«ML M LBL TB!»

«ML M LBL TB!»  

 «В этой Вселенной, возраст которой 13,7 миллиардов лет...»

Евгений Ларин

Я снова подумал   о «странном сближении», говоря словами Александра Сергеевича Пушкина, и   вспомнил  наши  встречи, когда  не проснулся  утром в Карфагене, в холодном доме моего приятеля. Евгения Ларина.  За белым окном  падал с белого неба белый снег!

В Африке? Снег? La neige?  31 декабря? Такой тихий снег, снежайший?
- La neige! Ля неж! – прошептал я.

И оцепенел.  В ответ услышал женский шепот:
- Мне так не хватает твоей нежности…
Это был Ваш голос! Из далекого прошлого!
Не торопитесь сказать, что это не Вы сказали.
Женщине так легко отказаться от своих слов.

Вы же первой сказали мне тогда самые прекрасные слова  «Я ЛЮЮЛЮ ВАС!»

Нет, я не прошу Вас вспоминать ту Вашу оплошность.
Просто повторите  одними губами: ля неж…
И вот Ваши прекрасные губы шепчут:  la neige!
И исчезают снежинки, уносимые Вашим нежным дыханиеме в бесконечное холодное пространство…

…
Я приехал в Карфаген, чтобы навестить своего друга Евгения, как мы и договаривались, в новогодние праздники. Но 31 декабря  его телефон не отвечал. Я позвонил его другу Нуреддину, и он  меня встретил у ворот его дома. Когда Жени не было, то я всегда мог найти ключи у Нуреддина. Мы поздоровались, и  он на мой вопрос: «А где месье Ежен?»   молча покрутил пальцем вокруг виска и  провел меня в дом.
Я огляделся. На письменном столе около компьютера   лежал толстый блокнот. Я перелистал... Почерк Евгения!
И первой фразой было:
«В этой Вселенной, возраст которой 13, 7 миллиардов лет...»
Я  спросил Нуреддина:
- А сам-то он где?
- Сам он в Сахару уехал...
- А... С туристами, конечно?
- Нет, какие сейчас туристы... И еще тебе письмо оставил...
Нуреддин поставил на стол оливки,  финики и мандарины.

Потом Нуреддин  пошел на кухню, а  я  , прошелся по комнатам, всюду висели фотографии его Любимой женщины и…
Никаких следов поспешного отъезда или отчаяния, о чем я, признаюсь, с печалью подумал…
Одиночество благотворно для женщины, сделал я вывод, думая о Вас.

Но пагубно для мужчины. Этот вывод я сделал, думая об Евгении.
Нуреддин  вернулся с двумя тарелками, полными тунисского блюда кускус, и круглым хлебом-лепешкой. Мы начали кушать, рассказывая  друг другу последние новости.

Потом зазвонил телефон Нуреддина, и он, показав мне взглядом на конверт, лежащий на журнальном столике около телевизора, ушел по своим делам...
А я начал читать дневник. Евгений мне разрешал это, посвящая меня во все свои душевные тайны.   Да так и встретил за чтением новогоднюю ночь.  

Вот как хорошо бывает, когда у тебя есть время отвлечься от своей жизни и пережить другую. Чужую – и очень близкую. Такое случается, когда читаешь интересную книгу или смотришь захватывающий фильм. Они интересны тем, что жизнь героев захватывает тебя, затягивает – и ты забываешь свою с мелкими проблемами и всевозможной суетой. Какая удача, когда мне попадается такая книга или такой фильм! Говорят, что таким образом можно многократно удлинить свою жизнь на этой Земле, прожив одновременно много и других жизней...

«В этой Вселенной, возраст которой 13,7 миллиардов лет...»
Итак, с этой фразы и начинается исписанный почерком Евгения Ларина блокнот, который он оставил на столе перед его отъездом в Сахару. Наверное, он делал записи в своем дневнике, сидя за столом долгими одинокими вечерами, да так и оставил, надеясь, конечно, вернуться. Значит, отъезд его был все-таки поспешным?
Я сел на тот же стул и за тот же стол и начал читать снова. И вот для Вашего внимания отрывки, которые я счел возможным опубликовать с чистой совестью. Я даю их курсивом.

