Неожиданное предложение

Глава 2.  Неожиданное предложение.

Ничто и никто не вечен под нашим ночным светилом: замуровали в очередную пирамиду и обидчика сынов Израиля.

Однако следующий обидчик, надо полагать, оказался еще круче.

Потому что теперь Израиль поднял такой истошный вопль, что разбудил Гору, и у того даже заложило в ушах. 

От этого вопля у него даже проснулась совесть: он вспомнил вдруг про свои обещания Аврааму и Исааку!

И даже про то, что когда-то обещал вернуть Иакова обратно в Ханаан.

…Спустя долгое время, умер царь Египетский. И стенали сыны Израилевы от работы и вопияли, и вопль их от работы восшел к Богу.

И услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом.

И увидел Бог сынов Израилевых, и призрел их Бог. (Исх 2)

- Да, видимо, склероз проклятый достал, хуже некуда.

Не дождался Иаков, вернули назад одни его кости, да и то, без моего участия обошлись.

А тут еще и сонливость старческая одолевает…

И все песенка глупая на ум лезет:

«...Хочет бабушка вязать, хочет дедушка поспать...»

Вроде глаза только смежишь – ан, гляди-ка, сотня-другая лет и пролетела!

А люди, паскудники этакие, еще и насмехаются!

Поговорку придумали: чем, мол, черт не шутит, пока бог спит!

Никакого уважения!

Ведь, всего только чуть голову приклонил, а тут опять эти вопят, поспишь, с такими капризлындиями, как же!

Правда, по их меркам уже четыреста тридцать лет прошло, как они сбежали из Ханаана...

Боже! - как время-то летит!

Ну, ладно, надо подумать, как этих олухов моих обратно в Ханаан загнать, иначе от их вытья никакого покоя не будет.

Эх, раньше-то, когда их немного было, как было спокойно! Никто с просьбами не досажал…

И благим матом не вопил!

Да и сам я к ним раз в сто лет приду, барбекю поем, пообещаю чего-нибудь - расплодить, скажем, или землю дать – и опять свободен!

А тут, гляди-ка, сами расплодились, как тараканы!

Нет, не иначе, как и в самом деле черт пособил, пока я вздремнуть на секундочку прилег!

Сам виноват, меньше спать надо было!

Проворонил! Хоть бы будильник завел!

Ох, хо-хо, грехи наши!

Ну, ладно, ладно, хватит ворчать!

Надо что-то делать. Миссия предстоит нешуточная, это тебе не табор старика Израиля из Ханаана спровадить.

Там-то – что?

Всего-то неполных семь десятков оборванцев было!

Никто в Ханаане их не держал, кроме как голод за глотку, а в Египте Иосиф обещал им полный пансион.

Вот они и помчались из земли, мною обетованной, как угорелые.

Только пятки засверкали!

А теперь, наоборот, там их никто не ждет и никто ничего им не приготовил. И земля давно занята, ухожена и обихожена, и за здорово живешь никто ее не отдаст.

А здесь, хоть и вопят они, но каждый день сидят у котлов с мясом, никто не голодает.

Вишь, как размножились! Плохо бы жилось, не плодились бы, как тараканы у нерадивой хозяйки, а дохли бы, как мухи зимой!

А вопят, потому что работать не привыкли, потому что лодыри царя небесного!

То есть, мои?

Вот, блин! Выходит, опять сам виноват…

Что за черт? Ведь, опять, хотел, как лучше, а получилось, как всегда!

М-да! Вот незадача, растуды ее в качель…

И вести их некуда, и здесь оставлять нельзя – самому покоя не будет…

Так и будут вопить, то один, то другой, а то и все вместе!

Да и как вести-то? Не оттащишь их, от их котлов с мясом, даже за уши!

А если оттащишь, да приведешь туда, где их не ждут, ничего не дадут, да еще по шеям надают?

Так они меня самого, тогда, еще и камнями закидают!

Нет, уж! Сам ни за что не поведу, что я, враг сам себе, что ли!

Не-ет!

Для такой миссии надо какого-нибудь мессию, козла-предводителя какого-нибудь агнцам моим двуногим поискать…

В случае чего, этот козел-предводитель пусть и козлом отпущения станет!

Точно!

Причем, нужен такой козел, которого никто не знает…

Своему-то, кто рядом, кого знают, как облупленного, никто никогда не поверит!

И, тем более, никуда за ним не пойдет, какие бы толковые вещи не говорил.

Всегда найдется какой-нибудь умник и скажет: так это же – Сенька, его еще мой отец крапивой стегал, когда он в наш огород за огурцами лазил!

А вот, чужак, какой ни попадя, особливо иностранец, какую бы ахинею не нес – уши враз подставят, любую лапшу хоть в семь рядов развешивай!

