НЕ ЧЕЛОВЕК ДЛЯ ГОСУДАРСТВА, А ГОСУДАРСТВО ДЛЯ ЧЕЛОВЕКА

Данный принцип отношения власти к народу (человек для государства) в России не секрет и для самого народа. Этот принцип наложил свой отпечаток на многие явления повседневной жизни. В частности, на отношение к налогам. Ведь в демократических странах налоги — это плата государству за комплекс предоставляемых услуг, обеспечивающих необходимые условия жизни и работы: от создания защищающего интересы граждан и общества законодательства и поддержания правопорядка и социальной стабильности до отстаивания интересов общества и граждан данной страны на международной арене. Средний же россиянин, платя налог, не ждет от государства защиты своих прав, как и даже просто защиты своей жизни (большинство российских граждан не доверяет государственным институтам). Россиянин налогами откупается. В нашей стране отношение к налогу как к дани, своеобразному узаконенному рэкету. Его платят государству потому, что оно сильнее и если что — может прийти (в образе каких-нибудь «масок-шоу») и испортить жизнь и бизнес. Именно поэтому в России слово «налогоплательщик» не звучит гордо, а неуплата налогов является преступлением, но не является позором (как, например, в США). Любой россиянин считает за честь уклониться от уплаты налогов, если может это сделать безнаказанно, и в большинстве случаев сограждане его за это не осудят (конечно, если только укрыватель налогов не олигарх, а такой же, как они, обычный гражданин), потому что сами готовы поступать так же.

Однако неверие и недоверие к государству у россиян всегда странным образом сочеталось с любовью к Родине (очевидно, сказывается древняя, доставшаяся еще с демократических времен традиция считать землю русскую своей, Богом данной народу, а не князю, царю и прочим бизнесменам). И играть на народном патриотизме, сохраняя принцип главенства интересов государства, можно было бы еще долго, если бы этот принцип мог способствовать (или хотя бы не мешать) развитию страны. Но в современном мире государство, подчиняющее человека своим интересам, неконкурентоспособно по сравнению с государством для человека, так как не может обеспечить необходимые показатели развития.

При постоянно растущих темпах развития в мире великая держава немыслима без высокотехнологичной экономики. Более того, без собственных постоянно обновляемых и быстро внедряемых высокотехнологичных разработок (иначе придется всегда плестись «в хвосте», импортируя чужие технологии, как сейчас пытается делать Россия). Наладить широкое производство таких разработок можно только максимально задействуя интеллектуальный потенциал всего народа. Это и есть постиндустриальное общество. Общество, где основная масса людей ориентирована не на обслуживание станков (умные машины не требуют многочисленной рабочей силы), а на творческий процесс. Но это совсем другие люди, нежели большинство нынешних россиян. Это должны быть свободные, очень инициативные и образованные люди, не обремененные беспокойством о куске хлеба для себя и близких, обеспеченные всем необходимым для научных, творческих изысканий.

Именно на такое общество сделала в свое время ставку Швеция, взявшая курс на всеобщую (а не только для бедных) социальную защиту и общедоступное высшее образование и в результате опередившая весь мир в высокотехнологичных разработках.

Опыт Швеции, а затем и Норвегии показал, что государство, ДАЮЩЕЕ своим гражданам, БОЛЬШЕ ПОЛУЧАЕТ, нежели государство БЕРУЩЕЕ и ОТНИМАЮЩЕЕ, а постоянное повышение уровня жизни всего народа и частной инициативы свободных личностей — главное условие развития страны в третьем тысячелетии. Российская же власть готова кормить народ, но только настолько, чтобы не умирал, работал и не бунтовал, фактически удерживая его в положении раба. А рабский труд неэффективен. Маленькие скандинавские страны показали, что если ценить каждого человека, то при меньшем количестве людей можно опережать в развитии более крупные страны. А если относиться к гражданам как к болванкам, назначение которых в том, чтобы быть сломанными в государственной машине, то при таком подходе, конечно, нужна очень высокая рождаемость населения. Только гуманно ли производить на свет людей, обреченных на такую жизнь?

Можно было бы упрекнуть российскую власть в злом умысле, когда, не имея возможности (или желания) удовлетворить чаяния народа, она своими действиями фактически направляет его недовольство и агрессию в область межнациональных и межрелигиозных отношений, чтобы все это не выплеснулось на саму власть. Однако это слишком легкий и поверхностный вывод. Ведь возникающая в результате социальная нестабильность не нужна власти, так как подрывает ее положение как внутри страны, так и в мире. Даже самый тупой и безразличный чиновник не может не понимать, что, играя на струнах ксенофобии и экстремизма, он рано или поздно доиграется.

Поэтому скорее всего, российская власть находится в плену ошибок и стереотипов, которые заставляют ее безрезультатно бороться со СЛЕДСТВИЕМ (например, национализмом , экстремизмом , терроризмом и всякими нападками и агрессией  по отношению к религиям), оставляя на потом устранение ПРИЧИН (социально-экономические и идеологические корни этих явлений). И, естественно, во главу угла власть ставит интересы государства (власти), тем более что это соответствует длительной традиции российских элит. Именно элит, а не российского народа.

Но в современном мире путь к защите интересов государства лежит через приоритет интересов человека, личности, народа. Принцип же попрания личности ради государства — прямая дорога к отставанию государства в развитии, нестабильности власти и возможной утрате территориальной целостности России.

Таким образом, изменение ценностных приоритетов, а следовательно, и идеология нашего государства с целью развития не только отвечает интересам масс российских граждан, но и напрямую выгодно российской власти. Это дает надежду на будущее России, если, конечно, российская власть желает и сможет понять свои ошибки и скорректировать свои действия раньше, чем такие явления, как национализм, экстремизм, сепаратизм и им подобные станут в России необратимыми