Оскорблять чувства верующих не только можно, но и нужно

Убийство французских карикатуристов, при кажущейся неожиданности и демонстративности, имеет ряд банальных причин. Я бы остановился на двух: фундаменталистском и антиколониальном подтексте. Надо ли говорить, что фундаментализм сегодня является трендом, отнюдь не только исламским или российским, хотя фундаментализация России красноречивее, чем фундаментализация менее крупных стран, потому что заметнее и стремительнее.

Но явление это универсальное, затронувшее практически все культуры и, конечно, куда более масштабное, чем его религиозная подоплека. Хотя сегодня, скорее всего, нет религии или социума, свободных от фундаменталистских тенденций. И влияние фундаментализма (неслучайно возникшего именно в протестантской культуре) отчетливо не только в бедных, авторитарных и тоталитарных странах, но во вполне преуспевающих и либеральных, как, скажем, в США, где сегодня только каждый шестой житель страны согласен с теорией Дарвина и не является сторонником креационизма. Кстати, в России теория эволюции – весьма симптоматичная для нашей темы – убедительна для каждого четвертого.

Понятно, что не только технический прогресс, римское право и греческая телесная раскрепощенность (хотя и они тоже) противостоят сегодня фундаментализму по существу. Ибо абсолютизация сакральных текстов и норм, отказ от их рационализации и исторического толкования направлено не против улучшения, украшения и упрощения быта, а против таких оценок собственной жизни и жизни окружающих, которые уверяют, что чужая жизнь лучше твоей. И направлена фундаментализация на утверждение норм (неважно, насколько древних), при которых оценка себя становилась бы более и более комплиментарной.

Фундаментализация современной культуры – есть следствие кризиса эпохи модернизации с ее новой системой ценностей, как выяснилось, более трудно приспосабливаемой для массового потребления, чем это казалось. Усложнение мироощущения оказалось куда менее востребованным, чем модернистские артефакты, легко нашедшие себе место в музее.

Стремление к упрощению, как реакция на усложнение культуры, было в равной степени естественным и трудно прогнозируемым в его сегодняшнем темпе и объеме. Фундаментализм – это, прежде всего, ответ на глобализацию, то есть на навязываемые технологически продвинутыми культурами такие оценки, при которых древность культуры и религии носит лишь второстепенный и орнаментальный характер по сравнению с сегодняшним местом в глобальном мире. Чем труднее соответствовать новой системе ценностей, тем активнее тенденции фундаментализма, то есть возврата к якобы абсолютной (на самом деле – более ранней, более простой) шкале оценок, позволяющей дистанцироваться от унизительной современности.

Фундаментализм, если воспользоваться компьютерной метафорой, это рестарт системы к той точке, где пользователь видит себя наиболее оцененным и устойчивым. И с естественней заменой ценностей, претендующих на объективность, ценностями не просто субъективными, но и комплиментарными.

Так как отрицание реальности легче осуществить в иллюзорном, символическом пространстве, фундаментализм противопоставляет реальное и прагматическое духовному и субъективному, куда более подвластному кройке по собственным лекалам.

Наиболее интересный тренд современного фундаментализма: это оценка чужих фундаменталистских тенденций с точки зрения своих, но никак не менее фундаменталистских. Понятно, куда проще делать акцент, скажем, на исламском фундаментализме, так как это легализует ксенофобию, требующую выхода из-под покрова культурной стеснительности. Не любить чужих не только проще, чем разбираться в своих ранах, но и позволяет скрыть собственные грехи за акцентированием грехов соседа.

Поэтому исламские фундаменталисты критикуют протестантский фундаментализм, израильские фундаменталисты видят только фундаментализм мусульман, православные фундаменталисты противостоят католическому прозелитизму, зеркало же занавешено черным крепом во избежание возможности разглядеть в нем свое отражение.

Не менее отчетлив и антиколониальный подтекст современного фундаментализма. Так как фундаментализм – реакция на модернизацию и систему ценностей мира технологий, ему легче найти рифму со всем, что противостояло современности вчера и обеспечивало преимущество тех, кто в глобализированном мире занял места в первом ряду. Неудивительно, что террористы, расстрелявшие французских карикатуристов, имеют алжирские корни. Понятно, что сегодняшние стратегии бывших метрополий и колоний разнятся диаметрально. Мы искупили все колониальные грехи, приютив вас у себя и инвестировав в вас больше, чем требует справедливость, говорит метрополия. Расплаты за грехи только начинаются, утверждает колония, намекая, что согласия с новой системой ценностей, где им зарезервировано только место неудачников, не предвидится.

И здесь нет никаких географических границ, есть лишь отложенные реакции, которые роднят все бывшие империи в противостоянии с бывшими колониями. И Россия отличается от Франции, Испании или Англии только тем, что время ответа еще не пришло, но этот ответ неминуем, потому что помнить и мстить – означает отрицать ту современность, которая неудобна, во имя прошлого, забывать которое невыгодно.

Понятно, что мы имеем дело с символическим миром, конвертация которого в реальность происходит совсем не тогда, когда мы ждем, а когда это действительно происходит.

В этом плане та интерпретация произошедшего, которая сегодня наиболее популярна и выражена в вопросе: можно ли оскорблять чувства верующих или здесь есть границы, которые мы просто не видим, безусловно, является лишь следствием проблемы глобальной фундаментализации – ответки, на языке русского национального лидера.

Если погрузить себя в умозрительное пространство свободы и юридических норм, которым мы наследуем с эпохи Просвещения (и далее, от античного мира), то оскорблять чувства верующих не только можно, но и нужно, потому что только это способствует секуляризации культуры, то есть лишает религию ее священного, архаического и особого статуса.

Однако если возвратиться в реальность, в которой мир, с одной стороны, глобален (то есть границы прозрачны и легко преодолимы), а с другой, фундаментализация – есть оборотная сторона этой глобализации и может встретить нас в любое время в любом месте, то надо понимать, что глобализация происходит не только в пространстве, но и во времени. То есть встретиться с вчерашним, позавчерашним, позапозавчерашним и, казалось бы, забытым временем ты можешь в любой подворотне, да и у себя дома.

Михаил Берг