Владимир Павленко. G20: и эта нечисть пытается учить нас жизни?

А как вам, уважаемый читатель, бессмертная роль киплинговского Табаки, талантливо, можно сказать, блистательно исполненная «хозяином» саммита Тони Эбботом?

По-ханжески чопорный, двуличный и лицемерный Запад, строящий из себя мирового «законодателя мод» по части «цивилизованности» и «толерантности» во всех ее проявлениях — от запретов на распятия Спасителя в школах и превращения педерастии и однополых браков в публично демонстрируемую и поощряемую норму квази-"культурного" общежития до тотального внедрения в мировую политику норм «двойной морали» — в Брисбене переплюнул самого себя. Хотя после всего произошедшего за последние два десятилетия это, казалось бы, невозможно даже в принципе.

Но нет пределов «совершенству»! Устраивая кажущуюся им самим весьма выразительной «обструкцию» российскому президенту Владимиру Путину, лидеры Запада на самом деле продемонстрировали обескураженным собственным налогоплательщикам, а заодно и всему человечеству крайнюю низость, мерзость и безнравственность своего грехопадения. И всю ублюдочность амбициозных и жалких нравов, царящих в этой части мира, скрывающей за пафосным менторством свое разлагающееся декадентство, как будто списанное со времен упадка своих древнеримских, дохристианских прародителей — от Нерона до Диоклетиана.

Вот лишь краткий и далеко не полный перечень адресованных Путину оскорбительных демаршей:

— демонстративно обставленная процедура встречи российского президента в аэропорту, когда первые лица принимающей стороны, включая британского «колониального» генерал-губернатора Питера Косгроува, на летном поле «не замечали» гостя, «сверхкультурно» и «сверхтактично» повернувшись к нему ж…?;

— хамская выходка канадского премьера Стивена Харпера, плебейски обставившего рукопожатие с Путиным требованием «убраться с Украины». (Из «перестроечного» фильма Марка Захарова «Убить дракона»: «Чего тебе надо? — Слово хочу молвить…»);

— новое сравнение России с лихорадкой Эбола, допущенное упомянутым главарем западного трайба. (Особенно пикантное в свете распространенного в экспертных кругах мнения, что эпидемия является делом рук самого алчущего снижения численности населения Запада, который контролирует ее страны-источники, официально включенные в систему постконфликтного урегулирования Комиссии ООН по миростроительству [http://www.un.org/ru/peacebuilding/]);

— по-индюшачьи высокомерная реплика разбросавшего «пальцы веером» британского премьера Дэвида Кэмерона — насчет того, что «если мы и дальше будем замечать на Украине российских военнослужащих и бронетехнику…» то типа «будут последствия». Анекдот, да и только! По форме, да и по содержанию очень напоминает сюжет из «Тимура и его команды» детского писателя Аркадия Гайдара, когда ворующие яблоки дачные хулиганы устраивают коллективную читку ультиматума пионеров, а один из них, «бритоголовый Лешка», выдает каждому изложенному в нем требованию сакраментальный подростковый комментарий: «Бить будут!»;

— место «с краю строя», отведенное Путину организаторами официального фотографирования, возжелавшими, видимо, его тем самым унизить, но если кого и унизившими, то только самих себя. Трудно ведь представить, что «Табаки Эббот», конечно же, мнящий себя если не Шерханом, то по крайней мере Акелой, принимает подобные решения самостоятельно, а не по «свистку сверху»: он ведь «недоанглосакс-абориген», то есть «второй сорт»; куда ему до «коренных англосаксов-лордов» — Обамы и Кэмерона, выступающих в более высокой весовой категории? (Да простят меня настоящие лорды!);

— размещение организаторами российского президента за фактически пустым столом ланча в первый день саммита, должное, видимо, по их замыслам, подчеркнуть мифологическую «российскую изоляцию» и т.д.

Чтобы завершить обобщения «первобытно-зоологического» уровня бытовой, общей и политической культуры современного Запада, точнее того, что от нее осталось и дожило до XXI века, приведем популярное видео из YouTube. Представляется, что оно, начиная с заголовка и кончая завершающими кадрами, как нельзя лучше отражает происходившее на саммите.