И за таким козлом, как бараны, хоть к черту на рога побегут…

Такова, уж, натура человеческая: нет для них пророка в своем отечестве!

Так что, среди тех, кто сейчас в Египте, даже и искать нечего.

Может быть, в окрестных землях какой-нибудь подходящий козлина приблудился?

И он по телескоповизору стал сканировать местность вокруг границ Египта.

В это время Моисей пас овец на дальнем отгонном пастбище, около горы Хорив. Там его и углядел Гора.

Незаметно подкравшись и кинув в куст колючки светодымовую шашку, чтобы привлечь внимание Моисея, он спрятался неподалеку.

Моисей увидал: что-то горит! Испугался, что кто-то поджег степь, и поспешил посмотреть.

Подошел поближе, глядит: из куста колючки дым столбом валит!

И никого нету…

Пока он ходил вокруг куста и разглядывал с опаской, что же тут такое может гореть, и что бы это значило, Гора окликнул его:

- Моисей! Моисей!

Моисей икнул от неожиданности: ведь на десятки километров не было ни души! И так перепугался, что с этого момента навсегда остался заикой.

- Моисей, не подходи сюда, - предупредил Гора, - сними галоши свои, ибо место, где ты стоишь, есть земля святая!

Я – бог отца твоего, бог Авраама, бог Исаака и бог Иакова! Слыхал, поди, что были такие деятели лет четыреста-семьсот назад?

Гора меня зовут.

Моисей силился, чтобы что-то ответить, но никак не мог побороть икоту, а тут еще и вонючий дым глаза ел…

- Там, вон, по соседству, в Египте, соплеменники твои в рабстве вопят, пока ты здесь на пленере прохлаждаешься. – продолжал Гора. - Небось, ты бы сам еще не так завопил, если бы тебя, вместо этого курорта, глину месить, да кирпичи лепить заставили?

Так - вот, милок, решил я вызволить этих ягнят моих из Египта и перегнать туда, где молочные реки в кисельных берегах журчат.

Там, правда, испокон веков куча всяких народов живет, но вашего брата стало уже больше, чем блох в паршивом стаде.

Так что, вы эти народы одними только калапушками своими запросто закидаете!

А я подмогу, у меня с ними свои счеты.

Так что - собирайся. Отгонишь своих баранов домой, а потом прямиком к фараону.

Ты же знаком с его семьей? Вот и зайдешь, попросишь, чтобы он их отпустил.

Дорогу-то не забыл еще?

- Да ты – что? - бог с тобой, - Моисей, наконец-то, справился со своей икотой. - кто я такой, чтобы мне идти к фараону! Да еще и срок давности по моему мокрому делу не прошел...

Нет, нет! Египетские менты меня в момент повяжут!

- Не боись, Моисей, я с тобой буду, отмажу как-нибудь, в случае чего! – настаивал Гора. - И вот тебе еще наказ, чтобы ты точно знал, что это действительно я тебя послал.

Когда выведешь баранов моих, то-бишь, агнцев моих божьих из Египта, то приведешь их на эту гору, и совершите здесь служение Горе.

То есть, мне.

Ты все понял?

- Понял. То есть, понял, но не совсем...

То есть, совсем ничего не понял… На горе, служить горе...   Нет, не то...

Тьфу, черт, совсем запутался!

Ага - вот! Я приду к сынам Израилевым и объявлю им, что, мол, бог отцов ваших послал меня к вам.

А они меня самого пошлют!

Скажут: кто, мол, ты такой, и как звать того, кто тебя послал, чтобы знать, как далеко послать тебя обратно!

Ну, и что же я им отвечу?

- Гора меня зовут, я же сказал тебе!

Ну, почему молодежь пошла нынче такая - понятно, прости меня, грешного! Отцы ремнями учить перестали, потому что!

Но, ты-то - что? С твоими-то сединами, старый ты осел?!

Так и скажешь им: Гора меня послал к вам!

Гора Авраама, Гора Исаака, Гора Иакова и Гора отцов ваших послал меня к вам.

Что тут непонятного?

Должен ведь хоть кто-то из них обо мне помнить, черт бы их всех побрал!

И велел, мол, когда выйдете из Египта, прийти на эту гору и совершить служение Горе! То есть – мне.

Ну, теперь ты все понял?

- Дык… Ык…Ик… - пытался что-то вякнуть Моисей. – Ик… Ик…

- Короче! Меньше болтай и топай, куда велено! – возвысил голос Гора. - Соберешь старейшин и передашь им то, что я тебе сейчас сказал.

Потом пойдешь с ними к фараону и скажешь ему, что я велел отпустить вас в пустыню, чтобы принести жертву мне.

Понял?

