это вопрос не столько экономический, сколько политический. Поэтому от губернаторов Москва требует двух взаимоисключающих вещей: с одной стороны, активнее привлекать иностранных инвесторов, а с другой – делать экономику менее зависимой от импорта (в том числе импортных технологий и капиталов).

Скажем, Рашид Темрезов на пресс-конференции рассказал журналистам, что крупнейший в стране тепличный агрокомбинат «Южный» (Усть-Джегутинский район) объявил о модернизации и расширении производства. Потенциал роста огромен: сейчас на «Южном», по словам Темрезова, выращивается 37-40 тысяч тонн помидоров и огурцов (это примерно десятая часть всего российского производства), в то время как потребность населения составляет 1,8 млн тонн ежегодно.

Другой уже реализованный проект – это строительство фабрики «Обувь России» в Черкесске. Причем здесь уже наладили производство собственной обуви (пилотные партии шили из комплектующих, привезенных из Новосибирска, где расположена штаб-квартира и крупнейший завод компании). Здесь появятся раскройные мастерские, комплекс по производству гранул для подошвы и фурнитуры.

Владимир Владимиров на пресс-конференции говорил о том, что уже в 2015 году будет посажено50 гектаровяблоневых садов в Курском районе, появятся тепличные комплексы под Невинномысском, в Ипатово и Солнечнодольске (Изобильненский район), начнется строительство роботизированной молочно-товарной фермы в Труновском районе. Также намерен губернатор построить завод по производству сельхозтехники в Невинномысске (отсутствие собственной базы ремонта и модернизации сельхозтехники – самый ощутимый риск для аграриев Ставрополья).

Юрий Коков тоже говорил журналистам о том, что основные приоритеты в импортозамещении Кабардино-Балкарии – производство овощей и фруктов. Скажем, по итогам нынешнего года их поставки в другие регионы составили 40 тысяч тонн плодов и 200 тысяч тонн овощей. Еще одно направление, говорит Коков, – возрождение рыбных промыслов, которыми в советские годы славилась Кабардино-Балкария: это, например, форелевые хозяйства на каскаде озер в Урванском районе.

В пресс-конференции Рамзана Кадырова, который говорил больше о глобальных темах, вопрос импортозамещения оказался не самым главным. Из того, что уже сделано – это построен кирпичный завод в Грозном и завод по выпуску минеральной воды «Серноводская».

«Мы очень тесно работаем с Татарстаном и Краснодарским краем по линии сельского хозяйства.

Думаю, что в ближайшем будущем мы поставим наш регион на такую планку, что уже к нам будут приезжать за опытом из других субъектов страны», – оптимистично заверил журналистов Кадыров.

Стройплощадки красноречивее слов

Некоторые главы проводить «годичные» пресс-конференции не сочли нужным, например, Таймураз Мамсуров и Рамазан Абдулатипов. Правда, в канун Нового года в иных регионах и так состоялись события, которые красноречивее любых слов говорят о том, сколько усилий губернаторы вкладывают в импортозамещение.

Скажем, специально к визиту министра по делам Северного Кавказа Льва Кузнецова в Дагестан приурочили открытие в пригороде Махачкалы нового тепличного комплекса площадью10 гектаров(инвестором выступает ООО «Агромир», а технологии поставила турецкая компания Teknoser AS).

А вот, например, в промзоне Карабулака была запущена фабрика «Полимер» по производству полимерных труб и облицовочных материалов мощностью почти 20 тысяч тонн продукции в год (на этапе строительства его тоже посещал Лев Кузнецов). Оборудование здесь тоже немецкое.

В этом, кстати, и есть «ловушка импортозамещения», как пишут экономисты. Импортозамещение ограничивает приток валютной выручки в страну, а для интенсификации внутреннего производства необходимы именно импортные технологии, которые возможно получить только за счет экспорта.

Современная Россия, возможно, выгодно отличается от других стран, проходивших подобный путь, типа Мексики или Сенегала. Здесь имеется мощный научный потенциал, сохранившийся еще с советских лет. Однако чиновники использовать его не могут в силу косности. Живой пример привел «Кавказской политике» вице-президент Ассоциации по разработке и внедрению в производство биотехнологических продуктов «Золотая коза», доктор медицинских наук Валерий Шестаков.

Эта ассоциация уже почти десять лет занимается внедрением передовых технологий в производстве козьего молока. Существует такой белок – лактоферрин, который еще называют «природный антибиотик». Он на небольшое время появляется в молозиве женского молока и нужен, чтобы у младенца формировалась иммунная система.

Сейчас во всем мире идут поиски новых препаратов, которые позволят победить бактериальные инфекции. Шутка ли, ведь с 1990 года на планете не было создано ни одного нового антибиотика. И самое перспективное направление – это использование белка лактоферрина, к которому бактерии приспособиться не могут. Ежегодная потребность глобального фармацевтического рынка в этом веществе составляет десятки тонн. Правда, цена препарата составляет от $10 до $300 тысяч за один грамм (в зависимости от степени очистки).

Китайцы охотятся за учеными

Сегодня ученые и в Европе, и в Азии и заняты поиском дешевых способов выработки лактоферрина: глобальный рынок препарата оценивается в $6 млрд ежегодно. Для сравнения: суммарная стоимость продовольствия и сельхозсырья, которое было запрещено к импорту в Россию, составляет $10,5 млрд.

В 2007 году в рамках реализации совместной научной программы России и Белоруссии «БелРосТрансген» впервые в мире получили коз, в молоке которых находился этот «золотой» белок. Он ничем не отличается от естественного, то есть козье молоко может полностью заменить человеческое.

Сейчас ассоциация «Золотая коза» уже имеет трансгенных козлов и банк их спермы, которую можно использовать для оплодотворения. Бизнес-план производителей прост: имея козью ферму в 2 тысячи голов, уже на четвертый год можно получать около 10 тонн препарата. Невообразимая для неспециалиста цифра, но такая ферма может теоретически получать до $10 млрд валовой прибыли в год (себестоимость препарата составляет не более 100 рублей).

Быть может, расчеты специалистов «Золотой козы» и слишком оптимистичны. Но в любом случае очевидно: зарабатывать на научных разработках селекционеров можно огромные суммы. За чем же дело стало? Нужна козья ферма. В 2008 году ученые Института биологии гена, на базе которого действует «Золотая коза», встретились с Владимиром Путиным, который обещал им дополнительную поддержку на продолжение исследований в объеме $20 миллионов.

Сейчас деньги кончились. По признанию профессора Шестакова, он с коллегами уже все пороги обил и в федеральных, и в ставропольских органах власти – но отклика не получил ниоткуда. Меняются на Ставрополье министры сельского хозяйства и профильные вице-премьеры, но ни один из них вникнуть в разработки «Золотой козы» не хочет. Не говоря уже о том, чтобы помочь с созданием фермы. У самих ученых средств нет – только технология. За которой уже сейчас охотятся ушлые инвесторы из разных стран мира, в том числе из Китая. Уж там-то понимают, что это горы золотые!

«Все попытки получить поддержку Ставропольского края в течение десяти лет не увенчались успехом. Со мною даже не удосужился поговорить за эти годы ни один из губернаторов», – говорит Валерий Шестаков. А вы твердите: «Импортозамещение».