«Карфаген. 
В Космос уходили сигналы. Один за другим:
la neige....
нэж...
неж...
жен....
нежен...
нежна...
жена...
не жена...
нежная...
женская...
нэж...
la neige…
снег...
нега...
снежайший...
нежный...
снежный...
нэж..
neige...

Я хорошо помню, как она мне посылала, слово за словом:
Женя...
Женечка,
нежнейший...
Эжен...
нэж...
la neige...
неж...
ность...
Нежность!
Милый мой, любимый Женька!

Я точно знаю, что в последний раз снег выпал в Карфагене в 1973 году, и помню этот холод.
Но что я забыл, так это когда в последний раз я чувствовал тепло ее нежных рук...

Снега или нежности? Чего же не хватало Евгению? Думаю: и первого, и второго. Значит, он снова думал о далекой заснеженной России и холодной зиме, сковавшей ее бескрайние просторы, и ему так хотелось вновь почувствовать нежные теплые руки русской женщины...
В Москве зима будет снежной и морозной. Так предсказали синоптики. А я услышал в этом прогнозе Ее слова:
- Жизнь твоя будет без нежности и холодной. И в этом твоя вина!
…
«А помнишь, как в Париже падал снег?. Как странно, но он был теплым. La neige! Как красиво  звучит по-русски: ля нэж. Нэж! Нежность!
Слово нежность начинается ласково, по-матерински. Так начинается любовь: неж! А кончается резко, грубо, по-мужски: ность. Так же как слово безнадежность...
…
Сто лет назад в этом же Карфагене поэт Андрей Белый произнес удивительное новое русское слово «снежайший»! Может, он тоже получил послание из Космоса?
…
В октябре прошлого года, ты вдруг меня спросила, я храню эту эсмээсску:
- А ты помнишь мои руки, когда  они были нежными?
И мой ответ был:
- Я помню только твои нежные руки и твои добрые глаза. Нежные-снежные…

Это, судя по всему, был набросок письма, которое Евгений хотел послать своей Возлюбленной. На полях блокнота вопрос:
«Это сколько же световых месяцев назад?»
И вот продолжение письма:
«Перечитываю снова твои слова, написанные 28 октября:
«Ты мне очень дорог!»
И благодарю тебя!
За ту любовь, которую ты мне подарила...
За ту любовь, которую во мне ты разбудила...
За ту любовь, которую я для тебя храню...
Даже если ты отреклась от этих слов. Это было потом, и это была уже другая история, правда? История не про нас с тобой, таких счастливых, когда мы были вместе, а про других, несчастных, незнакомых нам людей, которые так измучили друг друга тем холодом, что они называли «любовью»…

И снова – я пропускаю несколько интимных страниц – размышления Евгения:
«И все-таки, почему нежность так плохо кончается?
Неж! Ность!
Странное слово. Как приговор.
Определенность. Определен! Ность!
Обреченность. Обречен! Ность!
Сначала - констатация твоего состояния: тебя определили как…. Ну, как этого самого, нехорошего, поэтому ты обречен. И уже вынесен приговор:
Ность!
И сверкает лезвие на гильотине.
Ность!
И с плахи скатывается голова, головушка твоя забубенная…голова…
И толпа в тихом стоне за тебя кричит, видя, как ты языком корчишься:  ааааааааа…

