Родственные души
Будучи мобилизован, Алексей прибыл в войсковую часть и был распределен в дивизионную разведку. Выслушав приказ командира, Алексей приступил к знакомству с оперативной обстановкой на том участке украинского фронта, где дислоцировалась их войсковая часть. .
Ровно через неделю Алексей вместе со своим новым другом, таким же резервистом, должен был скрытно выдвинуться на километр от передовых позиций с целью обнаружения и изучения вражеской линии противотанковой обороны. Ни сам Алексей, ни его новый друг ещё не могли знать о том, что такой же точно приказ был отдан двум вражеским разведчикам.
Для наших разведчиков эта ночь выдалась не самой удачной. Внезапный разрыв гранаты сперва ослепил Алексея, а затем лишил его сознания.
Очнувшись со связанными за спиной руками, Алексей понял, что его кто-то тащит по земле за собой. Обвязав его тело узкой матерчатой лентой. Запрокинув голову, Алексей попытался разглядеть того, кто его тащил за собой.
- Дивишься? - спросил Алексея украинский солдат – Дивись, дивись, если б не тысяча гривен, бросил бы я твою тушу прямо здесь. Хорошо, что наше командование перестало нам за живых пленных медальки давать. Гроши лучше. Но таскать вас - одна , мука.
- Так ты не тащи, - сказал украинскому солдату Алексей. – Развяжи меня, я сам пойду.
- Если побежишь, я в тебя стрельну, а мне за тебя живого гроши дадут, - утерев пот со своего лица, сказал украинский солдат.
- Тогда отдохни, - предложил вражескому солдату Алексей.
- То гарно, - согласился с ним украинский солдат.
Подтащив Алексея к раскидистой иве, украинский солдат сел на землю, опершись спиной на её ствол.
- Далеко ещё? - перевернувшись на спину и ощутив спиной влажную землю, спросил украинского солдата Алексей.
- Тебе что за разница, не ты же меня тащишь. Лежи себе да мечтай.
- О чем?
- О чем хочешь.
- Что с моим другом? - спросил Алексей.
- Ангелы сейчас твоего друга допрашивают, - ответил украинский солдат. - Як Степан свою гранату метнув, так вона прямо под ногами твоего друга и разорвалась, тебя в сторону откинуло. И хорошо. Вас двоих мне бы не дотащить.
- А твой друг?
- Степан побег до штабу. Докладывать. Он хитрый. Ему всегда, что полегче дай, а, когда я гроши за тебя получу, он начнет ко мне приставать, чтобы я с ним поделился. Ведь гранату в вас метнув он.
- За гроши воюешь?
- И за гроши тоже, - согласно кивнул украинский солдат.
- А еще за что?
- За нелюбовь вашу москальскую, - сказал украинский солдат, - Когда мы американцу нашему и Юльке Тимошенке стали не нужны, я к вам на заработки подался. Жил на вашей стройке хуже любой скотины. Денег у прораба вовек не допросишься. Когда у вас день города праздновали, то нас всех, от греха подальше, в полицейский изолятор заперли. Вы по улицам гуляли, а мы на нарах сидели. Вода попить и той было не допроситься.
- Американец ваш – это кто? – спросил Алексей.
- Бывший наш президент Виктор Ющенко, - ответил Алексею украинский солдат.
- Но и нам тоже при вашей самостийности не сладко в вашей стране приходилось, - сказал украинскому солдату Алексей. - Меня один раз в командировку в Киев послали, так ни в одной гостинице места для меня не нашлось. Негров заселяют, а для москалей свободных мест нет. Пришлось три ночи на вокзале ночевать. На улице избить могли.
- Могли, - согласился с Алексеем украинский солдат. – Националисты вашего брата не жаловали.
- Причем тут националисты! - возмутился Алексей. – Захожу я в универмаг на вашей улице Ленина, чтобы спичек себе купить. Продавщица ваша грудью своей на прилавок улеглась, а грудь у неё, что у совхозной коровы вымя. Нету, - говорит она мне, - у нас в Киеве никаких спичек для москалей.
- Наши продавщицы такие, - улыбнулся украинский солдат. – Если что не по ним, то держись. А ты бы фигуру её похвалил, глядишь, бы она и растаяла.
- Мне от её фигуры чуть плохо не стало, - сказал Алексей. - На улице жара тридцать градусов, в магазине и того выше, а тут прямо перед тобой на прилавке лежат две потные пудовые гири.
- У ваших продавщиц тоже титьки не меньше, - ответил Алексею украинский солдат. - А дело-то своё, за которым ты в Киев ездил, сделал?
- Какое дело я мог сделать, если директор вашего завода от меня каждый день бегал. Мне бумаги надо было у него подписать, а он, когда ему обо мне докладывали, через вторую дверь из своего кабинета убегал.
Видел один раз как он в свой кабинет зашел, а его секретарша мне говорит, что его там нет. Плюнул я, да так ни с чем назад и вернулся. Хорошо, что хоть на своей работе меня за это не отругали.