Если подвести краткий итог этому сюжету, то причиной подобных, по дедушке Крылову, мартышечьих «ужимок и прыжков» «элиты» западного трайба служит не только катастрофический дефицит культуры, но и ощущение собственной слабости и военно-стратегической неполноценности. А отнюдь не Украина. И не увесистый пинок, полученный Обамой от собственного электората. И тем более не мораль — она им вообще по барабану!

По свидетельству полковника Владимира Литвиненко, «сделав в 90-х годах ставку на стратегию глобального неядерного удара в сочетании с форсированным ядерным разоружением, последней попыткой „продавить“ которое был февральский российско-американский саммит 2005 года в Братиславе, и поставив в центр этой стратегии российские же технологии, выторгованные у Ельцина за поддержку расстрела Дома Советов, США и НАТО крупно просчитались. Москва давлению не поддалась, и „номер“, который казался вполне реальным, в итоге „не прокатил“. Беда для Запада, однако, оказалась в том, что его „вера в Ельцина“ и его коллаборационизм оказалась настолько безграничной, что соответствующие решения к тому времени были уже приняты и запущены, а разработка новых ядерных вооружений и средств их доставки — по сути остановлена».

«Самое новое, что осталось в результате у США в знаменитой триаде стратегических ядерных сил (СЯС), — продолжает В. Литвиненко, — это ракеты морского базирования „Трайдент-2-Д5“ производства 1980-х годов, которые стоят на атомных подводных лодках (ПЛАРБ) системы „Огайо“ еще 1970-х годов спуска на воду. Таких лодок в строю не более 14 шт. Находящиеся до сих пор на боевом дежурстве межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) „Минитмэн“ и „Минитмэн-3“, — по его словам, — вообще производства 1960-х годов. Если верить данным, находящимся в открытом доступе, то сегодня на боевом дежурстве их не более 450 шт. Считавшаяся же в 1980-х годах перспективной тяжелая МБР „MX“ была снята с вооружения и перепрофилирована в гражданский носитель из-за серии катастрофических аварий на старте».

«Что касается стратегической (в российской номенклатуре — дальней) бомбардировочной авиации, то она у американцев еще в худшем загоне, — свидетельствует В. Литвиненко. — Новейшие „Стелсы“ — B-1 и B-2 — являются не ракетоносными, а бомбонесущими и не могут работать вне зон ПВО противника, что делает их весьма уязвимыми для российских комплексов С-300 и С-400, а в перспективе и С-500. В Югославии их сбивали и более древние модели советских комплексов ПВО. А модернизированных ракетоносцев B-52 1950-х годов выпуска в строю осталось лишь 44 единицы, и они безнадежно устарели и физически, и морально. Последний покинул сборочный цех в 1962 году. Их эксплуатация предполагается до 2030 года, но сколько из них реально доживет до этого срока, предположить трудно. Разумеется, нельзя считать США слабым противником. Это было бы серьезным и весьма опасным заблуждением. Это по-прежнему самые большие в мире сухопутные силы, мощный флот. Не стоит сбрасывать со счетов и развертывание элементов системы ПРО. Но и переоценивать их реальную военную мощь тоже не стоит. Будь они так сильны, как пытаются показать всему миру, давно попытались бы решить „русский вопрос“ раз и навсегда». Остается дополнить, что попытки исправления ситуации там предпринимаются. Однако развернуть тяжелую, весьма инерционную машину принятия решений, снова перезапустив отложенные научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР), и, главное, получить от них конкретный результат в виде постановки серийной продукции нового поколения «на поток», — вопрос не одного десятилетия. В итоге у США до сих пор нет базовой ракеты не только военного, но и мирного профиля. И все, чем они сегодня сильны в этой сфере, — попытками с помощью бывших советских, а ныне «самостийных» украинских конструкторов и инженеров адаптировать к своим нуждам старые ракетные двигатели российских заводов, например из Самары. «Плодотворность» этих попыток недавно и продемонстрировала на весь мир авария ракеты «Антарес», которую достопочтенная публика имела возможность наблюдать практически в прямом телеэфире. В результате Вашингтону приходится кусать локти, проклиная «творцов» американской стратегии времен распада СССР, занимавшихся вместо совершенствования триады СЯС оральным сексом с молодой практиканткой за занавесочкой Овального кабинета Белого дома. Но «плачем Ярославны», точнее обманутой неверностью супруга Хиллари Клинтон, этому делу не поможешь; вот и остается, не имея стратегической «давилки», создавать в интерьерах Брисбена описанный «дурдом на выезде», чтобы хоть как-то привлечь внимание к своим, крепко траченым молью, персоналиям и амбициям.

