Михаил Веллер: мы жертвуем. А их жертвы где?

Власти то и дело обращаются к нам с призывами: надо потерпеть, времена трудные, надо пожертвовать тем, сем... А само государство ради нас чем-нибудь собирается пожертвовать - свернёт амбициозные проекты? Умерит аппетиты госкорпораций и банков?

Как говаривал Фридрих Второй, голодной армии для поднятия духа очень полезно видеть сытого короля.

Когда во время визита в Лондон в военное время Молотов был принят Черчиллем, то на завтрак им подавали тосты, мармелад, овсянку и ячменный кофе. По возвращении Молотов передал это Сталину, спросив: как думает Иосиф Виссарионович, в самом ли деле лорд и премьер Англии завтракает такой ерундой? На что Сталин ответил: «Перестань, Вячеслав! Всё это показуха!» И когда Сталин принимал Черчилля в Москве, Черчилль был поражён обилием стола во фронтовой Москве: балыки, икра красная и чёрная, буженина и бог знает ещё какие разносолы...

Так вот мы по российской традиции не можем себе даже представить, что власти могут разделить с народом трудности, которые переживает страна. Пётр I был исключением. Но ведь и он не голодал. А большинству представителей власти свойственна психология Александра Меншикова: «Мин херц, ну как же не красть?

Пожить-то ведь надо красиво!» 

Поскольку в России построен раскрадный тип экономики, то, разумеется, сначала сдохнет с голоду население, а уж потом наши патриотичные миллиардеры начнут расставаться со своими незабвенными миллиардами. К сожалению, нынешняя пропаганда - затянуть пояса, учиться жить в новых реалиях - выглядит исключительно лицемерной. Вот когда люди, стоящие у власти, будут получать нормальную зар­плату и на эту зарплату будут отовариваться в нормальных магазинах, тогда можно всем сплотиться плечом к плечу.

А пока нам всем в очередной раз натягивают панаму. Нам говорят, что мы едины - бомжи и миллиардеры, воры и обворованные, спекулянты и трудяги. Единство народа, конечно, хорошая вещь. Но в данном случае, я боюсь, нам пытаются выдать желаемое за действительное. И сейчас, когда зашла речь о том, что пора дербанить сотни миллиардов долларов, которые в жирные нефтяные годы угонялись за границу для будущих поколений, я не ощущаю ничего, кроме очень горького удовлетворения своим правильным пониманием ситуации. Эти деньги были не для наших потомков - эти деньги были для наших миллиардеров. Вот и теперь есть у меня горест­ное предчувствие, что вся эта история добром не кончится.