«Спецоперация Z»: Редкий российский самолет долетит до середины Днепра

Штатовский MW о том, почему наша боевая авиация, весной добившись превосходства в воздухе, ни разу не появлялась даже над центром Украины

Американское интернет-издание «Military Watch Magazine» решило малость поковыряться в одной из самых болезненных и труднообъяснимых, на первый взгляд, проблем России, что выявилась в ходе спецоперации на Украине.

Суть проблемы: наша боевая авиация, и до начала военных действий качественно и количественно превосходила ту, которой располагал Киев. К началу марта серией ракетных ударов по вражеским аэродромам мы еще умножили это преимущество, утвердив свое полное превосходство в воздухе.

Как следствие — за почти восемь месяцев боевых действий количество воздушных боев с украинскими истребителями можно пересчитать по пальцам. Причем, те, что все же происходили, неизменно заканчивались как под копирку. Противник неизменно врезался в землю. Вопреки усиленно пропагандируемым по ту сторону фронта легендам про якобы страшных для русских героических «призраков Киева».

То есть — украинских призраки на той стороне на дне образовавшихся после падения самолетов и вертолетов воронок при желании разглядеть, наверное, возможно. Легендарных среди них точно нет. Потому что нет у истребителей Повітряних сил воздушных побед.

Казалось бы, в таких обстоятельствах сегодня отечественные «соколы» должны бы совершенно беспрепятственно кружить над Полтавой, Ровно, Львовом, Житомиром и Харьковом. И бить из поднебесья по всему, что шевелится на земле. Пресекая любые передвижения резервов, подвоз боеприпасов и любых других грузов к линии фронта. Стирая в пыль пункты управления, казармы, учебные центры, штабы и войсковые склады. А почему нет, если превосходство в воздухе Воздушно-Космических сил РФ с марта носит подавляющий характер?

А вот поди ж ты — ничего подобного на Украине не происходит. Приблизительно с минувшего мая российские боевые машины дальше переднего края фронта в украинское небо залетать не рискуют. Удары мы наносим лишь с большого расстояния ракетами с разными радиусами действия. Да и то главным образом имея родную пехоту под крыльями и вертолетными винтами. Ну, или, в крайнем случае, возможность дотянуть до нее в случае поражения нашей боевой машины украинской ракетой. Но исключительно — с земли. Других угроз там не осталось.

Но разве до начала спецоперации в Москве никто не догадывался, что заодно с аэродромами требуется первым дело разгромить и систему ПВО врага, имевшую на вооружении лишь сильно устаревшие советские еще ЗРК и ЗРС?

Догадывались, конечно. Более того — планировали и такой разгром. Но, судя по сегодняшнему положению дел, мало что у нас получилось. Хотя в первом ударе 24 февраля по украинским аэродромам и позициям средств ПВО было выпущено, как подсчитали на Западе, порядка 160 высокоточных крылатых и баллистических ракет.

Как это выглядело со стороны Украины? Об этом рассказывает проживающий в этой стране с 2019 года скандально известный в России историк начального периода Великой Отечественной войны Марк Солонин.

Вот его впечатления: «Я живу в пригороде Киева, достаточно близко от меня — военный аэродром Васильков (там стояла 40-я бригада тактической авиации на самолетах МиГ-29 ВС Украины — ред.), который российское командование в полном соответствии с учебником пыталось уничтожить в первые дни [военных действий] вместе с базировавшимися там самолётами. Однако за четыре-шесть часов до начала российского вторжения украинским воздушным командованием была проведена операция по рассредоточению авиации. Причём, все это готовилось заранее: посадочные площадки готовились годами…

В результате в ночь на 24 февраля на аэродроме не было ничего, кроме самой взлётной полосы: ни самолётов, ни зенитных ракетных комплексов. Всё было сделано исключительно грамотно. Более того: в первые часы было принято решение о радиомолчании: значительная часть украинских радиолокационных систем не включалась или работала только в пассивном режиме [без излучения, которое позволяет средствам радиоэлектронной борьбы обнаружить радар]. В результате первый удар противника… не уничтожил ни украинской авиации, ни ПВО".