Насколько же выше и порядочнее «плинтусного» уровня своих критиканов оказался Путин, который, невзирая на весь этот устроенный ими «шабаш ведьм на Лысой горе», посчитал ниже своего достоинства опускаться до подобных «разборок» и оценил саммит как «конструктивный»! Устроенная им на фоне воскресного ланча остальных участников итоговая пресс-конференция стала образцом корректности и выдержки, которой так любят хвастаться английские аристократы. Те, что, в отличие от «героев» статьи, способны не на словах, а на деле «держать марку».

Да и в содержательном смысле действия главы Российского государства оказались на голову выше Запада. Пока другие лидеры, жуя устрицы, обсуждали перспективы борьбы с лихорадкой Эбола-Обамы, Путин сообщил мировому сообществу, что из Москвы в охваченные эпидемией страны уже вылетел самолет с оборудованием для мобильного госпиталя на 200 коек. И тем самым наглядно продемонстрировал, что пиариться, жевать и говорить — это одно, а ДЕЛАТЬ — совсем другое.

Ну а теперь о «судьбоносных» решениях саммита, представляющих собой еще один «верх». Только уже не отпетого, подзаборного хамства, а махрового цинизма, лицемерия и желания и дальше безответственно и безнаказанно выдавать черное за белое и наоборот, запудривая мозги общественности, отнюдь, впрочем, уже не наивной и хорошо представляющей, чего от этой публики можно ожидать. Итак, саммит в Брисбене выдал «на-гора» три основных документа, официального оглашения которых Владимир Путин, хорошо знакомый как с их содержанием, так и с декларативностью и необязательностью следования им, дожидаться не стал. Вот они:

— Коммюнике лидеров «Группы двадцати» по итогам саммита (http://news.kremlin.ru/media/events/files/41d51a2b35f0385cc4ed.pdf);

— Брисбенский план действий (http://news.kremlin.ru/media/events/files/41d51a16a95bc650b9c8.pdf);

— Глобальная инфраструктурная инициатива «Группы двадцати» (http://news.kremlin.ru/media/events/files/41d51a16bbe5d7ba243e.pdf).

Был еще принят ряд документов в сфере энергетики и энергоэффективности, совместных антикоррупционных действий, но главные, раскрывающие суть и смысл стратегии глобальных институтов, пытающихся навязать западные интересы остальному миру, как представляется, — именно эти.

«Программа экономического роста», которой открывается Брисбенский план действий, признает «удручающую вялость» выхода мировой экономики из рецессии и призывает тушить пожар бензином — «единым подходом», то есть глобальной унификацией, включающей «меры политики в области инвестиций, конкуренции, торговли и занятости, а также макроэкономической политики».

Пять взаимосвязанных сфер, среди которых приоритет отдается инвестициям; их предлагается направлять прежде всего в инфраструктуру и при этом отдать на откуп «частному сектору». «Признавая важность инвестиций для стимулирования спроса, а также повышения производительности экономики и темпов ее роста, сегодня мы официально утверждаем „Глобальную инфраструктурную инициативу“ (ГИИ) — рассчитанную на много лет программу по поддержке государственных и частных инвестиций в высококачественную инфраструктуру», — высокопарно провозглашают хозяева и организаторы саммита от имени всех его участников в Брисбенском плане действий. ГИИ, — продолжается в этом документе, — «создаст условия, способствующие более высокому уровню инвестиций, особенно в высококачественную инфраструктуру и малые и средние предприятия».

Итак, в сказанном четыре «кита»: инвестиции, частный сектор, инфраструктура, малые и средние предприятия. Почему это так волнует заправил «двадцатки»?