 «Снег и снежинки…»
У моего друга  Сергея есть рассказ. Он мне очень нравится. Его хорошо читать, когда жарко в городе или когда ты охвачен жаркой страстью.
Снег у моего друга  такой снежайший. Чистый белый снег. Первый чистый снег как первая чистая любовь.
В год первой любви я и моя милая пели у костра в темном лесу песню про падающий снег. Была такая традиция в те далекие советские годы -  ходить зимой в турпоходы. Сейчас никто не ходит. Какие бедные люди! И они не поют, а мы тогда пели:
Снег, снег, снег, снег,
Снег над палаткой кружится,
По берегам замерзающих рек
Снег! Снег! Снег…
И нам вдвоем  в заснеженной палатке было так тепло и нежно – la neige? –это французское слово я выучил первым, он звучало в нашей любимой песне «Tombait la neige…», которая долетела до нас из Франции. Я был удивлен тем, что мы чувствовали оба. Это чувство мы отдавали-передавали друг другу, мы Так Чувствовали Друг Друга, что вспоминаю и теперь, как нам было хорошо тогда…
В заснежено-зимнем лесу под Москвой…
А потом я узнал, что эту песню, которую пел Сальваторе Адамо, сочинил один француз в Карфагене, в 1973 году, когда падал снег… Наверно, это легенда…
…
- A ты помнишь еще то время, когда мои руки были нежными?
Это ее слова… Ее руки были потрясающе нежными».
…
31 декабря 2014 года за окном  в Карфагене падал африканский снег:
La neige
neige
нэж…
нежность…
И чем больше я читал дневник Евгения, тем увереннее было мое чувство, что это был   набросок нового рассказа.

Судите сами…
 
«Мой герой сидел в своем любимой росторанчике «Блек энд  Уайт» в Хаммамете, что на тунисском берегу Средиземного моря напротив отеля Рояль Азюр. От Карфагена до Хаммамета час езды. Он сидел и посылал в Космос один сигнал за другим, не забывая при этом их записывать. Он хорошо знал: ученые подсчитали, что сообщения из Земли дойдут в течение пяти миллиардов оставшихся для планеты лет по крайней мере до 13789 планет, на которых есть разумная жизнь. А раз разумная, то наша, родная, человеческая. И это его утешало.
Но он невыносимо страдал от того, что Солнце совсем погаснет через шесть миллиардов лет! И он так надеялся, что кто-то на его послания ответит и хоть один ответ дойдет, успеет дойти до еще живой Земли.
И будет принят! Эта надежда радовала его душу, истосковавшуюся по Возлюбленной!
…
Ведь согласитесь: всю жизнь мы ждем только один ответ и только от одного живого человека, которого мы называем Любимый. Или Любимая!
…
Мой герой, в отличие от меня, уже знал содержание этого ответа. Оказывается, кроме скорости света, которую ученые уже давно вычислили, есть еще одна скорость, физические параметры которой наука еще не определила.  Ведь трудно определить то, о чем ученые совсем и не задумывались. Мой герой называл ее  «Скорость Любви». Он даже вычислил ее значение: она быстрее скорости света  во столько раз, во сколько послание любви  достигает мгновенно,  -  мгновенно! -  в любую точку нашей Мегавселенной. Так что берете расстояние от Земли до любой, самой отдаленной точки Мира – делите на мгновение, которое длится...- сколько оно длится? - это тоже очень легко вычислить, и получаете скорость Любви!»

Далее шли  научные расчеты Евгения, которые я опускаю.

Расчеты кончались фразой:

«Все очень просто! Есть сложные вопросы, но решения всегда очень просты».  Так когда-то сказала Возлюбленная моему герою».

И еще Евгений высчитал, опять-таки опираясь на последние данные науки, которые он почерпнул в Интернете:
«Сказанные искренне одним мужчиной или одной женщиной  слова «Я люблю тебя!» - причем на любом языке, потому что дело не в словах, а в их глубоком смысле - доходят мгновенно до 137829 человекоподобных и человеколюбивых существ в Мегавселенной. Из этих тысяч существ тут же посылают встречное признание 1369 человеколюбивых».

Расчеты свои Евгений производил на строго научной основе. Его блокнот просто испещрен расчетами. Я тоже когда-то попытался вывести формулу относительности в Любви, и на это у меня ушло ровно восемь лет. В результате я получил цифру… не помню уже какую… Впрочем, если Вас интересует только расчет в любви, то Вы можете сосчитать сами. Тем более, что эта цифра мне досталась огромной ценой: пока я размышлял про Любовь, высчитывал, соображал, умножал, делил, вычитал, извлекал и складывал, Она взяла и ушла к другому…
Так что эту погрешность считайте сами! Если… если в отведенном  Вам природой Времени на Любовь осталось только время на одиночество вдали от Возлюбленного и надо это время чем-то занять...