Сбежавший из России ненавистник нашей страны Солонин, конечно, преувеличивает. Уцелело не все, по чему мы ударили в феврале. Но — слишком многое. Чему свидетельством не слишком благоприятный для нас последующий ход многомесячной воздушной битвы над Украиной.

Почему так случилось? Эксперты «Military Watch Magazine» уверены, что причина в неграмотном планировании операции Воздушно-Космических сил России. А это, в свою очередь, следствие многолетней недооценки Москвой важности специальных операций по подавлению систем ПВО.

Издание пишет: «Москва осуществляла ограниченные и недостаточные инвестиции в средства подавления противовоздушной обороны (SEAD)… Модернизация российской тактической боевой авиации проводилась, в основном, с учетом вероятной войны с НАТО. При этом очень ограниченные возможности наземной ПВО, развернутой на Западе, означают, что SEAD никогда не было важным приоритетом для ВКС России. Что контрастирует с США и Китаем».

То есть, еще со времен СССР готовясь к войне с блоком НАТО, мы были уверены, что в небе над Западной Европой все будет решаться в воздушных боях между истребителями. Потому что средства ПВО альянса всегда были — не чета нашим «Букам», «Торам», С-300 «Фаворит» или С-400 «Триумф». Намного слабее.

Даже и сегодня этот разрыв в нашу пользу НАТО не преодолела. Значит мы их в таком деле — одной левой. В смысле — одними лишь высокоточными ракетами. Без массового использования бомбардировочной и штурмовой авиации. Что Москва и попыталась в начале спецоперации проделать на Украине.

К слову: о войнах типа той, что идет в Сирии, и рассуждать нечего. Поскольку у нашего противника там противовоздушная обороны представлена лишь маловысотными «Стингерами» и примитивными скорострельными «Шилками». Чего их как-то по особенному давить-то? Летай себе, российский пилот. Только не опускайся слишком низко.

Тогда как в принятой в США так называемой «миссии SEAD (Suppression of Enemy Air Defenses)» в ходе любой крупной наступательной операции до 30 процентов боевых вылетов в первые же сутки должно быть направлено именно на подавление системы ПВО. Как пишут на Западе, в групповом вылете на выполнение одной только этой задачи в первой волне могут быть задействованы от 30 до 60 боевых самолетов со специальными средствами РЭБ (как внутри фюзеляжа, так и в подвесных контейнерах) и с высокоскоростными противолокационными ракетами типа AGM-88 HARM на борту.

Судя по всему, мы так просто не умеем. Не учились, потому что считали: не надо! Результат?

«Выполнение таких миссий требует большой подготовки, опыта и т. д. У русских просто не оказалось нужного человеческого капитала. И это одна из основных причин, по которой у них возникают теперь проблемы. Дело не в том, что советские технологии хуже, дело в необходимости гораздо более серьёзной и качественной подготовке пилотов истребителей и бомбардировщиков», — считает американский военный эксперт Гарри Халим.

Но даже и на Украине, как выяснилось, пришлось нам столкнуться с куда более сильной системой ПВО, чем даже та, что в распоряжении НАТО. Потому что, как ни крути, построена она была, как и в России, еще советскими инженерами. Знавшими в своем деле толк.

К тому же самую трудную часть этой боевой работы — контроль воздушного пространства, заблаговременное обнаружение целей и наведение на них оружия — взяли на себя американцы. Своей лучшей в мире электронной системой разведки и управления, базирующейся на космических спутниках, беспрерывно кружащих над Польшей, Румынией и Черном морем самолетах типа АВАКС и стаях разведывательных беспилотников.

А собственно украинские комплексы давно перешли исключительно к ракетным пускам из «засад». Только по команде американцев включая свою аппаратуру на считанные минуты, чтобы избежать обнаружения места работы русскими.

Так может быть хоть теперь в этом отношении на Украине попытаться «отмотать» назад? Хорошенько подготовить особую авиагруппу в тылу и затем хотя бы попытаться добить средства ПВО Украины? Чтобы реализовать, наконец, над ее территорией преимущества своего превосходства в воздухе?

Увы, удовлетворенно облизывается «Military Watch Magazine». У России, с точки зрения экспертов издания, просто не осталось подходящих для этого пилотов. Самолетов — тоже.