Напомним, что «Группа двадцати», созданная в 1999 году в «спящем» формате глав минфинов и центробанков, представляет собой расширенный вариант «Группы десяти». Это — пул учредителей и членов совета директоров базельского Банка международных расчетов. С помощью «независимых от правительств» ЦБ он подчиняет финансовую политику государств — членов Базельского клуба интересам глобальной олигархии. И делает это в полном соответствии с заветом основателя династии Ротшильдов Меира Амшеля: «Дайте мне печатать деньги, и мне наплевать, кто заседает в правительстве!» (Россия входит в этот клуб с 10 февраля 1996 г., с давосского форума, на котором под выборы вечно пьяного и больного Ельцина была оформлена пресловутая «семибанкирщина»).

Все в «междусобойчике» этих «китов» очень просто. Частные инвестиции в инфраструктуру предназначены для ее переподчинения от государств частным инвесторам, тесно связанным с глобальным олигархическим бизнесом, и уменьшения тем самым роли государства, вплоть до полного выведения систем жизнеобеспечения из-под национального контроля в частный сектор. И превращения их в инструмент внешнего контроля по хорошо известному принципу «не будут брать (слушаться) — отключим газ!». «Многие государства-члены (»двадцатки". — Авт.)… используют государственно-частные партнерства для повышения эффективности инвестиций в своих странах и уменьшения непосредственного бремени финансирования, ложащегося на государство…" — иллюстрируют правоту приведенного авторского вывода создатели Брисбенского плана.

То же самое и с малыми и средними предприятиями. Компрадорским в развивающихся странах является в основном крупный, олигархический бизнес, сплошняком ориентированный на своих «партнеров» на Западе и их корпоративные интересы и составляющий потому стержень пресловутой пятой колонны.

Саммитом в Брисбене ставится задача вовлечения в орбиту олигархического влияния и, соответственно, в пятую колонну уже и потенциально государственнического, национального предпринимательства — малого и среднего. Для этого предлагается в дополнение к собственным частным инвесторам поощрять еще и иностранных, а также давить любое государственное регулирование, которое приравнивается к протекционизму, на борьбу с которым разом мобилизуются все основные глобальные экономические институты. Под предлогом «развития конкуренции» организуются и поддерживаются олигархические монополии, ибо без государственного протекционизма, в условиях полностью «открытых рынков», за которые ратуют авторы документов саммита, национальный бизнес никогда не устоит перед натиском глобально-олигархических ТНК.

Вот как выглядит эта «подкупающая своей новизной и оригинальностью» идея в документах брисбенского саммита. «…Необходимы дальнейшие меры по уменьшению барьеров для прямых иностранных инвестиций, направлению средств (иностранных и частных инвесторов. — Авт.) на социальную инфраструктуру и совершенствованию (в пользу частников и иностранных ТНК. — Авт.) осуществляемого государственным сектором управления инвестициями… Мы признаем, что конкуренции может препятствовать ненужное регулирование, которое создает барьеры для вхождения в отрасли (!) или ограничивает возможности для конкуренции между компаниями… Противодействие протекционизму остается одним из основных обязательств „Группы двадцати“, — читаем в Брисбенском плане… — Эффективные и успешно функционирующие рынки имеют принципиальное значение в качестве катализатора (!) инвестиций частного сектора (!). Мы обращаемся к ВТО, ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития. — Авт.), ЮНКТАД (Конференция ООН по торговле и развитию. — Авт.) с просьбой и далее отслеживать меры ограничения торговли и инвестиций в „Группе двадцати“… и представлять нам доклад о них каждые шесть месяцев…» (то есть «стучать» в созданный в Брисбене «центральный штаб», о котором ниже, на страны и правительства, не желающие пускать в свой «огород» глобально-олигархические монополии).

Для тех, кому и этого мало, чтобы убедиться в конечных целях глобальной унификации и лишения государств суверенитетов, эти цели дополнительно разъясняются в следующем говорящем пассаже того же итогового документа. «Продукция теперь „сделана в мире“ (! — следовательно, и ВВП тоже. — Авт.), и импорт существенно сказывается на способности к конкурентоспособному экспорту. В условиях, когда цепи поставок работают через рынки сразу многих стран, внутреннее регулирование сказывается на решениях компаний инвестировать средства в ту или иную страну, вести торговлю, создавать рабочие места».

