Идеологическая универсализация: эсхатологический контекст

Важнейшей функцией традиции являлась обеспечение самосохранения человечества. В детрационализованном обществе модернистиского типа данный регуляционный механизм оказался разрушен. Лишившись исторически выработанных механизмов выживания, общество избрало себе в качестве ориентиров такие пути развития, которые вели его непосредственно к гибели. Это явилось своеобразным парадоксом эпохи модерна. Прогрессивность не означала жизнеустойчивости. Напротив, поддавшись на приманку быстрого материального результата, человек оказывался во многих отношениях в смертельной ловушке 

 .

Разработка системы долгосрочного прогнозирования и планирования не стало ожидаемой панацеей. При всей возможной долгосрочности отсутствовало финалистское видение истории. Идея осознанного исторического финала присутствовала в большей степени в религии и в меньшей – в идеологии. Секуляризация и деидеологизация упраздняли эсхатологическую ориентированность человека, существенно сужая его исторические горизонты. Отчего же может погибнуть современный человек? Какие из актуализирующихся в современности факторов способны привести к гибели человеческую цивилизацию?

В древности под эсхатологической гибелью человечества, прежде всего, понимался ее духовный, а не биологический аспект. Выродившись духовно, как следствие, человечество умрет и физически – предрекали пророки в каждой из религиозных традиций. Приоритетная этологическая установка заключалась в спасении души.

Традиционалистскому императиву «спасайте свои души!» современная цивилизация противопоставляет другую максиму сбережения тела. Но сбереженное тело лишь продлевает (незначительно в божественном измерении) свое существование, не решая проблемы бессмертия, тогда как спасенная душа обретает вечность.

Еще в XVII в., реагируя на начало секулярно-модернизационных процессов в российском обществе, староверами было провозглашено, что в духовном плане пришествие антихриста уже состоялось. Действительно, модернизация, решая задачу высвобождения человека из пут традиций, разрушала и закрепленные религиозными нормативами традиционные добродетели. [1]

Может ли быть модернизировано «слово Божье»? Оказывается может. Демонстрацией такой возможности явился христианский модернизм. Слово «христианский» обнаружило, впрочем, в скором времени свою необязательность. Следуя по пути модернизации, Божественное содержание религии все более выхолащивалось, замещаясь человеческим истолкованием. Такие истолкования могли индивидуально варьироваться. Будучи сведена к индивидуальному опыту, религия как феномен коллективного сознания упразднялась. [2]

Первоначально на смену ей пришла религиозная философия. Однако, не имея в своей основе традиционалистски закрепленного ядра, философия в скором времени вышла за рамки религии. Далее секуляризм распространился уже на сферу массового сознания. Субъективизм этической максимы привел к нивелировке различий добра и зла. Составлявшие прежде основу ценностно-мировоззренческой шкалы координат, данные категории релятивизируются на уровне индивидуальных представлений. И если еще добродетели продолжают еще номинироваться в качестве модернистской дидактики, то категория зла оказывается совершенно не определена.

Даже современное христианство каким-то удивительным образом обходит всю сюжетную линию о дьяволе, антихристе, Армагеддоне и Страшном Суде. Рушится сама система ценностных координат. Плюс и минус становятся неразличимы. Добро и зло, в прежнем своем традиционалистском понимании, меняются местами и комбинируются друг с другом.

Модерн создал в области морали некоего этического гибрида. Но смешанное со злом добро утрачивает свою изначальную природу. (Рис. 2). [3]

Что есть зло для современного секулярного общества? Прелюбодеяние, содомия, мошенничество, корыстолюбие, праздность, эгоизм – все эти пороки открыто и акцентировано популяризуются современными средствами массовой информации. [4] Вопрос об их греховности индивидуально относителен. А об инфернальной подоплеке – вообще не идет речи. Что же до Мирового Зла, то сама проблема такого рода в сознании секулярного общества отсутствует. Сама ее поставка облекается в формы гротеска, эпатажа, психо-социальных девиаций, фобий и маний. [5]

Рис. 2. Координаты добра и зла в исторической эволюции

Постмодернизм обнаруживает все признаки описанной в откровении Иоанна Богослова антихристовой инверсии. Под маркером добра осуществляется проект планетарной универсализации зла. Сформировалась возведенная на данной платформе новая система глобального мироустройства, вызывающая устойчивые ассоциации с предрекаемым царством антихриста.

Идейную парадигму традиционного общества составляла религия. Через призму религиозной традиции решались как вопросы высшего мировоззренческого порядка, так и бытовой регламентации.

Модернизм выдвигает взамен религиям систему идеологий. Транцендентные и ценностные составляющие в них существенно выхолащивались. Однако в неявном виде национальные идеологемы еще связывались с цивилизационными традициями народов. Сам факт идеологической неоднородности соотносился множественностью путей мирового развития. (См. рис. 9). [22] Однако идеология со временем была дезавуирована как признак тоталитарности.

В действительности, за ширмой деиделогизации осуществляется внедрение универсальной идеологии нового мирового порядка.  В качестве непререкаемого универсалия позиционируются «права человека». При этом права народов на собственное миропонимание не берутся в расчет. Наличие универсальной идеологии планетарного масштаба позволяет вести речь о сбывшихся пророчествах Апокалипсиса. Противоположность ее духу традиционных религий дает основания рассматривать современные глобализационные процессы в рамках теории апостасии и пророчеств о глобальном антихристовом царстве.[23]

Рис. 9. Инверсия идейных парадигм

Сказав А, надо произнести и Б. Если большинство современных российских граждан, включая лидеров государства, идентифицируют себя в качестве православных, то ими должны разделяться и базовые положения христианского вероучения, к каковым относится, в частности, апокалипсическая профетика о приходе антихриста. Соответственно с парадигмой антихристовых времен должно быть соотнесено и современное мироустройство. Проводящие такое сравнение были поражены точностью совпадающих признаков. Однако для большинства современных христиан христианское вероучение имеет избирательный характер. Эсхатология вытеснена из него как нечто несерьезное. Может ли оно именоваться после этого христианством – большой вопрос.

Полностью доклад:

Человечество перед угрозой гибели: модернизационные перспективы
Замглавы Центра научной политической мысли и идеологии, д.и.н. Вардан Багдасарян