У США для подавления ПВО есть E/A-18G «Growler», введенный в строй в 2008 году. У Китая — самолет радиоэлектронной борьбы «Shenyang» J-16D впервые был показан публике в 2021 году. А что у нас?

Американцы констатируют: «У СССР был специальный самолет SEAD — один из самых тяжелых и дорогостоящих в эксплуатации в своем классе — МиГ-25БМ, который производился до 1985 года. Это был великолепный самолёт. Его разрабатывали для миссий высотного перехватчика, всепогодного разведчика и даже бомбардировщика. Он был невероятно живуч, развивал скорость Маха 3+ и был способен играючи преодолевать высоту в 19 километров… МиГ-25БМ был особенно опасным самолетом РЭБ из-за невероятных летных характеристик и большой дальности полета. И в российском арсенале был бы потенциально идеальным средством для войны на Украине даже после лишь консервативной модернизации».

Самое обидное, что американцы в своих оценках совершенно правы. Судите сами.

МиГ-25 до сих пор принадлежит мировой рекорд высоты полета для боевых машин. 31 августа 1977 года с летчиком Александром Федотовым за штурвалом экспериментальный вариант этого истребителя поднялся на 37, 6 километра над земной поверхностью. В таком оглушительном поднебесье сбить его до сих пор ни в состоянии ним один ЗРК на планете.

К тому же на скорости до 3,2 Маха Миг-25 играючи уходил от любой угрозы. Хоть от любой зенитной ракеты, хоть от ракеты класса «воздух-воздух». Те просто оказывались не в состоянии нагнать атакованный ими истребитель. Зато сброшенная из стратосферы с борта этой советской чудо-машины 500-килограммовая бомба была в состоянии смести многое из того, что проплывало под крылом.

Правда, за столь выдающиеся тактико-технические возможности МиГ-25 приходилось платить чрезвычайной дороговизной в техническом обслуживании и слишком частой отправкой его выдающихся двигателей в ремонт. В СССР на это можно было не обращать внимание. А когда Союз рухнул, все сорок выпущенных к тому времени самолетов прорыва системы ПВО МиГ-25БМ оказались на аэродроме Барановичи в Белоруссии.

Минску они были совершенно не по карману. Да и считалось — ни к чему. Россия, тоже до февраля 2022 года не собиравшаяся, как уже сказано, где-либо проводить «миссии SEAD», тоже была к таким машинам равнодушна. И «грозу НАТО» слишком миролюбиво давно отправили в мартены.

А теперь, как выясняется, даже и с достаточно древней (несмотря на подмогу американцев) ПВО Украины мы восьмой месяц ничего, по большому счету поделать не можем. Впрочем, кажется, даже и не собираемся. Потому что как иначе объяснить такой просто потрясающий факт.

Вы не забыли, кто нынче в главнокомандующих Воздушно-Космическими силами РФ? Генерал армии Сергей Суровикин. Первый в отечественной истории и по образованию, и опыту службы исконный мотострелок, внезапно возглавивший в 2017 году боевую авиацию России.

В прошлом — командующий 20-й гвардейской общевойсковой армией. Потом — последовательно возглавлявший штабы Приволжско-Уральского и Центрального военных округов. Затем — руководитель рабочей группы Минобороны по созданию военной полиции Мечтавший, как утверждают, но так и не ставший ее первым начальником.

Подлинным «Тулоном» генерала Суровикина стала Сирия. Там за отличное командование нашей воюющей группировкой он сначала получил звание Героя России, а затем — и вызвавшее оторопь у многих кресло главкома ВКС.

Как это аукнулось на Украине? А вот как. Летом стало известно, что Сергей Владимирович президентом перенацелен туда, где он — несомненный дока. То есть — с неба на наземный фронт. В ходе спецоперации он возглавил нашу Южную группировку на Украине. Оставаясь при этом, как ни странно, и самым главным российским авиатором. А на днях получил новое назначение. И снова — на земле. Получил от президента под свою руку не только Южную, но и всю нашу группировку, сражающуюся сегодня за Украину.

Между тем, что с российской боевой авиацией? Она, как уже сказано, над Украиной теперь летает «низенько и близенько». К негодованию, надо думать, и возглавляемой генералом Суровикиным российской объединенной группировки войск тоже.

Сергей Ищенко