Итак, устанавливаем связь между собой трех из пяти упомянутых сфер, в которых решения «двадцатки» навязывают суверенным государствам пресловутый «единый» (олигархический) «подход». ИНВЕСТИЦИИ и свободная, не ограниченная протекционизмом, ТОРГОВЛЯ нужны управляющей глобальными институтами глобальной олигархии только для того, чтобы, прикрываясь «экономическим ростом» и «новыми рабочими местами», заводить транснациональные монополии на внутренние рынки. И под видом конкуренции как продвигать инвестиции ЧАСТНОГО и ИНОСТРАННОГО (олигархического) сектора, так и ДАВИТЬ и БРАТЬ ПОД КОНТРОЛЬ всю экономику целиком, подчиняя себе не только крупный, но и малый и средний бизнес. И подавляя таким образом всякую конкуренцию, вводить сплошную, ГЛОБАЛЬНУЮ МОНОПОЛИЮ, превращая государства в «резервации аборигенов», а их богатства — в собственность глобальной олигархии. Не верите, читатель?

Ну что ж, обратимся к соответствующим положениям нашумевшего в свое время, а сейчас основательно подзабытого, но ни в коей мере не утратившего актуальность, доклада «Наше глобальное соседство», подготовленного в 1995 году комиссией ООН и Социнтерна под руководством Ингвара Карлссона (по глобальному управлению и сотрудничеству). Докладом вводились понятия «мировые ресурсы» (все ресурсы планеты) и «глобальное общее достояние» («обобществленные» ресурсы, на которые глобальная олигархия уже успела наложить лапу). Ставилась задача перманентного расширения «глобального общего достояния» до тех пор, пока оно не сравняется с «мировыми ресурсами», то есть все природные ресурсы не попадут под олигархический контроль. Приведем из этого документа ряд говорящих цитат на эту тему:

— «Во все большей степени государствам следует признать, что в определенных сферах суверенитет должен осуществляться коллективно, особенно в отношении общего достояния…» (НГС, С. 83);

— «Самая непосредственная задача глобального управления в сфере экологии заключается в предотвращении „трагедии общего достояния“ — злоупотреблении общим экологическим достоянием из-за отсутствия достаточно действенной системы совместного управления» (С. 226); — «Всемирная комиссия по проблемам окружающей среды и развития наметила программы действий по укреплению глобального управления общим достоянием…» (С. 227);

— «…Только один орган должен нести общую ответственность… за осуществление связанных с общим достоянием договоров в экологической сфере… Мы считаем, что такую роль следует предоставить Совету (ООН. — Авт.) по опеке» (С. 228);

— «…Было бы уместно взимать плату за пользование некоторыми общими глобальными ресурсами…» (С. 229) и т.д.

Достаточно?

Особенно «шикарен», на мой взгляд, последний пункт: по нему Россия должна будет платить «мировому сообществу», точнее, скрытой за ним глобальной олигархии, за добычу и использование собственных, находящихся на ее территории, природных ресурсов — от нефти и газа до лесов и воды.

Вот вам и подоплека брисбенских решений, распространяющих меры в инвестициях, конкуренции и торговле на сферу ЗАНЯТОСТИ и МАКРОЭКОНОМИЧЕСКУЮ денежно-кредитную политику. Сферу занятости хотят двигать в сторону эмансипации и расширения женского участия, а также заигрывают с молодежью. Ведь еще с 2000 года, с первого Всемирного саммита по «Целям развития» (Саммита тысячелетия) эти самые «Цели» адресуются наиболее оппозиционным слоям — женскому и молодежному движению — в расчете на их эффективность в подрыве и разрушении существующего порядка, в том числе мирового. Лозунг «поддержки женщин и молодежи» — это не реальная поддержка, а покупка лояльности этих, не особо искушенных в хитросплетениях «большой политики», социальных страт для продвижения ГЛОБАЛЬНОЙ ИННОВАЦИИ в ущерб и в целях борьбы с ГЛОБАЛЬНОЙ ТРАДИЦИЕЙ. А традиция — это ГОСУДАРСТВА, и если бы не ограничения разумного объема статьи, то можно было бы привести с десяток выдержек из того же самого доклада «Наше глобальное соседство», иллюстрирующих, что именно этого и добивается глобальная олигархия, стоящая за авторами всех без исключения глобалистских документов.

