Россия, кто твой друг?

Россия, кто твой друг?

Единение формальное и искреннее

1

Как известно, друзей не выбирают, они являются сами как подарок судьбы. Так же, впрочем, как и враги – подарки сатанинские. Что у нас – Судьба, и что - Сатана?

Судьба (разумеется, лучшая, не сатанинская) – это зонтик Вечности, зов Бессмертия и все такое.

Кто – Сатана, Дьявол, Люцифер?

Дьявол – это Субъект, уничтожающий Судьбу, ее сохраняющее тепло, - словом, Сатана – это Время.

Поскольку все существует диалектически, как соединение всякого плюса с минусом, есть повод считать, что Вечность и есть Плюс, что значит Нечто, находящееся под опекой Пространства, или, может быть, даже одно и то же с Пространством. Одно и то же или близкое, это не так важно, суть в том, что под опекой. Диалектика, таким образом, есть противостояние Пространства со Временем – борьба, в которой медленно, тянуче, процессуально побеждает одна из сторон, и эта сторона – Время.

Что дает нам опека Люцифера, что значит зонтик Времени, затеянный в рамках классической диалектики? Что он добавляет к нашему коротенькому бессмертию?

Ответ: он подчиняет нашу коротко живущую персональную вечность энергиям разрушения, ускоряет темп бытия, словом, приводит ко всем известному развитию всего и вся, включая адекватное темпу времени развитие разумности – знания, познания, сообразительности, расчетливости и в том же «духе». Словом, диалектика дает нам стремительно растущую прибыль в области интеллектуальных и производных от интеллекта (механических и иже с ними) ресурсов, заведомо исключая вполне мистические, обезоруживающие (интеллектуально и физически) ресурсы Судьбы, Пространства и Вечности.

Как бы и поделом им, на ресурсах интуитивных влечений далеко не уедешь, каши не сваришь.

Теперь самое время озадачиться самим этим развитием интеллекта и связанных с ним ресурсов выживания, так называемых производительных сил. Подозрение должен вызвать факт уже нам известный: развитие есть подарок Дьявола, сунутый в пику нашему собственному бессмертию. Сами же ресурсы развития – это клок сена, привязанный к дышлу у морды рысака, чтобы тот резвее бежал, только и всего.

 Вот же, бежим за клоком сена. Но куда?

Как тщится доказать наша вот «теория», а также показывает и опыт дурного эволюционного ускорения, в сатанинское никуда, в самую пасть врага Вечности. Ничего удивительного, ведь классическая диалектика есть компромисс с петлей на шее, сговор в силу неизбежности соседства, соединение в борьбе противоположностей, что значит в борьбе; и что самое главное, все это под властью Времени, что значит в поединке на уничтожение соперника, в борьбе до полной победы. Усилия разума лишь препятствуют делу, но никак не устраняют зловещий финал.

Как говорится, мало чего хорошего.

2

Диалектика невыносима, развитие неугодно, разумность, скажем помягче, штуковина подозрительная, для сохранения недостаточная – что дальше?

А дальше, возьмем в руки бинокли, подзорные трубы и телескопы и поглядим в альтернативу, которой может быть та же диалектика, но втиснутая в законы Вечности, приоритетно развернутая не ко Времени, а к Пространству.

Что это такое в деталях, пока что нам неведомо. Но, случись такая альтернатива, она  поубавит в темпе механического развития, но поубавит также и в энергии диалектической драматургии, убийственной драки, а это предпочтительнее, чем бежать задрав штаны к исторической пропасти, российской или всеобщей.

Не стану здесь развивать тему альтернативы, что в ней да как. Достаточно того, что она существует как неформальная, неклассическая возможность-вероятность, позволяющая соединиться в обстоятельствах не детонирующей, а постепенно затухающей борьбы противоположностей. Это тема отдельная, настолько значительная, что не вмещается ни в рамки дисплея, ни в границы рядового терпения.

Очутившись ныне в ситуации очередного национального самообозначения, наше Отечество стоит перед неизбежностью цивилизационного выб… - не выбора, он избран раз и навсегда, причем, не нами, - а сохранения в единстве с чем-то себе подобным, что значит в дружеском влечении, сопутствии и содействии. При этом дилемма, висящая над Россией, все та же: Запад или Восток. Однако в новых обстоятельствах дилемму решил сам Запад, едва не спятивший с перепугу и оттого отбросивший привычное лицемерие: Европе Россия всегда была чужой. Так что остаются три стороны света из четырех.

Кого ищем, однако?

В лучах гипотетической диалектической альтернативы искомая ситуация  выглядит как замена власти Времени властью Пространства, приоритета знания приоритетом веры и прочих интуиций, физических ресурсов мистической силой духа и т. п. Это выбор не стыдливо зарящегося на твой арбуз соседа по забору, а субъекта близкого по глубинным влечениям, однотипного по ментальному вектору. Речь, конечно же, идет не о выборе, а об идентификации неформальных, тайных, настоящих друзей.

Первым должен последовать наш пристальный взгляд на разношерстный Восток.

Но прежде не вредно разоблачить самих себя, обозначить свой собственный вектор духовных порывов, хотя это очень непросто, учитывая ментальную мешанину, инспирированную своеобразием наших этносов. Будем соотносить дело с объектом определяющим, соединяющим всех «в кучу»; этим может быть только ментальное кредо субъекта Русской равнины, он преобладает. Если же с этим согласиться, то можно вынести и вердикт.

Итак, русский в своем историческом подлиннике есть существо:

а) не разумное, а духовное;

б) не рациональное, а мистическое;

в) не временное, а пространственное;

 г) не актуальное, соизмеряющее себя с ветрами Времени, а вечностное, соизмеряющее себя с мистической Перспективой.

