ПРОФЕССОР ПЛЕЙШНЕР НАДЫШАЛСЯ ВОЗДУХОМ СВОБОДЫ И ГОТОВ ВОЗГЛАВИТЬ РОССИЮ

Профессор Плейшнер шел по праздничному предрождественскому
Цюриху и вдыхал манящий воздух свободы
Повсюду шли нарядно одетые люди с большими пакетами для покупок
в руках - они весело смеялись и желали друг другу приятного рождества
Плейшнер не мог поверить, что не так давно он шел по заснеженной
карельской колонии в грязном ватнике и слышал лай собак и ругань надзирателей
Прошел год с тех пор, как Штирлиц, который в 2003 посадил профессора
на 10 лет в русский Гулаг, выпустил его повидать маму.
По русской традиции Штирлиц отпустил профессора под Новый Год
Теперь Плейшнер шел по швейцарскому городу на банкет и большую пресс-
конференцию, которую устраивала в его честь радиостанция
"Голос Свободной Европы".
Штирлиц тщательно проинструктировал его перед освобождением,
что нужно, а что не нужно говорить, но воздух свободы сыграл
с профессором злую шутку. Профессор забыл все, чему его учил
разведчик
Он вошел в просторный, ярко освещенный зал, где собралось
несколько сотен журналистов со всего мира. Все затаили дыхание
"Штирлиц - страшный человек!", - начал профессор
Все зааплодировали.
"Россию спасет только дворцовый переворот"
Все зааплодировали еще сильнее.
"Я готов возглавить переходное правительство
в трудный для России момент и привести Россию в семью
цивилизованных народов!"
Это был триумф - бурная овация стоя продолжалась полчаса
"Дурак или провокатор или и то и другое вместе", кисло подумал
Штирлиц, наблюдавший пресс-конференцию через скрытую микро-
камеру, встроенную в пуговицу рубашки профессора, "

Разве я этому его учил - ну что он несет?!

И это после всего, что я для него сделал!
Вот и отпускай таких. А все моя чертова сентиментальность...
Старею я, что ли?"

 Штирлиц представил cебе ясные утренние звезды над караульными вышками,

запах сосновой стружки в чистом морозном воздухе, скрип лагерной
обуви по хрустящему снегу, бодрую перекличку и даже зажмурился
от удовольствия и добросердечной зависти:

"Нет большего счастья для патриота, чем вот так: просто, беззаветно, достойно,

бесконечно долго служить Великой Родине - отбывать пожизненный срок не в какой-

нибудь презренной комфортной, европейской тюрьме, а в родном концлагере,

в настоящем русском бараке! 

Какова мощь патриотизма и самотречения, каково величие, да, не побоюсь этого

слова, величие духа!", - размышлял вслух разведчик, - "Как возвеличивает дух виновного

и невиновного человека страдание и искупление!

А в России нет невиновных людей,

каждый в чем-нибудь, да виноват...И все псу под хвост! Что же еще было нужно этому

национал-предателю? Неужели все счастье этого человека только в том, чтобы греть брюхо

на заграничных курортах? Откуда только берется в людях это мещанство, это бескультурие,

эта западная бездуховность, эта черная неблагодарность?"

Штирлиц огорченно покачал головой:

"Ладно, хватит думать об этом низком человеке, надо бы порепетировать свое выступление"

Штирлиц надел на себя шкуру бурого медведя, кое-как застегнул ее
при помощи больших деревянных прищепок, которые по мысли Алекса
должны были навести собрание на мысль о скрепах, встал перед зеркалом
и начал читать речь, которую написал для него шеф.
"Русский медведь - хозяин тайги и разрешения ни у кого не
спрашивает", - неуверенно произнес он, и для верности добавил "Рррр!"
"Кор-сунь - сакральное для всех русских место", - продолжил он,
а сам подумал: " Что еще за Кор-сунь такая? В Китае что ли?
Валютных спекулянтов мы скоро переловим всех до единого и
посадим в клетку с медведем..."
Штирлиц снова вспомнил неблагодарного Плейшнера и настроение
у него вконец испортилось, кураж куда-то пропал, он раздраженно
отложил в сторону речь и снял с себя шкуру.
Промозглый серый рассвет вставал над Кремлем...