То же самое происходит и с макроэкономической политикой. «Нормализация денежно-кредитной политики в некоторых странах с развитой экономикой будет отражать более уверенный экономический рост и станет позитивным сигналом для мировой экономики… Наши ЦБ обязались ПРОДОЛЖАТЬ курс на тщательно выверенную и четко сформулированную денежно-кредитную политику…» — читаем в Брисбенском плане действий.

В чьих интересах? Да во все тех же, олигархических. «Мы обеспечим проведение такой макроэкономической политики, которая будет поддерживать спрос, укрепит рост и будет содействовать сокращению глобальных дисбалансов, — это уже другой брисбенский документ — Коммюнике лидеров. — Мы продолжим гибко выполнять фискальные стратегии, принимая во внимание краткосрочные экономические условия, при этом (sic!) ОБЕСПЕЧИВАЯ ВЫХОД НА УСТОЙЧИВУЮ ТРАЕКТОРИЮ СООТНОШЕНИЯ ДОЛГА К ВВП».

Не нужно быть не только экономическим гением, но и экономистом вообще, чтобы понять, что речь идет о тотальном и повсеместном внедрении норм МВФ и Всемирного банка, в чем мы ниже и убедимся.

Но что такое «глобальные дисбалансы», которым организаторы Брисбена объявляют войну? Это эквивалент государственных суверенитетов: где суверенитеты — там и дисбалансы, мешающие глобальной олигархии, признающей «сбалансированными» только свои собственные интересы. Следовательно, суверенитетам предлагается тоже объявить войну.

Не верите? Русский язык велик, могуч и уникален многим. В том числе тупо кондовыми переводами на него написанных по-английски глобалистских опусов, из которых внезапно даже для переводчика вылезает сама суть написанного. Так рождаются настоящие шедевры эпистолярно-политического жанра, достойные, как сказал бы классик, «кистей Айвазовского».

«Действенная глобальная РАЗБАЛАНСИРОВКА остается в перспективе нашим основным приоритетом, — записано в Брисбенском плане действий. — Для глобального ПЕРЕБАЛАНСИРОВАНИЯ также важно, чтобы внутренние ДИСБАЛАНСЫ были полностью преодолены… Мы вновь подтверждаем свое твердое намерение быстрее продвигаться в направлении БОЛЕЕ РЫНОЧНОЙ СИСТЕМЫ обменных курсов…. Мы будем ВОЗДЕРЖИВАТЬСЯ ОТ КОНКУРЕНТНОЙ ДЕВАЛЬВАЦИИ и не будем использовать целевые показатели обменных курсов в конкурентных целях. Мы будем противостоять всем формам протекционизма, поддерживая ОТКРЫТОСТЬ НАШИХ РЫНКОВ».

Расшифруем. «Разбалансировка» — это нынешнее состояние суверенитетов, в рамках которых любой Китай или, например, Россия могут заниматься «конкурентной девальвацией» (то есть поддерживать выгодный своим производителям валютный курс), мешая «открытости НАШИХ (олигархических) рынков», которая обеспечивается «более рыночной системой» (стилистика сразу напоминает эпическую Свету Курицыну из Иваново с ее фирменным «более лучше одеваться»).

«Глобальное перебалансирование» — не что иное, как разрушение «внутренних балансов», то есть суверенитетов, продавливание «открытости» и монополизация рынков олигархией, которая отныне и будет устанавливать валютные курсы. Разумеется, якобы «рыночным» способом.

Все сказано «открытым текстом», надо только не лениться читать, внимательно вчитываясь в написанное, разбирая его «с карандашом», осмысливая и сопоставляя с другими, не менее говорящими документами.

Теперь об обещанном «центральном штабе», куда авторы брисбенских решений советуют каждые полгода «стучать» на не желающих «балансироваться» членов «двадцатки».

