Любовь сострадания

 Есть ли в нас настоящая любовь? В лице нашего брата мы видим Христа. Потому что, делая что-то ради брата, делаем Самому Христу. “Понеже сотвористе единому сих братий Моих меньших, – сказал Христос, – Мне сотвористе”. Однажды к духовному человеку пришёл отец с бесноватым сыном-юношей.  Бедный парень ! Здоровый, а из носа текли сопли… Увидев это, человек подошёл к нему, вытащил из кармана платок, вытер парню нос, а потом платок положил обратно себе в карман. Потом снял с себя золотой нательный крест и надел его юноше на шею. Но не это меня поразило, а то с какой любовью он вытирал ему нос – и видели бы вы того юношу, в каком он был состоянии!

Этот человек сострадал ему как брату. Если бы он не видел в нём брата, разве поступил бы так? Если ты любишь другого человека как брата, то можешь своим платком вытереть ему нос, а потом положишь платок обратно в свой карман! Но если такого чувства нет, то другой человек для тебя как инородное тело, потому тебя передёргивает от любого его прикосновения, и стоит ему случайно обрызгать тебя слюнями, ты тут же сломя голову побежишь умываться.

Так как нам Благой Отец Разум Бог дал обильные дарования и не попустил, чтобы мы страдали, то мы должны сострадать своему ближнему, который страдает. Например, видим инвалида. Если подумаем так: “Если бы я был инвалидом и не мог бы ходить, как бы я себя чувствовал ?” – то ощутим к нему сострадание. Или, если кто-то, кто находится в трудном положении, попросит у нас помощи, мы сразу должны подумать так: “Если бы я был на его месте, разве я бы не хотел, чтобы мне помогли?” В этом будет наше к нему сострадание. Но даже когда сам человек находится в беде, если в нём есть, подлинная любовь к ближнему, с состраданием, то такой человек забывает свою собственную болезнь и болеет и переживает и заботится и сострадает о других. 

  Истинно духовные люди, если кто-то говорит им о своей боли, перестают ощущать собственную боль, даже если бы сидели на гвоздях или ходили бы босиком по битому стеклу. “Одно качество несовершенства препятствует нам творить по силе добро – нерадение.

 Несовершенство это врачуется молитвой и милостыней”. Почему мы в этом случае говорим о милостыне ? Потому что милостыня, доброта умягчают сознание, сердце и душу.

Милостыня действует на сознание, душу и сердце, как масло на ржавый замок. Жестокое сознание, сердце и душа умягчаются, когда человек смотрит на страдания других, становится более восприимчивым и смиренным, добрым , разумным и сочувствующим.  Отец Разум Бог не создал человека жестоким и немилосердным, но люди сами себя сделали таковыми и не развивают в себе милосердие, данное им Отцом Разумом Богом, они не сострадают ближнему и от нерадения постепенно становятся жестокосердными и жестокодушными.

Чтобы умягчить своё сердце и душу, нужно ставить себя на место не только других людей, но и животных, и даже змей. Подумаем, например, так: “Хорошо было бы мне, если бы я был змеёй: выползаю я на солнышко погреться, а ко мне уже бежит человек с палкой и бьёт меня по голове ? Нет, не хорошо”. Если будем так думать, то станем жалеть и любить даже змей.

Если человек не будет ставить себя на место других людей, и не только людей, но даже животных и насекомых и всех творений Отца Разума Бога, то не сможет стать  даже человеком , а не то , что совершенным разумным человекобогом и Богом. В сострадании сокрыта любовь такой огромной силы, что она намного больше обычной любви. Если ты сострадаешь другому, то начинаешь любить его сильнее.

Когда в любви есть сострадание, то ты сжимаешь в объятиях своего брата, одержимого бесом, и бес выходит из него. Потому что “крепкая” любовь, духовная Божья , Высшего Разума любовь, в которой есть сострадание, утешает  все создания Божии святым утешением, потопляет полки демонов, освобождает душу и сердце, врачует их раны бальзамом изливаемой на них любви  Святой Троицы.

Человек духовный – весь одно большое сострадание. Изнемогает, сострадая другим, молится,  помогает , утешает. И, хотя берёт на себя чужие страдания, всегда полон радости, так как  Отец Разум Бог Вселенной отнимает от него его боль и утешает  и радует и телесно и духовно.