Как хоронили Александра Ефремовича Яблочкина

Умер Тонино Гуэрра(92 года), который писал сценарии для фильмов, а
композитор всегда был Нино Рота.

Вот рассказ Г. Данелии о Тонино и его русской жене Лоре.
Начинается рассказ с того, как хоронили первого мужа Лоры - Сашу Яблочкина.

Невысокий, лысый, пожилой, Александр Ефремович Яблочкин был веселым,
заводным и очень нравился женщинам. И пока не встретил свою голубоглазую
Лору, слыл известным сердцеедом. Лору Яблочкин боготворил и, когда говорил
о ней, -- светился. Лора тоже любила Сашеньку (так она его называла), и жили
они хорошо и дружно. Супруги Яблочкины были людьми хлебосольными, и я часто
бывал у них в гостях в доме напротив <<Мосфильма>>. В малюсенькую комнатку,
которую они называли гостиной (из однокомнатной квартиры Яблочкин сделал
двухкомнатную), набивалось так много народу, что сейчас я не могу понять,
как мы все умудрялись там разместиться. Помню только, что было очень весело.
Умер Саша на проходной, в тот день, когда мы должны были сдавать картину
Сизову. Предъявил пропуск и упал. Ему было 59 лет.
Хоронили Александра Ефремовича на Востряковском кладбище. Яблочкина любили,
и попрощаться с ним пришло много народу. Режиссеры, с которыми работал
Яблочкин, пробили и оркестр. Гроб поставили возле могилы на специальные
подставки. Рядом стояли близкие, родные и раввин. <<Мосфильм>> был против
раввина, но родные настояли. Раввин был маленький, очень старенький, лет
под девяносто, в черной шляпе и легоньком потрепанном черном пальто, в
круглых очках в металлической оправе, с сизым носом. Был конец ноября, дул
холодный ветер, выпал даже снег. Ребе посинел и дрожал. Я предложил ему
свой шарф, он отказался, сказал, что не положено.
Люди рассредоточились вокруг могил, а оркестр расположился чуть поодаль, у
забора. Зампрофорга студии Савелий Ивасков, который распоряжался этими
похоронами, договорился с дирижером оркестра, что даст ему знак рукой,
когда начинать играть. Потом встал в торце могилы и сказал раввину:
-- Приступай, батюшка.
-- Ребе, -- поправила его сестра Яблочкина.
-- Ну ребе.

Раввин наклонился к сестре и начал по бумажке что-то уточнять.
-- Ладно, отец, начинай! Холодно, народ замерз, -- недовольно сказал Ивасков.
(Он более других возражал против еврейского священника.)
Раввин посмотрел на него, вздохнул и начал читать на идиш заупокойную
молитву. А когда дошел до родственников, пропел на русском:
-- И сестра Мария, и сын его Гриша, и дочь его Лора... (Лора была намного
моложе мужа.)
-- Отец! -- прервал его Ивасков и отрицательно помахал рукой.
И тут же грянул гимн Советского Союза.
От неожиданности ребе вздрогнул, поскользнулся и чуть не упал -- я успел
подхватить его. Земля заледенела, и было очень скользко.
-- Стоп, стоп! -- закричал Ивасков. -- Кто там поближе -- остановите их!
Оркестр замолк.
-- Рубен Артемович, сигнал был не вам! -- крикнул Ивасков дирижеру.
И сказал сестре, чтобы она объяснила товарищу, кто есть кто. Мария сказала
раввину, что Гриша не сын, а племянник, а Лора не дочка, а жена. Тот кивнул
и начал петь сначала. И когда дошел до родственников, пропел, что сестра
Мария, племянник Гриша и дочь Гриши -- Лора.
-- Ну, стоп, стоп! -- Ивасков опять махнул рукой. -- Сколько можно?!
И снова грянул гимн.
-- Прекратите! Остановите музыку! -- заорал Ивасков.
Оркестр замолк.
-- Рубен Артемович, для вас сигнал будет двумя руками! -- крикнул Ивасков
дирижеру. -- Двумя! -- И повернулся к раввину: -- Отец, вы, я извиняюсь,
по-русски понимаете? Вы можете сказать по-человечески, что гражданка Лора
Яблочкина не дочка, а жена?! Супруга, понимаете?!
-- Понимаю.
-- Ну и давайте внимательней! А то некрасиво получается, похороны все-таки!
Раввин начал снова и, когда дошел до опасного места, сделал паузу и пропел
очень четко:
-- Сестра -- Мария, племянник -- Гриша. И не дочь! -- он поверх очков победно
посмотрел на Иваскова. -- А жена племянника Гриши -- гражданка Лора Яблочкина!
-- У, ё! -- взревел Ивасков.
Поскользнулся и полетел в могилу. Падая, он взмахнул двумя руками.
И снова грянул гимн Советского Союза.
И тут уже мы не смогли сдержаться. Саша, прости меня! Но я тоже ржал. Ты
говорил, что твой любимый жанр трагикомедия. В этом жанре и прошли твои
похороны.
Когда придет время и мне уходить, я очень хочу уйти так же. Не болея и
внезапно, никого не мучая. И чтобы на моих похоронах тоже плакали и
смеялись.****

Р.С. Источник не нашел. Взял из посланий в мой Е-Майл....