Бедные в России: отношение к власти, политическое участие, протестный потенциал

Многоликость, гетерогенность российской бедности, в качестве одного из важных своих следствий имеет то, что бедные не являются сегодня в России самостоятельным субъектом социально-политической активности, формирующим особую повестку дня.

С тем, что В. Путин смог победить бедность, согласились лишь 13% опрошенных (7% бедных и 16% небедных). Всего 9% всех опрошенных (5 и 10% соответственно) согласились, что Президент смог обеспечить социальную справедливость, включая возможности социальной мобильности, особенно для молодых россиян (последнее признали лишь 11% всех опрошенных, среди которых 6% бедных и 14% небедных соответственно). Полученные данные по -
зволяют сделать вывод, что общество, существующее в России – «капитализм для немногих», когда некоторый рост уровня материального благосостояния населения сопровождается сужением «коридора возможностей» для очень многих.

Распределение ответов на вопрос: «Как изменилось положение дел в стране за время пребывания В.Путина у власти?», 2013 г., %

Возможность устроиться на хорошую работу: ухудшилась - 30, осталась такой же - 59, улучшилась - 11
Ситуация со справедливостью: ухудшилась - 34, осталось такой же - 58, улучшилась - 9
Ситуация с бедностью: ухудшилась - 33, осталась такой же - 54, улучшилась - 13

Проблема общественных неравенств, разрывов и противоречий между бедными и богатыми со временем не только не смягчается, но становится все более острой нетерпимой. Если десять лет назад ее отмечали в числе трех самых острых 44% опрошенных, пять лет назад – 43%, то в нынешнем, 2013 г. – уже 53%. По своей остроте она на 17 пунктов опережает еще одну острейшую проблему нашего времени – национальную, проблему противоречий между русским большинством и нерусскими диаспорами. Значительно уступает в этом списке по своей значимости проблема противоречий между чиновниками и гражданами (30%) или между олигархами и остальным обществом. Конечно, интерпретируя значимость противоречий между богатыми и бедными, нельзя не учитывать того обстоятельства, что опрошенные могли иметь ввиду не только собственно бедных, но и всю многомиллионную массу не дотягивающих до стандартов среднего класса малоимущих россиян, которые, естественно, также являются «бедными» на фоне видимых признаков роскоши, навязчиво демонстрируемой верхами общественной пирамиды. При этом положение собственно бедных становится объективно все более затруднительным, так как реалии нашего общества становятся все менее приспособленными для них. Это безудержный рост тарифов, значительно опережающий средние показатели инфляции, это вымывание из ассортиментов магазинов дешевых товаров, это фактическое исчезновение бесплатной медицины и частично – бесплатного образования.

При всей остроте переживаний по поводу несправедливости происходящего, современные российские бедные не демонстрируют стремления что-либо
менять в окружающей их реальности. Бедные отнюдь не жаждут перемен, предпочитая стабильность (по 71% и среди бедных «по доходам» и среди бедных «по лишениям» против 28% и 29% соответственно). Сторонников перемен среди них даже меньше, чем среди вполне благополучных граждан. Большая их часть (70% среди бедных «по доходам» и 67% среди бедных «по лишениям») традиционно связывают надежды на лучшую жизнь с сильным лидером, «твердой рукой» а не с собственными усилиями, в том числе и посредством политического волеизъявления. Они ценят свободу, прежде всего, как свободу частной жизни (возможность быть самому себе хозяином), чем как набор политических прав и свобод, реализуемых в политическом участии. На этом фоне отнюдь не случайной выглядит поддержка большей частью бедных нынешней власти – по 63% и среди
бедных «по доходам» и среди бедных «по лишениям» против 34% соответственно, несмотря на то, что власть им нравится далеко не во всех ее проявлениях.

Необходимо отметить, что практически по всем позициям, за исключением ориентации на «твердую руку», мнение раассматриваемых групп населения мало
чем отличается от мнения небедных и общества в целом.

Многие исследователи объясняют подобного рода оценки отсутствием устойчивой демократической традиции в России. Другие обращают внимание на многолетнюю кампанию развенчания либерализма, считая апологию самовластия чуть ли не высшей ценностью особой русской цивилизации.. Но главная причина поддержки населением власти, на наш взгляд, состоит в том, что значительная часть россиян в какой-то момент потеряла веру и в эффективность демократических институтов, и в собственную способность оказывать влияние на происходящие в стране процессы. Это касается возможности влиять и на институт выборов, и на партии и профсоюзы, медиа, судебную систему и т д. В результате политика все больше начитает восприниматься как отчужденная от общества сфера деятельности «политического класса» и его непосредственного окружения (активистов и волонтеров политических партий, работников СМИ, аналитиков, имиджмейкеров и т.д.). Особенно это касается бедных, для которых приоритетным остается поддержание более-менее достойного уровня и качества жизни, тем более, что возможности здесь, если и увеличились, то отнюдь не для всех. В рамах данной точки зрения можно констатировать, что политика, полноценный досуг, общественная самодеятельность, путешествия и т.п. в современной России – привилегия меньшинства. Удел же всех остальных – работа и дом, а дома – телевизор.

