Отрывок из повести А.Аверченко "Шутка мецената"

Не знаю, заметили вы, а Аверченко заметил не один из интересных характеров и оживил их. Один из них - народный сказитель. Рассказ одного такого сказителя ниже.  У всех персонажей дружеские клички. Яблонька - симпатичная девушка, Меценат - хозяин дома, Телохранитель - сам рассказчик по фамилии Новакович, Кузя - их друг, и другие.

                                   Поцелуй в каюте
     Должен я начать с самой интимной подробности моей прошлой жизни: в дни своей юности я влюбился... Чувства свои я подарил одной очень достойной девушке, а отвечала она мне взаимностью или нет - я не знал, и это чрезвычайно терзало меня!
     (При этих словах рассказчик бросил косой взгляд на Яблоньку, ожидая, что веки ее или углы губок предательски дрогнут, но Яблонька самым безмятежным образом была погружена в вылавливание розовым язычком ананаса из бокала с крюшоном. Рассказчик тоскливо вздохнул и стал продолжать.)
     - Я и теперь, господа, застенчив и робок с женщинами, а в те времена взглянуть даже на женщину дерзновенным взглядом было для меня подвигом совершенно невозможным. И случилось так, что любимая мною девушка и я должны были ехать на пароходе из Одессы в Севастополь. Я только издали поглядывал на нее да вздыхал, а она была весела, как никогда: каждую минуту подходила ко мне, шутила, подтрунивала надо мной, а когда ее заинтересовывало что-нибудь из жизни моря - мимо идущий корабль, или плывущий обломок лодки, разбившейся где-нибудь о скалы, или резвящаяся за корабельной кормой стая дельфинов, или поле водорослей, колышущееся на поверхности воды, - она обо всем этом меня расспрашивала, и я толково объяснял ей, потому что в морских делах очень хорошо понимаю и во мне, может быть, заглох какой-нибудь морской корсар, и слава Богу, что заглох, потому что за эти штуки по головке не гладят.
     Вот так-то беседуем мы с ней, а она вдруг и спроси меня:
     - У вас, кажется, есть коллекция открыток с картин Третьяковской галереи?
     - Есть, - говорю. - Хорошая коллекция.
     - Покажите. Только вы не тащите всего этого сюда, а я, - говорит, - лучше пойду в вашу каюту. Можно?
     А у меня была отдельная каюта - капитан был приятелем, так дал.
     Услышав предложение любимой девушки, я засиял, как бриллиант Кох-и-Нор, и, конечно, помчался вперед самым гостеприимным образом. Входим мы, и как остановилась она посреди каюты, красивая, будто наша Яблонька, сверкающая черными глазами, белыми перламутровыми зубками, освещенная ярким полуденным солнцем из открытого иллюминатора, как наклонилась она над альбомом жарко дышащей грудью - вспыхнул я, как солома на огне.
     И уж буду с вами откровенен до конца - до того захотелось мне поцеловать эту прекрасную девушку, что чуть не до крику.
     Собственно, другой на моем месте, может быть, и сделал бы это, потому что девушка относилась ко мне чрезвычайно ласково, но, как я вам говорил уже, характер у меня был дико застенчив.

Как так? Среди бела дня вдруг ни с того ни с сего - чмок! Еще если была бы темная ночь - тогда не так стыдно... А то как назло: солнце нагло лезло всеми своими лучами, как осьминог лапами, прямо в открытый иллюминатор, так что я мог пересчитать все вьющиеся мягкие волосики на ее склоненном затылке...
     И воззвал я ко Господу:
     "Всемогущий! Если для тебя действительно нет ничего невозможного - пошли сейчас ночную тьму, чтобы я мог наглядно объяснить этому твоему прекрасному созданию волнующие меня чувства!"
     Не успел я вознести к Богу эту краткую молитву, вдруг - трах! В каюте наступает мгновенно такая темнота, что хоть глаз выколи... Не помня себя, я хватаю любимую девушку в объятия, целую, и - о счастье! - она отвечает мне таким же горячим поцелуем!! Оказалось, что я ей давно уже не только не противен, а совсем даже наоборот...
     Божье чудо!
     Новакович умолк, благоговейно склонив голову на ковер и бросая косые взгляды на Яблоньку, заливавшуюся самым беззаботным, безоблачным смехом.
     - Послушай, Новакович, - значительно начал Кузя. - Я в течение нашего знакомства выслушал много твоих историй, но эта сегодняшняя история... гм!! Не находишь ли ты, что всему на свете все-таки должны быть какие-нибудь границы?!
     - Почему? А что тут невероятного? - хладнокровно пожал плечами Новакович.
     - Не будешь же ты утверждать, проклятая Эйфелева башня, - заревел выведенный из своего дремотного состояния Кузя, - что ради твоего поцелуя на небе погасло солнце?! Осмелься сказать это - и ваза с крюшоном будет у тебя на голове!!
     - Нет, солнце не погасло.
     - Значит, вы оба на несколько минут ослепли?!
     - Зрение наше было в совершеннейшем порядке.
     - Телохранитель, - вступился Меценат, увидев, что Кузя потерял все свое безмятежное спокойствие и вот-вот готов броситься на Новаковича. - Телохранитель! Если ты нас не дурачишь, то объясни же: откуда среди бела дня вдруг спустилась ночь?
     - Ах, простите, я и забыл сказать вам! Дело в том, что у борта парохода резвилась стая дельфинов... И вот один, наиболее прыткий, подпрыгнул выше других и, попав в иллюминатор моей каюты, плотно заткнул своим туловищем отверстие иллюминатора, каковым поступком произвел совершеннейшую темноту, столь благоприятствовавшую ворам и влюбленным. То, что я рассказал, факт! Можете проверить у капитана! Он теперь плавает на "Императрице Екатерине", Чайкин фамилия его.
     Все прыснули со смеху, а Куколка поднял на Новаковича свои прозрачные, как лесное озеро, голубые глаза и воскликнул с увлечением:
     - А вы знаете, Телохранитель, вот прекрасная тема для рассказа в эксцентричном английском стиле!
     - Я думаю! Запишите, чтоб не забыть.