Вот же, менталитет, обратный европейскому по всем измерениям.

Грустить по этому поводу или радоваться?

Ни то, ни другое. Точнее, то и другое -  в последовательности проявлений.

Грустим оттого, что исторически сложившееся тяготение к Европе инспирировано вовсе не ментальным своеобразием русского, не его мистическим чувством, но негромким утилитаризмом, банальной практической выгодой, стремлением к интеллектуальному и технологическому соответствию  Времени. Решение не было сложным, скорее импульсивным: фетиш разумности, плох он или хорош, он дан всем-всем и на все времена. Причем, дан изначально, от Адама и Евы, поставивших себя в оппозицию к мистическому чувству, Богу и Вечности и тем определившихся в некой земной самодостаточности «верхом на Змее». Тут уж ничего не поделаешь: дьявольская диалектика тотальной разумности нам предписана как следствие первоначального выбора, причем, совсем не обязательно ложного. Так или иначе, но выбор был сделан, и это был выбор соединения в борьбе под знаменем доминирующего рацио - соединения, заведомо проигранного русским менталитетом. (Отсюда, кстати, и все наши исторические  беды).

Сам этот фаталистический факт ныне сулит нам свое удивительное зеркальное продолжение, как бы вознаграждает нас, битых-немытых, за стойкость и терпение, и это – чудо, предмет нашей радости.

Не станем, однако, вникать в исторические подробности, отметим главное: продолжение сценария европейской совместности для нас губительно, точно так же, как и для самой Европы, выезжающей на диалектике детонирующих противостояний в самой себе. Говорить об этом трудно и даже тягостно – многовековое ментальное единение оставило свои чувственные следы. Успокоим себя тем, что наше единение всегда было ветром односторонним, свадьбой любви с равнодушием, так что не станем печалиться, это травма, но не смертельная. Все, что нам остается, так это найти настоящих друзей, что мы и делаем. Ищем компаньонов по небесному чувству, не по выгоде, а по невыгоде, не по разумности, а по здоровому идиотизму, не по расчету, а по совместной трусце к лучезарному Будущему.

Кто такие?

Отвечая на вопрос, боюсь ошибиться, наговорить нелепиц. Но все же рискну обозначить скрытых кандидатов в диалектику мистической совместности. Методом исключения. Это провокация, ничего больше.

Первым делом исключу ремейк Запада – великий Китай. Это Клуб рационалистов, заменять им Европу значит менять не просто шило на мыло, но Ужа на Удава – боязно и бесперспективно. Китай можно иметь только в браке по расчету, причем, весьма кратковременному, со всеми «прелестями» катастрофического  развода. Мы уже сегодня ощущаем железную хватку Дракона, так что не будем строить иллюзий.

Затем исключу Юго-восточную Азию и Австралию, по причинам той же «европейскости», крепко вьевшейся в их кожу.  

Исключаю из друзей мир экстремального исламизма по причине очевидной: слишком хорошо – это плохо. Эти люди еще должны пройти путь разочарований в своих, несбалансированных разумом,  духовных манифестациях.

Воображаю Россию сердечным другом исконной, но потерявшейся во Времени Южной Америки, но никак не нынешней, стоящей в раздумьи, куда податься, как и мы.

Кто остается?

Остаются все остальные, но только в пределах банальной утилитаристской диалектики: мы с вами дружим постольку, поскольку вы нам утилитарно нужны.

А где же друзья? – возопите вы.

Вот же и подлинные, но «застенчивые» друзья: Индия, Иран и, как ни странно, Япония – цивилизации близкие нам по изначальным приоритетам духа.

Первые два варианта сомнения могут вызвать едва ли, мы с ними в дальнем родстве, где-то пересекаемся в происхождении. Может вызвать недоумение разве что друг Запада, Япония. Как она оказалась в этом списке?

Япония – это самая большая интрига современности. По моим представлениям, она никому не друг, попросту камуфлирует, прикрывает близкое нам духовное кредо (цвета Пространства) сохраняющим одеяльцем европейского пошива. Когда-нибудь эта «драматургия» закончится, и Япония станет искать друзей бескорыстных, выручающих ее в трудную минуту. И тут, откуда ни возьмись, - мы. И то, чем инспирируется бескорыстность? Только чувством. Чувством и ответит. В самом что ни есть отдаленном виденье перспективы вижу Японию и вовсе в единстве с Россией, а что это за ментальный Союз, об этом можно только догадываться. 

Индия, Япония и Иран, этого достаточно, друзей не должно быть много - любовь избирательна.

…Спору нет, вывод не очевиден. Но для того и воображается вся эта свет-механика, чтобы провоцировать движение чувства и разума, искать дорогу, протоптанную невидимой-незнаемой правдой России.

*****

Ps. Другом, причем лучшим, могла бы стать и Европа, если бы стала другой, не столь самоозадаченной, омеханиченной, утилитаристской и фарисейской. Но это любовь после развода, нечто из области фантасмагорий.

Впрочем, здесь не все потеряно, ведь нашим любимчикам - французам, итальянцам,  испанцам - предстоит очень даже невеселая эпоха испытаний, а страдания, как известно, рождают векторно зеркальные приоритеты. Насытившись своими европеизмом и рационализмом, эти люди имеют все шансы обратиться к альтернативам - с преимуществом трагического опыта, с полным осознанием смысла и задачи ментальной и эволюционной инверсий. Проблема в вероятности чего-то подобного. В нынешней же ситуации наши «компромиссы» с Европой, инспирированные приобретенным европейским малодушием, только увеличивают объем обоюдных страданий. Вот почему нам надо собрать волю, чтобы выстоять и идти своей дорогой, идти не оглядываясь.

Закон «обольщения» на удивление прост: покоряю, удаляясь.

Январь 2015, Керчь