Три сосны, или как не разбить лоб

Трагедия в Париже вызвала полезную дискуссию о свободе слова. Полезную, но на мой взгляд – слишком эмоциональную и потому не слишком продуктивную. Я хочу продолжить разговор, который начал вчера заметкой "Как старшему вести себя с младшим?".

При молитве любому богу, хорошо всё-таки стараться не разбить себе лоб.

Наши боги, все без исключения – это наши идеи. Одни верят в идеи, связанные с Исусом Христом: рассказы о его жизни и пересказы (естественно, с толкованиями) его учения. Другие верят в идеи, связанные с Мухаммедом: в сказанные Мухаммедом слова и их интерпретации последующими исламскими учителями. Третьи верят в идею, что ни во что верить не надо, даже в черта. Четвертые верят в теорию прибавочной стоимости. А пятые – в идею свободы слова.

Характер веры у разных людей, конечно, разный, но базисные механизмы одни и те же: некоторая идея принимается на веру в качестве безусловно истинной, в качестве "аксиомы".

Всё самое интересное начинается дальше. Потому что оказывается, что неважно, каковы наши идеи: когда мы верим в них истово, без рефлексии, без попытки усомниться в их справедливости (в святости наших богов), мы обречены расшибить себе лоб – другого просто не дано. Как разбивают себе лоб фанатичные ультра-коммунисты, или фанатичные ультра-либералы, или любые другие фанатичные "ультра", включая, конечно, и религиозных фанатиков.

А когда идей у фанатиков больше одной, а, скажем, хотя бы три, то они умудряются в этих трех своих идеях заблудиться. Впрочем, некоторым хватает и двух идей. Именно это мы и наблюдаем, в попытках фанатиков идеи либерализма выбраться из зарослей, образованных двумя соснами: сосной "свобода слова священна" и сосной "нельзя вредить людям".

На первый взгляд, всё очень просто: безвредных слов не бывает вовсе. Любое слово вредит тому, кто не согласен со смыслом этого слова. Если я говорю "Фашизм плохо", я наношу вред психике того, кто уверен, что фашизм – это очень даже хорошо. Если я говорю "Земля круглая" я врежу психике (душе) того, кто видит, что Земля плоская. Я разрушаю представления этого человека, а значит – разрушаю и его душу. И точно так же, я буду разрушать душу юдофоба, доказывая с фактами в руках, что евреи не исчадие ада. Вместо "юдофоба" и "евреев" можете подставить любой другой вид ксенофобии и народ-объект этого вида ксенофобии.

Делая это, я оскорбляю его чувства. А чувства эти вполне себе религиозные.

Вот сейчас, например, я только что оскорбил религиозные чувства адептов религии гуманизма-либерализма.

Где выход из этого дремучего леса? Выход довольно простой. Нужно просто понять, что так как слова разные, то и степень их свободы тоже должна быть разной. Говоря проще, у хороших слов должно быть свободы больше, чем у плохих.

А как ты это сделаешь!?! Этот уже даже не вопрос, а крик души я слышу постоянно, когда в очередной раз оскорбляю религиозные чувства свободословопоклонников. И каждый раз отвечаю: подождите с "Как?!", сначала поймите, что это нужно сделать. Потому что без такого понимания никакого "Как?!" быть не может. "Как?!" начинается с понимания необходимости разделить хорошее и плохое слово. Для начала в своей собственной голове.

Так что давайте с этого и начнем. Какое слово хорошее, а какое плохое?

Хорошее слово – это слово, которое делает человека лучше: мудрее, добрее, честнее... На языке когнитивной психологии, это слово, которое расширяет человеку сознание. Плохое – наоборот. Оно делает человека примитивнее: глупее, злее, эгоистичнее, бессовестнее. Сужает сознание. Скукоживает его мир вокруг себя любимого (иногда – вокруг любимого "коллективного себя"). В таком мире больше одной идеи, а идея эта обычно, либо "Бей!", либо "Хватай!", либо "Беги!", не умещается. Человек становится одноклеточным в буквальном смысле, одноизвилистым, или, на языке, психосемантики – когнитивно простым.

Наносят "вред" душе слушателя и хорошее слово, и плохое, так как и то, и другое меняют ее, делают другой: грубо говоря убивают ту душу (то состояние души), в котором слушатель пребывал до того, как услышал эти слова, и созидают слушателю новую душу (новое состояние души). Просто эти два "вреда", два "убийства души" разные: одно "убийство" благотворно, так как на месте "убитой" вырастает лучшая, расцветшая душа, а а другое "убийство" тлетворно, так вместо "убитой" слушатель получает душу скукоженную, засохшую.

В этом и заключается задача – отделить хорошие слова от слов плохих. Задача совсем не простая. Но не неразрешимая. Ведь в своей повседневной жизни, общаясь с друзьями, некоторые из нас прекрасно умеют отделять плохое от хорошего. Искусство такого разделения имеет несколько составляющих. Одну из которых мы называем тактом.

Что всё это означает на практике? Что нельзя бороться со средневековыми предрасудками? Или что нужно выбирать адекватные формы для этой борьбы? Или – что-то еще?

Я думаю, что в каждом конкретном случае вы способны ответить себе на эти вопросы сами.