Родовые побоища на отдельно взятой кухне

Все шло по плану. Я закончила Университет, получила диплом, и привезла его бабушке, которая придавала корочке о высшем образовании намного больше значения, чем я.

Вскоре, Рома сделал мне предложение руки и сердца. Он знал, что я не люблю срезанных цветов, которые затем медленно увядают у тебя на глазах… Поэтому преподнес цветок в горшке, там лежало кольцо: почти такое же, которое мой папа подарил на помолвку моей маме. История как будто специально повторялась, заставляя доверять хорошо известному и привычному сценарию.

В свои 20 с небольшим я мало что смыслила в “браке”. Я не задумывалась о том, какие трансформации произошли в обществе за последние сотни лет. Поколение наших родителей и бабушек-дедушек жило в тех условиях, когда многие социальные блага были связаны с браком. И если удавалось в короткие сроки распознать брачного партнёра, то по сути, выбора для маневра больше не существовало. Женились как правило раз и навсегда. Большинство потом всю жизнь мучалось, живя с нелюбимым человеком “ради детей”. Неудивительно, что и дети, и дети детей слепо повторяли и повторяют эту программу вновь и вновь, поддерживая и укрепляя своими витиеватыми судьбами стереотип семьи как "общественной благодетели”. Такой “глобальный русский БАМ” - переделка любви под основу патриархальной экономики…

Тогда я не имела понятия, что когда встречаются парень и девушка, на самом деле, встречаются две их семьи, два больших рода. Что пока молодые думают, что влюбляются, их родовые установки “изучают” друг друга на предмет совместимости и взаимодействия друг с другом. Что еще каких-то двести лет назад люди делились на социальные подгруппы, и браки допускались только в рамках одного сословия.

В этом был определенный смысл: ведь у мещан обычно были сходные цели и представления о жизни, у крестьян – другие, у дворян - третьи. Выбор спутника за детей часто делали родители, которые прекрасно понимали, что именно сможет удержать их вместе на всю жизнь, и невеста с женихом видели друг друга лишь в день свадьбы. Подобная кастовая система и по сей день существует, например, в Индии.

Поскольку сословия в российском обществе формально отсутсвуют, молодежь даже не догадывается о тех “вероломных” традициях построения семьи нашими предками. Хотя, на самом деле, “сословия” никуда не исчезли, просто их форма эволюционировала, а жизненные векторы и базовые ценности в разных семьях по-прежнему сильно разнятся. Единственное, что изменилось на практике, так это то, что в наше время в день свадьбы впервые встречаются уже не молодожены, а их родители… Таким образом, молодое поколение пытается заявить о своей независимости от семьи и ограничить ее влияние на выбор брачного партнера. Но эта “независимость” на деле оказывается очень условной, если не сказать, ложной.

И, стоит отзвучать маршу Мендельсона, как в “современной”  семье начинают соревноваться две унаследованные из родительских семей системы ценностей, которые часто не совпадают и даже противоречат друг другу.

Здесь-то и разворачивается настоящее “поле сражений”. Но все это я поняла намного позже… А в том романтическом возрасте брак казался мне скорее формой “дружбы между взрослыми”.

Из бесед с бабушкой, я выяснила, что прежние времена ожидания от брака не были связаны с моральным и тем более сексуальным удовлетворением. Все тогда говорили «стерпится — слюбится». Так жили многие поколения в моей семье, да и в Роминой. Несмотря на острые конфликты, родители Ромы не разводились, и жили вместе “во благо троих детей”, не проявляя чувства, скрывая друг от друга тайны и подавляя сексуальность.

Мои мама с папой тоже однажды были в шаге от развода, но “вовремя” вмешалась бабушка, внушив моей матери – своей дочери - недопустимость такого “безнравственного шага”, как развод с моим отцом, “непьющим порядочным мужчиной, который вот-вот станет профессором”. Не знаю, как бы сложилась мамина судьба, будь она тогда в состоянии отстоять перед бабушкой право на самодостаточность и спокойную жизнь без отца, изводившего ей своей чрезмерной требовательностью и паталогической неуверенностью в себе… Но практически сразу после возвращения отца в семью, мамы по трагической случайности не стало, и ответа на этот вопрос жизнь не предоставила. Сожалела ли бабушка после гибели мамы о том совете, данном дочери? Готова ли была мама пойти против воли бабушки? Имела ли ее жизнь в глазах бабушки самостоятельную ценность, или мама обретала ее только в статусе “замужней женщины”?

Наверное, мама подсознательно понимала, что пускай слепое, но следование законам семьи обеспечивает ей право на принадлежность к этой семье. Так или иначе, родителям перечить было не принято, даже если за это приходилось заплатить ценой собственной жизни.

Мы с Ромой были несомненно похожи в одном – мы одинаково безукоризненно усвоили от  родителей «эмоциональный словарь» — что есть “любовь”, что есть “семья”, каким событиям положено вызывать какие чувства, а какие переживания считать “запрещенными”. Тогда, встретившись одним темным зимним вечером, нам стало казаться, что это «любовь». Хотя, на самом деле, это была лишь программа "в режиме поиска кого-то" ради обретения собтсвенной целостности, некой самодостаточности. То, что психологи нынче называют «со-зависимостью». И будучи «хорошими детьми», а значит - лояльными родительской системе ценностей,  взявшись за руки, мы вступили на эту тропу, которую советская идеология считала безальтернативным сценарием брака.