Он, конечно, не дурак, чтобы поверить в этот бред, но это уже моя забота. Я ему такие чудеса, такие казни египетские устрою!

Тысячи лет потом детям на ночь эти страшилки рассказывать будут!

Ну, а баранам моим еще скажешь, что, перед тем как уходить, пусть каждая женщина выпросит у своей соседки-египтянки серебро-золото поносить, одежонку какую-нибудь, поприличнее.

Ну, ты меня понял?

Так что, нарядите ими и сыновей ваших и дочерей ваших, и оберете египтян.

И не с пустыми руками уйдете!

Я так думаю, этот аргумент больше всего им понравится.

…Но я знаю, что фараон, царь Египетский, не позволит вам идти, если не принудить его рукою крепкою; и простру руку Мою и поражу Египет всеми чудесами Моими, которые сделаю среди его; и после того он отпустит вас.

И дам народу сему милость в глазах Египтян; и когда пойдете, то пойдете не с пустыми руками: каждая женщина выпросит у соседки своей и у живущей в доме ее вещей серебряных и вещей золотых, и одежд, и вы нарядите ими и сыновей и дочерей ваших, и оберете Египтян.   (Исх. 3)

Ну, вот, а некоторые говорят, что люди испортились, потому что бога забыли!

Да ни черта они ничего не забыли! Наоборот, все помнят, чему он их учил, и хорошими учениками оказались.

Особливо, потомки сынов Израилевых!

Каков поп, таков и приход!

- Да, вообще-то, и мне этот аргумент больше всего понравился! – У Моисея от этого предложения даже икота на время пропала. - Только боюсь я, не поверят мне на слово.

Чем я докажу, что ты ко мне являлся? Дураков среди них много, я думаю, наверняка…

Но, ведь, и не дураков тоже хватает!

- Слушай, Моисей, ведь ты у священника в доме живешь, даже зятем ему приходишься! Неужели ты ни одного фокуса не знаешь, не видал ни разу, как он людей дурачит?

Ну, вот, смотри, это что, по-твоему?

- Ну, батог, палка пастушья.

- Да, с виду простая палка. Только не простая, а с секретом!

Вот, я бросаю ее. Оп!

Моисей отскочил: палка изогнулась, напоминая змею.

- Ага, поверил! А теперь, подними ее за хвост.

 Да не бойся ты, дурачок!

Нет, не за этот конец, так она еще и извиваться в твоих руках будет, будто живая.

Вот, за этот конец берись!

Моисей с опаской взялся за нужный конец. Палка выпрямилась, и он легко поднял ее.

- Ну, вот, видишь! Ловкость рук и никакого мошенства! В цирках да церквях потом еще и не такие чудеса показывать будут.

Руку свою давай, еще один фокус покажу.

Вот, смотри, этим порошочком присыплем – только незаметно делай!  А теперь положи руку за пазуху, поближе к подмышке.

Так, подержи маленько...

Теперь - вынимай!

Рука Моисея побелела, как у прокаженного. Моисей опять заикал.

- Да не бойся ты, вот - дурень! Клади ее обратно за пазуху, да пошуруди ею там, оботри об тело, да об одежду.

Да незаметней делай, что ты трешь так!

Ну, теперь - вынимай!

Рука опять стала, как прежде, грязной.

- Вот, видишь, ничего сложного.

Раз ты всему этому поверил, поверят и остальные. Только потренируйся, чтобы все было гладко и естественно.

И без проколов!

Если раз проколешься – все, можешь идти опять к своим баранам. Если только успеешь убежать, покуда камнями не побили.

Да всё сразу не показывай, фокусы надо экономить!

И часто не показывай, чтобы не примелькались, и не раскусили тебя.                                                                                                 

На всякий случай, вот, еще один фокус. Где вода у тебя?

Моисей принес бурдюк с водой.

Гора подставил пустую, грязную, с каким-то мусором чашку, Моисей налил из бурдюка воды.

Вода в чашке покраснела и стала, как кровь!

- Тоже ничего особенного, для тех, кто знает. Простая марганцовка!

В общем, ты понял. Сначала перетрешь тему со старейшинами, как договорились. Эти олухи, конечно, сразу не поверят.

Ты, им, в доказательство – фокус. Кое-кто поверит, остальные засомневаются.

А ты, им - еще один фокус!

Ну, а если уж чересчур твердолобые попадутся, доставай чашку. Покажи, что она пустая, потом прямо из речки зачерпни, так наглядней. Покажи, что вода красная, и сразу на землю вылей.

А чашку спрячь.

Почему так, понял? Нет? Эх, ты, темнота!

Кровь-то - сворачивается! А вода с марганцовкой – нет, и через пять минут тебя расколют!

…И отвечал Моисей и сказал: а если они не поверят мне и не послушают голоса моего и скажут: не явился тебе Господь?