 Количество респондентов, внимательно следящих за политикой, за это же время снизилось с 31% до 24%, в том числе среди бедных – с 29% до 12%. А число тех, кто совсем не интересуется политикой, выросло с 34% до 46%, среди бедных – с 37% до 61%. Данные факты, наряду с уже обозначенными выше результатами исследования, свидетельствуют о нарастающем отчуждении большей части россиян, особенно представителей средней и нижней части общественной пирамиды, и от политики, и от общественной жизни в целом

 В случае существенного ухудшения социально-экономической ситуации в стране практически каждый второй россиянин либо никак не отреагирует на это, либо даже не задумывается, что ему в таком случае предпринять. При этом стратегии бедных в целом не слишком значительно отличаются от аналогичных стратегий россиян в целом, хотя и более пассивны. Так, 37% россиян в случае ухудшения своей жизни намерены искать дополнительные заработки, а для бедных аналогичный показатель составляет лишь 26%. Впрочем, учитывая ограниченный спектр возможностей, которые им предлагает в этом отношении современное российское общество, это неудивительно. Времена, когда бедняки, безработные и пенсионеры массово перепродавали батоны из булочной, остатки семейных сервизов и картошку со своего огорода – прошли.Многие виды приработка, популярные в 1990-е годы, либо запрещены, либо сильно ограничены, либо «оккупированы» членами нерусских диаспор. Отсюда заметное снижение надежды на новую работу у всех категорий опрошенных.
Еще раз подтвердился низкий уровень социальной мобильности бедных слоев населения. Переехать в другой регион России или другую страну готовы 3 и 1% опрошенных соответственно. Для сравнения – среди небедных групп таких почти каждый десятый.
Обращает на себе внимание рост, хоть и небольшой, числа тех, кто готов связывать решение своих жизненных проблем с протестными формами активности (митингах, демонстрациях, голодовках). И, напротив, фиксируется отсутствие какого-либо доверия к институциональным формам политического участия: вступить в политические партии для защиты своих интересов готовы лишь 2% среди всех опрошенных и менее 1% бедных.

Аналогичные выводы можно сделать и в отношении профсоюзных организаций, надежды на которые возлагают лишь единичные участники опроса. О своей готовности «идти на баррикады», отстаивать свои интересы с оружием в руках заявляют 3% опрошенных.

В то же время, широко тиражируемый сегодня тезис о консервативном, лоялистском путинском большинстве, верен лишь отчасти. Уже отмечалось, что бедные слои населения недовольны многими действиями нынешних властей, в результате чего растёт декларируемая ими «протестная готовность». Кроме того, 4% россиян лично уже участвовали в разного рода уличных акциях. На первый взгляд, это немного, однако, по оценкам некоторых экспертов,
даже 1 - 2% «пассионариев» обладают мультиплицирующим эффектом, способным побудить к активным действиям еще 5 - 7% населения – тем более, что более трети опрошенных уже сейчас с симпатией относятся к протестным акциям. С неодобрением к «протестам» относятся 15% небедных и лишь 7% бедных «по доходам» и 11% бедных «по лишениям». Впрочем, большая часть представителей бедных, как и население в целом, к протестам относятся с безразличием (52% и 51% соответственно).

Следует также обратить внимание на довольно высокий уровень боевитости и бедной, и небедной молодежи в возрасте 18 -21 года. 20% и 10% представителей их соответственно уже участвовали в акциях протеста. Безусловно, за этими цифрами скрывается свойственная молодости бравада. Тем не менее, совершенно очевидно, что у значительной части молодёжи есть основания и для недовольства, и для его выражения в открытых формах, и опыт его проведения. Речь в первую очередь идет об ощущении, которое возникает у очень многих молодых людей, вступающих или недавно вступивших в сознательную жизнь, что карьерную лестницу, по которой они мечтали забраться на максимально возможную высоту,давно уже втянули за собой те, кому удалось забраться по ней раньше. Поэтому одна из главных причин, выводящих внешне благополучную молодежь на улицы российских городов – это пугающая перспектива многолетнего застоя, сопряженная с резким сужением возможностей личностной самореализаци.

