Могила Чингиз - хана

О существовании в Ордосе, так - называемой могилы Чингиз-хана впервые узнал Н. М. Пржевальский. Под именем Ордоса, подразумеватся та часть пустыни Гоби, которую с трех сторон огибает Желтая река, а с четвертой южной стороны, замыкает Великая стена, отделяя эту степь от китайских провинций Шан-си и Кань-су.

 Летом 1896 г. французский путешественник Charles-EudesBonin посетил Ордос и могилу великого монгольского полководца, и описал свои впечатления в «Revue de Paris» (от 15 фев­раля 1898 г.).

 Джунгарский хан, при­знаваемый главным повелителем во всех упомянутых кочевьях, принял г. Бонэн с истинным гостеприимством сына пустыни и облегчил ему доступ к монгольской святыне.

 Священная могила, которую г-ну Бонэн удалось подробно осмотреть, с разрешения влиятельного хана, и в кото­рой покоится, если верить легенде, пепел самого Чингиз-хана, находится около берегов озера Чаган - нор (т.е. Белого озера), при селение Еке-этьен кора (по – монгольски - жилище великого государя).

 Это селение заселено исключительно сто­рожами священной могилы с их семей­ствами. Могила покоится на каменном возвышении, окруженном деревянным забором.

 За этой оградой стоять два обширных шатра, под коими покоятся останки великого воителя, и один по­меньше, где сложена разная священная ут­варь. Два шатра над могилой сделаны из белого войлока и совершенно, похожи на шатры теперешних монголов.

 Под одним шатром происходят богослуженияи там могут находиться только двенадцать че­ловек. Посередине, стоит алтарь, по­крытый желтым шелком, а по бокам - высокие столы из красного лака, сверху, в виде потолка, протянут ветхий покров из лилового шелка, быть может, времен самого Чингиз-хана.

 Красный полог отделяет первый шатер, где помещаются поклонники, от второго шатра, или святилища, где сто­ит гробница из массивного серебра, на котором видны резные украшения.

 Тут же, над гробницей, висит сабля завое­вателя и другие предметы, принадлежавшие правителю.

 Разные формы культа, посвященные поминовению героя, указывают на язы­чество. В честь его памяти приносятся ему в жертву лоша­ди и другие животные несколько раз в год, а в особенности в 21 день третьего месяца, в день его кончины. 

 Автору удалось присутствовать при таком торжестве, благодаря оказанному ему покровительству джунгарского хана. При этом он добавляет, что ни один европеец не был допущен до него к присутствию на такой церемонии и будто pyccкий путешественник Г. Н. Потанин должен был претерпевать разные стеснения, оставаясь вне шатров.

 В конце концов, он однако, был пропущен к гробу. Подобным ограничением его подвергли яко бы в силу то­го, что монголы считают их бывши­ми подданными Чингиз-хана, а потому обязанными благоговеть перед его прахом, тем более, что мы с ними, по их же понятиям, почти одной расы.

 Велики чувства поклонения монголов перед прахом своего великого полко­водца: посреди пустыни, верст за две­сти от его могилы, стоит воткнутое в землю копье его из черного дерева с железным наконечником, - которого не коснулась ржавчина, - и никто не смеет прикасаться к этому страшному копью, так что его даже не решаются носить на торжественных шествиях в память усопшего, происходящих вокруг могилы. 

 Сотни лет торчит, это копье среди пустыни, и монгол обходит его с чувством ужаса, как-будто перед ним жив сам завоеватель.