И сказал ему Господь: что это в руке у тебя?

Он отвечал: жезл.

Господь сказал: брось его на землю.

Он бросил его на землю, и жезл превратился в змея, и Моисей побежал от него.

И сказал Господь Моисею: простри руку твою и возьми его за хвост.

Он простер руку свою, и взял его за хвост; и он стал жезлом в руке его.

Это для того, чтобы поверили тебе, что явился тебе Господь, бог отцов их, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова.

Еще сказал Господь: положи руку твою к себе запазуху.

И он положил руку свою к себе запазуху, вынул ее из запазухи своей, и вот, рука его побелела от проказы, как снег.

Еще сказал ему Господь: положи опять руку твою к себе в пазуху.

И он опять положил руку свою к себе в пазуху; и вынул ее из пазухи своей, и вот, она опять стала такою же, как тело его.

Если они не поверят тебе и не послушают голоса первого знамения, то поверят голосу знамения другого; если же не поверят и двум сим знамениям и не послушают голоса твоего, то возьми воды из реки и вылей на сушу; и вода, взятая из реки, сделается кровью на суше.  (Исх 4)

Для головы Моисея, не обремененной прежде таким потоком информации, это была почти непосильная работа, и Моисей опять попытался отвертеться.

- Слушай, бог-Гора или Гора-бог, я уж запутался, как звать-то тебя.

Голова уже кругом идет! Боюсь, я все перепутаю и все только испорчу. Да еще и заикаюсь я...

Ну, как я, такой косноязычный, с целым народом говорить буду, если я столько лет, кроме баранов, ни с кем не разговаривал?

Гора уже начал закипать.

- Да не бойся ты, черт бы тебя побрал! Я рядом с тобой буду, подсказывать буду!

- Нет, нет, боюсь я! Пошли кого-нибудь другого!

…И сказал Моисей Господу: о, Господи! Человек я не речистый, и каков был и вчера и третьего дня, и когда ты начал говорить с рабом твоим: я тяжело говорю и косноязычен.

Господь сказал Моисею… не я ли Господь Бог? Итак, пойди, и я буду при устах твоих и научу тебя, что тебе говорить.

Моисей сказал: Господи, пошли другого, кого можешь послать…   (Исх 4)

И тут Гора взорвался.

- Слушай, ты что тут торгуешься? Ты с кем торгуешься?

Я тебе уже столько секретной информации слил! Ты, что, думаешь я так просто тебе ее оставлю? Или тебя с ней так просто оставлю?

Нет, дорогой, тот, кто не с нами, тот - против нас!

Я знал, что ты – болван, но не знал, насколько!

У тебя есть брат, Аарон, твоего же племени, левитов.

Ты даже не знаешь об этом?

Так, вот, он мне в тысячу раз больше подходит на роль пастуха баранов моих, чем ты.

Он краснобай талантливый, врать умеет так, что ни за каким словом в карман не полезет!

И мошенник хоть куда – без мыла к любому, куда надо, влезет.

Короче – прирожденный священник!

Ни в жизнь с тобою бы не связался! Да, вот, одна беда: знают его все слишком хорошо, никто ему не поверит, если он от моего имени говорить начнет!

В общем, так.

Либо ты кончаешь базар, либо я тебя самого прикончу. Прямо тут, же, на этом самом месте!

Понял?

И сделаем так, а то и правда, все испортишь.

Будешь работать напару с Аароном.

Ты уж только мычи что-нибудь, пусть никто и не понимает даже, что ты там мычишь, а Аарончик сам переводить народу будет, что ты там промычал.

Ты от моего имени мычать, то есть, говорить будешь, а он от твоего. И в случае чего, все валите на меня. С вас будут взятки гладки, а с меня – тем более!

До царя – далеко, а до меня – высоко!

На, вот, палку не забудь взять. Вот, тут, в мешочке - порошок, а вот в этой трубочке – марганцовка. Да, смотри, не рассыпь и не промочи ненароком!

Ну, давай, с богом! Со мной, то есть.

…И возгорелся гнев Господень на Моисея, и Он сказал: разве нет у тебя Аарона брата, Левитянина? Я знаю, что он может говорить вместо тебя… 

…ты будешь ему говорить и влагать слова Мои в уста его, а Я буду при устах твоих и при устах его и буду учить вас, что вам делать; и будет говорить он вместо тебя народу; итак он будет твоими устами, а ты будешь ему вместо Бога;

И жезл сей, который был обращен в змея, возьми в руку твою: им ты будешь творить знамения. 

(Исх. 4)

И погнал Моисей баранов своих обратно к Иофору.

Там он распрощался с тестем, посадил жену с сыновьями на осла и отправился в Египет.