- Ты, видать, деловой мужик, раз с бумагами разными дело имеешь, а я из простых буду. Всю жизнь на стройке протрубил. Дома даже бригадиром случалось быть, а в России всегда подсобником. А у секретарши той, которая тебя к директору завода не пускала, тоже с её фигурой всё было нормально?
- Не помню, - ответил Алексей. - Тебя-то самого как зовут?
- Ильёй, - ответил Алексею украинский солдат.
- А меня Алексеем. Послушай, Илья, у меня руки сильно затекли. Может, развяжешь веревку, - попросил Алексей.
- Нет.
- Послушай, Илья, ведь это не я тебе зарплату в России не платил. И не я тебя в полицейский изолятор по праздникам запирал. С президента своего бывшего спрашивай, - с трудом двигая затекшими запястьями, сказал Алексей.
- С него и без меня спросили, - ответил Илья. - Ты мне лучше еще раз про ту продавщицу из универмага расскажи. У моей бывшей жены с фигурой тоже было все в порядке. Но ведьмой она была настоящей. Я с вашей стройки домой приеду, почти все деньги ей отдам, потом, конечно, напьюсь. Так она меня каждый раз в вытрезвитель сдавала. Я из вытрезвителя утром приду, морду её начищу, так она меня на сутки, зараза, сдаст. Так мы и жили, пока она сама на развод не подала.
- Знакомая песня, - сказал Алексей.
- Кому знакома? - спросил Илья.
- Мне знакома, - ответил Алексей. - Я тоже до своей женитьбы не знал, в какую сторону дверь в отделе полиции открывается, а, как женился, так и прописался я у наших ментов. Сколько раз она милицию вызывала, уже и не вспомню. Потом тоже сама на развод подала.
- Не врешь? - спросил Илья.
- Зачем мне врать тебе, если нам с тобой одинаковые жены достались? - сказал Алексей.
- Гляди ты, - задумчиво произнес Илья, - И люди везде разные, и страны везде разные, а злые жены везде одинаковые. Давай руки-то развяжу.
Встряхивая затекшим руками, Алексей сел на землю рядом с Ильей.
- Теперь ты мне скажи, Алексей, ты угомонить свою жену пытался? - спросил Илья.
- По-разному пытался, - ответил Алексей. – И бить пытался и в любви горячей признаваться.
- Битьем их не взять, а на любовь нашу они с высокой крыши плевали, - сказал Илья. – Я своей, чтобы она меня в полицию не сдавала, даже машину купил. Не новую, конечно, но купил.
- Перестала сдавать? – спросил Алексей.
- Держи карман, - ответил Илья. - Она как за руль села, так еще злее стала. Бензин дорогой, полиция штрафует, машину чинить, опять деньги нужны. Как попадал я на сутки, так и продолжил. Отсидишь пятнадцать суток и опять в командировку на сухомятку и обман.
- Обман и сухомятка мне тоже хорошо знакомы, - сказал Алексей. - Не зря моя бабушка советовала мне готовиться к войне. Люди, - говорила она мне, - совсем никудышными стали.
- А мне тоже самая моя покойная мать говорила, - произнес Илья. - И опять вокруг нас одни чудеса. Страны разные, а все матери одинаковое своим детям говорят. Может, мне тебя отпустить, раз мы с тобой родственные души.
- А своим что скажешь? - спросил Алексей. - Ведь твой друг наверняка обо всем уже доложил вашему командиру.
- Скажу, что ты сдох по дороге, - ответил Илья. - Кто ночью мои слова проверять пойдет. Только и ты тоже меня своим не выдавай. Скажи, что сбежал от меня. А то ведь наши ваших каждый день по радио слушают.
- Не выдам, - пообещал Алексей. - Скажу, что сбежал из-под стражи.
- Покурим на дорожку, - достав из нарукавного кармана пачку сигарет, предложил Илья.
- Я бросил, - сказал Алексей.
- Нашел время, когда курить бросать, - сматывая веревку, на которой он до этого тащил по земле Андрея, сказал Илья. – Сейчас каждый второй думает о том, как бы ему на этой войне окончательно не спиться, а ты курить бросил. Вот в этом мы с тобой разные.
- Нельзя же быть двум людям одинаковыми во всем, - высказал свою точку зрения Алексей.
- Нельзя, - согласился с ним Илья.-– У меня на рукаве синяя повязка, а у тебя белая повязка. Так что ты лучше ползи к своим, а не иди. По мне наши снайперы не выстрелят, а по тебе с твоей белой повязкой могут за милую душу стрельнуть.
- Так я пополз? - спросил Илья.
- Ползи, - сказал Илья.
- А как же твоя тысяча гривен за живого пленного? - спросил Алексей.
- После войны ты мне тысячу гривен отдашь. Встретимся и отдашь, - возвращая Алексею его автомат, произнес Илья.
Комментарии