Но вернемся к Евгению, герой которого сидел в своем любимом ресторанчике и мысленно посылал в Космос одно сообщение за другим...  Вот что он записал в своем дневнике:
«Я обдумывал дальнейшее развитие сюжета рассказа, как мой телефон внезапно заиграл торжественные аккорды. Конечно, я ожидал, что за этими аккордами последует послание Возлюбленной. Но после стольких световых месяцев молчания...

Евгений считал не только световые годы, но также и месяцы, и даже дни! Он так мне однажды и сказал, что его и Любимую разделяют тринадцать световых лет, три месяца и тринадцать дней! 

 « ...Я ожидал получить не от Нее, а  от какого-либо другого существа,  умного и прекрасного – исключительно умного и прекрасного -  и, конечно,  противоположного пола. И этот сигнал, я уже догадывался, обязательно должен прийти из созвездия Большого Магелланова облака. Так вот. Только я собрался его получить и расшифровать, как вдруг...
Я ошибся!
Я прекрасно ошибся!
Я готов был расцеловать самого себя за такую ошибку!
На этот раз... это было послание моей Возлюбленной. На дисплее призывно мерцало, горело, переливалось Ее божественное имя, введенное в память мобильного телефона! Боже мой! После стольких лет молчания!
Конечно, я на секунду допустил, что в огромном созвездии Большого Малелланово облака есть человеколюбивое существо женского пола с таким же именем, но...
Нет! Это была Она! Единственная! Земная!
Я с ужасом, широко открытыми глазами смотрел на экран. И я боялся  нажать клавишу, чтобы прочитать...
Что то послание таит?
Не уж то в нем моя погибель? 
Иль я ошибся? Предстоит...
Прочесть признанье... Мы любили!

И вот читаю:
«Я тебе тоже очень благодарна за все хорошее, что Было!
Есть Настоящее! И оно такое, как есть!
Не обессудь и пойми меня!
Благодарю тебя!»

И я, торопясь, делая ошибки в буквах и тут же исправляя, написал:
«Я тебя... теперь... только сейчас... понимаю... Пойми и меня! У тебя есть Настоящее! И это прекрасно. Рад за тебя!
Но Будущее оставь для нас двоих! Благодарю тебя за это! Мы встретимся! Пусть через пять-десять-двадцать лет! Но встретимся!»
И еще я хотел написать. Про Ее нового попутчика.

Чтобы он был так же предан Ей, как я...

Чтобы он так же Ее любил, как я...
– Но зачем писать об этом? – Я услышал   спокойный мужской голос. – Капитан решил набрать другую команду и вышвырнул с корабля прежнюю. Он что, будет прислушиваться к советам старого боцмана? Да будь ты трижды предан, до третьей гробовой доски предан этому капитану, но что поделаешь, если твой любимый, горячо и нежно любимый капитан решил взять молодого боцмана?
И все же...

Наши счастливые дни – в Прошлом. И я там остался, с этими днями, со всеми прекрасными воспоминаниями...»
Она знала, о чем я подумал, и…
Пришло новое послание от Возлюбленной:
«И у тебя оно есть – Настоящее, да и Будущее тоже. Мое Настоящее – не то, что ты думаешь, совсем не то. Это я, это моя жизнь, в которой я честна и радуюсь каждому дню. И у этого моего Настоящего есть Будущее. Я его не знаю. Но знаю, что у меня будет все хорошо...
Надеюсь, у тебя тоже и желаю тебе только хорошего. Прости. Ни в чем нет моей вины».
Я сразу ответил:
«Нет ни твоей, ни моей вины. Я желаю тебе всего хорошего»!
И снова пришло послание.
«Я тебя отпустила давно. Так отпусти и ты меня. Благодарю тебя в надежде на это! Спасибо тебе!»
Я почувствовал, что проваливаюсь в космическую пустоту. 

 И написал:

«И все же...  Прощаясь, я приглашаю тебя встретить Новый 2016 год, со мной!
«Как знать! Не будем загадывать! Спокойной ночи!» – был Ее ответ.
« Спасибо за твое согласие! – ответил я. - И буду ждать! Не отрекаются любя, но  ... с любовью отпускают... И все же... наши  счастливые  дни  – в Прошлом. И я там остался. Мне хорошо там. Только не отнимай у меня надежду на встречу с тобой! 

 Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!»
И я отправил это послание моей Возлюбленной…»

Далее  в дневнике следовали латинские буквы:
«NG M  LBM  KK TB N  HVTT ...
MLMLBLTB»

Я закрыл блокнот, вышел в сад и  посмотрел в небо, в этот огромный спящий Космос. В нем ничего не менялось уже миллионы лет. Но последние три слова  Евгения, да еще написанные заглавными буквами, наверняка разбудили ото сна бесконечное холодное пространство, наполнили его  такой теплотой, что было наверняка  прочитано, по прогнозам  ученых,  137829 раз. На самых разных планетах, разбросанных на расстоянии тысяч световых лет друг от друга. И 1369 мгновенно полюбивших существ ответили 1369 посланием, в котором были   слова:
LBL TB!

На неизвестной мне  планете   на красивые, как Ваши,  женские плечи – я это отчетливо видел - опускался снег… La neige!  Медленно кружились снежинки... Голоса  пели «снег, снег, снег», а где-то подпевали   «tombait la neige»... Пели на самых разных языках или просто насвистывали… И каждый, к кому приходила, волна за волной, снежайшая нежность, отвечал нежностью. И эта  снежная нежность была очень человечной и теплой...
Я вернулся в дом, перевернул страницудневника, латинские буквы повторились:
«NG M  LBM  KK TB N  HVTT ...
MLMLBLTB»

И следовала приписка Евгения:

«На нескольких научных станциях в Европе, Америке и Японии, которые «прослушивали» Космос, зарегистрировали регулярно повторяющиеся сигналы из Космоса.
Но никто не смог расшифровать  их, хотя    надо было просто догадаться:
«Нежный мой, любимый! Как тебя не хватает!
Милый мой! Я люблю тебя!»

Каким может быть еще Послание Любящего Сердца?»

Я вскрыл конверт, на котором было написано по-французски «Для Месье  Сергея»:
«В Ливии снова заварушка, надеюсь, окончательная.И к тому же ближе всего к Большому Магелланову облаку  можно быть только в Сахаре! Там у меня больше шансов Ее услышать!  Не поминай лихом! До встречи! Е.Л.»

Я снова перелистал дневник  Евгения:

«31 декабря 1997 года.

Из космоса  постоянно транслируется  жужжание. В нем различимы следующие буквы:

нэж...
жен....
нежна...
жена...
нежная...
женская...
нежность…

В 1997 году жужжание прерывалось сообщениями на русском языке, которые шли с Земли.

Вот одно из сообщений, которое было  перехвачено  в декабре 1997 года:
"Я У-В-Б-7-6, я У-В-Б-7-6. 180 08 БРОМАЛ 74 27 99 14. Борис, Роман, Ольга, Михаил, Анна, Лариса. 7 4 2 7 9 9 1 4".

В момент передачи сообщения жужжание прекращалось, потом возобновлялось:

нэж...
жен....
нежен...
нежна...»

«31 декабря 2010 года.
В 2010 году  сообщения с Земли  прерывали жужжание  из Космоса каждый месяц. Сначала звучала   всем знакомая  музыка из   «Лебединого Озера»,  затем мужской голос  передавал ряд   букв.   Концовка каждого сообщения была всегда одна  и та же: «У-В-Б-7-6.».

«13 ноября 2014 года.

Из Космоса после долгого жужжания пришло снова следующее сообщение:

«NG M  LBM  KK TB N  HVTT ...
ML M LBL TB ..».

Оно было повторено несколько раз.

С Земли последовало такое сообщение:

«ML M LBL TB

LB M  KK TB N  HVTT ...»

Расшифровать его очень просто:

«Милая моя! Я люблю тебя!
Любимая! Как тебя не хватает!»

Я вышел в сад, поднял голову, чтобы посмотреть еще раз на снежинки далеких звезд и мне показалось, что я тоже, как и Евгений,    услышал космическое жужжание, а в нем такие  слова:
«MLMLBLTB

Милая моя! Я люблю тебя!»

Карфаген,  3 января 2015 года