«В нашей „Глобальной инфраструктурной инициативе“ (ГИИ) признается, что на настоящий момент для мировой экономики характерен дефицит инвестиций и инфраструктуры, и если мы не приложим надлежащих усилий, этот пробел будет увеличиваться… — читаем в Брисбенском плане… — Для содействия реализации Инициативы мы договорились о создании „Глобального инфраструктурного центра“ (ГИЦ) с мандатом на четыре года…»

В этом самом ГИЦ очень легко угадываются черты прообраза «мирового правительства», пока экономического. Но и за политическим «мировым правительством» в карман тоже не полезут. В сентябре 2015 года в Нью-Йорке соберут очередной Всемирный саммит, на котором в соответствии с решением Конференции по окружающей среде и развитию «Рио+20» (2012 г.) создадут «Политический форум высокого уровня», который заменит собой нынешнюю Комиссию ООН по устойчивому развитию. То есть, как и она, этот «форум» будет формироваться по региональным квотам, и России, включенной в восточноевропейскую группу, места в нем может и не отыскаться. (Из 53- членов этой комиссии по 13 представляют североамериканско-европейскую и африканскую группы, 11 — Азию, 10 — Латинскую Америку и 6 — Восточную Европу; в «форуме» пропорции, надо полагать, сохранятся).

Заседать «правительство ГИЦ» будет в австралийском же Сиднее, то есть на дальней периферии англосаксонского Запада. В чьих интересах оно будет действовать? Наивный вопрос, хотя не будет лишним прояснить конкретные детали. «В интересах укрепления инфраструктуры и привлечения большего объема инвестиций частного сектора в развивающихся странах, — читаем в п. 7 Коммюнике лидеров „Группы двадцати“, — мы приветствуем (sic!) разработку „Глобального инфраструктурного механизма Группы Всемирного банка“, который будет дополнять нашу работу».

Кто бы сомневался? Ведь и Всемирный банк, и МВФ имеют в «двадцатке» самостоятельные мандаты и вместе с базельским Банком международных расчетов образуют тот самый «коллективный мировой центробанк», что управляет глобальной экономикой через эмиссионные центры мировых резервных валют — Федеральную резервную систему (ФРС), Банк Англии и Европейский Центробанк (ЕЦБ).

Так в чьих интересах действует «двадцатка», и не прав ли тридцать раз Владимир Путин, что дистанцировался от личного участия в принятии этих сомнительных решений? Ведь новая холодная война, в которую стремительно вкатывается мир на фоне кризиса в российско-западных отношениях, поводом к которому послужила гражданская война на Украине, рано или поздно поставит вопрос ребром. Россия либо вернется «в стойло» и вновь окажется в «стаде», подгоняемом западными «пастухами», либо последовательно и постепенно перейдет на собственную экономическую модель, первые контуры которой начинают просматриваться в «слитых» российской агентурой западного влияния, хотя впоследствии и нехотя опровергнутых, предложениях «Роснефти» (http://vz.ru/politics/2014/10/29/712990.html).

И подобная развилка будет возникать на каждом витке ужесточающегося глобального кризиса, который в конечном счете поставит нас перед дилеммой, неминуемость и неотвратимость которой автором этих строк доказывается не менее полутора десятилетий. Мы неизбежно вновь, как и в Великом Октябре 1917 года, встанем перед окончательным, предельным и судьбоносным выбором между продолжением пресловутой колониальной «интеграции в мировое сообщество» и ее перечеркиванием и уходом в САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ плавание по бурным водам времен нового «Великого Перелома».

Это время приближается неотвратимо, и тяжелая поступь предстоящих эпохальных перемен, в которых нам суждено либо рухнуть и сгинуть, либо вознестись на пьедестал, возглавив антифашистское движение в будущее БЕЗ ГЛОБАЛЬНОГО КАПИТАЛИЗМА, уже отчетливо слышна во всех сферах мировой культуры, политики, экономики.

И лишь сделав этот, свой собственный, выбор, мы окажемся вправе претендовать на по-настоящему серьезные и прочные позиции в той ГЛОБАЛЬНОЙ АЛЬТЕРНАТИВЕ, что ныне выстраивается на основе связки БРИКС и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Скажу определеннее: именно этот выбор и сформирует ИДЕОЛОГИЮ этой глобальной альтернативы, которая, невзирая на сегодняшние рейтинги, расклады и объемы ВВП, определит содержание и вектор движения и развития этой альтернативы.

Одним словом, определит будущее.

Павленко Владимир Борисович — доктор политических наук, действительный член Академии геополитических проблем, специально для ИА REGNUM