Около трети граждан всех категорий относятся с одобрением к принимающим участе в уличных акциях протеста.

http://www.isras.ru/files/File/Doklad/Analit_doc_Bednost/Glava11.pdf стр 10

Миллионы молодых людей, особенно учащаяся молодежь, зарабатывают себе на жизнь, что называется, «по-бразильски» – перехватывая время от времени
случайную, краткосрочную работу без каких-либо социальных гарантий. Более того, наметилась тенденция, что такой тип заработка у многих продолжается
и после окончания учебы. Особенно это характерно для Москвы, где масштаб и разнообразие «нестандартных» форм занятости столь велик, что начинает восприниматься как норма трудовых отношений.Кроме того, наша столица за последние 5 - 7 лет как «пылесос» всосала в себя весьма значительную часть активной, амбициозной молодежи из других регионов страны и очень быстро из «сытого» и спокойного города стала городом сверхополитизированным, во всяком случае, по сравнению с другими регионами страны.

Характерно и то, что в случае прямого столкновения власти и оппозиции готовность поддержать оппозицию значительно интенсивнее проявляются как раз на нижних этажах общественной пирамиды (см. рис.11.3). Впрочем, подавляющее большинство поддерживающих оппозицию в случае конфликта её
с властью останется дома и по телевизору будет наблюдать «чья возьмет». И если победит власть, то на ближайших выборах они пойдут и за нее проголосуют. Но и в данном вопросе «сердитая молодежь» из небогатых семей готова к решительным действиям. Причем вряд ли это будут цивилизованные формы отстаивания своих социально-экономических интересов (см.рис.11.3).

Так или иначе, реальность такова, что сегодня в обществе не сформировался механизм перевода многообразных индивидуальных и групповых интересов
(прежде всего, экономических) на язык общезначимых проблем. Поэтому и не возникает «связки» между социально-экономическим и политическим участием
россиян даже в тех случаях, когда затрагиваются их коренные социально-экономические права. Судя по имеющимся данным Росстата и других служб, количество забастовок сократилось с порядка 6000 в 2004 г. до примерно 200 – в 2012 г. Из них «стоп-акций», т.е. забастовок, приводящих к частичной или полной остановке предприятий, еще меньше – 80 -100 (1)
.
Такое невиданное сокращение числа забастовок часто объясняется чисто формальной причиной изменения методики подсчета – ведь с 2007 года стали
учитываться только те акции трудящихся, которые проводились в полном соответствии с Трудовым кодексом. Тем не менее, тенденция очевидна: принятие
Трудового кодекса сделало фактически нереализуемым право граждан на забастовку в законных, легальных формах
.
Это усугубляется тем, что подавляющее большинство официальных профсоюзов «играют на стороне работодателей». Сказывается и то, что за последние десятилетия люди накопили огромный опыт выживания в самых экстремальных условиях (причем, это, как правило, индивидуальный опыт). И трудно даже представить, что может сподвигнуть их на активный протест и обеспечить «связку» политического и социального действия.
Вряд ли «триггером» (термин М. Дмитриева) протеста может стать новая волна кризиса. Маловероятным представляется и существенный рост политической активности в ходе разного рода выборов (на что делает ставку часть оппозиции).В современной России есть лишь одна проблема, способная «зацепить»,
консолидировать богатых и бедных, столицы и провинцию, молодых и старых, и тем самым политизировать общество – это страх за настоящее и будущее детей.
Но, учитывая разнонаправленность интересов разных групп, а иногда и прямое недовольство их друг другом, конфликт интересов «продавцов образовательных и смежных с ними интеллектуальных услуг» и их «потребителей», ожидать масштабных, солидарных действий, к которым могли бы подключится  ведущие политические игроки, не приходится. Каждый, как и раньше, будет «биться за себя». Кроме того, Россия – не Америка, где реформы здравоохранения и образования являются центральными темами президентских избирательных кампаний.
В России сферы здравоохранения и образования не считаются политически значимыми. Вот менять каждые пять лет формат избирательных систем – считается политикой, а реформа образования – это в лучшем случае предмет для обсуждения на парламентских слушаниях или в Общественной палате.
В целом же, если говорить об обозримой перспективе, наиболее вероятным представляется спад протестной активности при одновременном росте
гражданских, волонтерских формы участия. Протестная активность все чаще будет выливаться в спонтанные выплески социальной агрессии, особенно в глубинке, где крайне сложно «достучаться» до властей.

www.isras.ru/files/File/Doklad/Analit_doc_Bednost/Glava11.pdf

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1  Мониторинг ЦСТП: трудовые протесты в России – Сайт «Все о трудовых правах». Ноябрь 2012. Сайт
«КМ.РУ» 16.11.2012
.