Прудик

 

Весна 2014-го началась так, как и положено в Подмосковье. Стаял снег, напоил землю, и жизнь приготовилась к пробуждению от зимнего сна. В один из апрельских дней мы отправились на дачу с серьёзным намерением – разведать обстановку на месте, решить, что, где и как сажать, подрезать или не подрезать, и спланировать прочие хозяйственные дела, столь милые дачному сердцу. Между делом решили пройтись по лесу.

Это была та редкая прогулка, на которую я отправилась без фотоаппарата, поскольку, собственно говоря, снимать ещё было некого и нечего. Тут я вовлеку читателей в мир моих воспоминаний, самых милых сердцу. Дело в том, что в детстве я просто обожала бродить по весеннему лесу. Запахи пробуждающейся жизни - прошлогодних трав, мокрой земли, ещё не истлевших листьев, снежных островков, влажной коры, мхов – наталкивали на мысль о путешествиях и открытиях неизведанного. Особенно меня занимали крохотные озёрки талой воды, на дне которых появлялись первые зелёные ростки. Вот и теперь я притормозила возле небольшой канавы.

Надо сказать, что эта канава существовала всегда и несколько дачных поколений притягивались к ней точно магнитом. Весной она наполнялась прозрачной водой и различной живностью. Летом пересыхала, к большому сожалению юных любителей водной флоры и фауны. В наиболее удачные годы оставалась наполненной, и каких только чудес в ней не наблюдалось! Ручейники, жуки-вертячки, грозные личинки плавунцов, щитни, лягушата… Я проводила возле неё часы, чуть не погрузив в воду нос. Со временем мой сын успешно перехватил эстафету, занимаясь тем же самым. И в этот раз, я, уподобившись старой полковой лошади, услышавшей звуки боевой трубы, задержалась возле любимой канавы. Там, в чистой воде колыхались тонкие травинки первой зелени, неспешно передвигались потешные ручейники, гроздьями красовались лягушкины икринки, а мама-лягушка настороженно таращилась на меня из пучка бурой травы. В город я вернулась полная приятных воспоминаний.

Ночью я проснулась.

Дело в том, что зима 2013-2014 годов была ужасной. Снега выпало мало, резкие оттепели и заморозки чередовались с чудовищным постоянством. Лягушата и ящерки постоянно оттаивали, выползали из своих убежищ, были слишком слабы, чтобы восстановить силы (да и чем они могли это сделать?), снова замерзали, обессиленные, неподготовленные, чтобы уже никогда не проснуться. Без преувеличения, та зима унесла миллионы крохотных жизней – трагедия, до которой никому нет дела в нашем человеческом мире. И вот сейчас, эта армия погибших малышей должна пополниться новыми жертвами. Ведь растаявшего снега слишком мало, а дождей нет и в помине. Та канава скоро пересохнет и головастики даже не успеют вылупиться из икринок.

Уснуть уже не получилось, зато к утру созрел план. Этот план я и поведала супругу за завтраком, торопясь и запинаясь от волнения – как он среагирует? Мы сейчас опять поедем на дачу, по дороге купим в садовом центре бассейн (самый маленький и дешёвый! Я видела, там такие есть), куст смородины пересадим, на его месте вкопаем бассейн, а в бассейн перенесём икринки, а потом … Тут я подавилась словами и испугалась собственной смелости.

Некоторое время муж  смотрел в окно загадочным взглядом, теребил бороду и что-то там себе думал. Затем перевёл на меня какие-то уж слишком умиротворённые глаза.

- А знаешь… пожалуй, ты права. Сегодня воскресенье, торопиться никуда не надо… А малявок, и вправду, очень жаль. Проведём спасательную операцию.

В который раз я возблагодарила Господа Бога за столь бесценный дар – понимающего мужа, никогда не смеявшегося над тем, что другие сочли бы причудой или капризом – и бросилась собираться на дачу. Оставшийся день пролетел в трудах:  смородину пересадили, бассейн ровно вкопали, икринки выловили ситечком (мама-лягушка металась рядом, но я мысленно её успокоила – грабёж потомства совершается во благо), и поместили в большое ведро. Торжественный момент перемещения омрачился нехорошим событием. Комья икры, такие чистые и прозрачные, от болтанки покрылись илом, мелодично булькнули и погрузились на дно бассейна. Я схватилась за сердце. Как бы так не вышло, что вместо спасения я угробила всех лягушаток! Вслух, однако, опасения не озвучила.

Опасения эти, наряду с сомнениями и сожалениями, терзали мою душу долго.

Но однажды, заглянув в глубины нашего рукотворного водоёма, я радостно подпрыгнула – там, в холодной воде кружились малюсенькие запятые, весело помахивая хвостиками. УРА!!! (Кстати, насчёт канавы я оказалась права – через несколько дней после спасения икринок, она высохла до основания).

Ну а дальше… дальше мой прудик расцвёл.

1.

 Ободранный куст осоки, прихваченный просто так, ради смеха, выбросил острые стрелы и обрёл густоту. В него вплелись стебли череды – кто знает, откуда она взялась? Появились по берегам  мелкие, но изящные цветочки, названия которых я так и не отыскала.

2.

3.

 За забором безнадёжно желтела высохшая трава – очень уж безводным  оказалось это лето – а в саду кипела жизнь. Возле моего мини-водоёма шла постоянная суета: мухи, осы, кузнечики наведывались утолить жажду; прилетали искупаться птицы и, что греха таить, иногда выхватывали пару головастиков на закуску; заскочил  жук-плавунец, точнее, жучиха. Она, в очередной раз опровергла человеческое мнение о безмозглости насекомых, с замечательной точностью рассчитала объём воды и наградила четырьмя личинками наш тихий мирок. Рядом поселились крупная лягушка и симпатичная, но чрезвычайно застенчивая жаба. Подозреваю, обе внесли свою лепту в возрождение жабье-лягушачьего племени.

4.

5.

6.

Мне выпала удивительная возможность наблюдать, как головастики подрастали, постепенно превращались в лягушат и разбегались по саду. Как ни странно это звучит, но они напоминали крошечных садовых эльфов, такие милые мордашки были у этих деток. Пришлось подстригать траву вручную, очень осторожно,  чтобы не отхватить ненароком чью-то ножку или ручку.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

Сегодня я нетерпением  жду весны. Знаю точно, мой маленький прудик подарит летом ещё много интересных сюрпризов.