Четыре варианта правительства для России

Фото Reuters

Над российским правительством, похоже, сгущаются тучи. Одним из признаков этого можно считать жесткое выступление спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко, обвинившей кабинет министров в недопустимом отсутствии воли и неумении оперативно реагировать на кризисную ситуацию.

Показатели одобрения деятельности премьер-министра Дмитрия Медведева и кабмина, по данным Левада-Центра, за два месяца заметно снизились – с 71 до 63% и с 66 до 59% соответственно. Рейтинг выше 60%, конечно, не назовешь низким, но говорит он скорее о доверии к власти в целом, ассоциируемой прежде всего с Владимиром Путиным.

Важно понимать, что для власти кризис – это в первую очередь неспособность реализовать левую программу, заявленную перед президентскими выборами 2012 года и нашедшую отражение в так называемых майских указах. Правительство Медведева было изначально ориентировано на выполнение этих указов. Снижение нефтяных доходов и падение рубля означают, в свою очередь, что у государства не окажется денег для вложений в социальную сферу на обещанном уровне, а покупательная способность населения снизится.

Владимир Путин давно не комментировал работу правительства публично. Возможно, оценки прозвучат в Послании президента Федеральному собранию 4 декабря или в ходе большой пресс-конференции главы государства 18 декабря. Впрочем, даже если предположить, что Путин недоволен работой кабмина и захочет в ближайшее время что-то всерьез поменять, у всех его возможных маневров есть серьезные издержки.

Во главе правительства можно поставить популярную политическую фигуру. Согласно опросу все того же Левада-Центра, с точки зрения популярности вторым политиком в России является Сергей Шойгу.

Однако он не экономист, у него нет собственных идей, где взять деньги. Генерал-премьер означал бы ужесточение вертикали принятия решений. Он убедительно смотрелся бы во главе правительства, задача которого – убедить общество в необходимости сплотиться, затянуть пояса. Но такая задача не может быть долгосрочной, а никакая стратегия выхода из кризиса с фигурами типа Шойгу не связана.

Другой вариант – премьер-экономист с близкой по взглядам командой и с достаточно широкой свободой действий. В этом случае важно понимать, о каком экономисте идет речь. Если это условный Сергей Глазьев, то антикризисная программа правительства, во-первых, будет еще более левой, чем нынешняя, а, во-вторых, предлагаемые меры с высокой долей вероятности окажутся экстравагантными, годящимися скорее для предвыборных плакатов, чем для серьезной работы.

Альтернатива, то есть назначение условного Алексея Кудрина, напротив, означала бы коррекцию (насколько масштабную – другой вопрос) социально-экономической политики в пользу сокращения бюджетных расходов, ставку на свободный рынок и т.д. То есть кризисом воспользовались бы, чтобы наконец создать в России другую экономику. Так или иначе, в краткосрочной перспективе такой поворот стоил бы Путину рейтинговых очков. Ведь ничего подобного он своему избирателю не обещал, а 2018 год, когда о выполненных и невыполненных обещаниях наверняка вспомнят, не за горами.

Парламентские партии предлагают вариант коалиционного правительства по принципу квот. Однако думская оппозиция является более левой, чем сама власть. Следовательно, более левым, причем левым идейно, стало бы и коалиционное правительство. Это совершенно не адекватно кризисным временам.

Путину и России нужно правительство, которое сможет запустить механизм и процесс создания рабочих мест, производства и денег в экономике. И на этой основе увеличить бюджетные возможности – как для исполнения указов президента, так и для стимулирования развития в условиях санкций и падения нефтегазовых доходов. Иначе – беда...