Герой или предатель?

Война рождает как героев, так и злодеев. И не удивительно, что иногда оба качества уживаются в одном человеке. Таковым был Борис Анненков — человек беспримерной храбрости и беспримерной жестокости, Красные, против которых он воевал, боялись одного его имени. Белые, среди которых он оказался, не знали, что с ним делать.

Атаман Анненков прожил всего тридцать восемь лет, но воспоминаний о его жизни и «подвигах» осталось великое множество. Самое за­мечательное  в его биографии: атаман Анненков искренне верил, что делает доброе дело. С лозунгом «За веру, царя и отечество» вел он в бой своих солдат. И они шли, готовые убивать и умирать.

Шел 1908 год. Россия только что пережила первую револю­цию и проиграла Русско-японскую войну. Когда в его полк приехал но­вый командир, будущий  про­славленный генерал Крас­нов, тогда еще полковник, он сразу лестно отозвался о двадцатидвухлетнем Борисе. Умный, настойчивый,    превос­ходно владеющий оружием, занимающийся гимнастикой, всегда подтянутый, вынос­ливый  и бодрый — сотник не мог не понравиться.  Краснов решил, что его ждет великое будущее.

Когда сотник Анненков был в отпуске, разразилась Первая мировая война. Когда он вернулся в Кокчетав, каза­чье войско бурлило. Казаки не желали признавать  на­чальство. Они сместили сво­их  командиров с должностей, а умного и всеми уважаемого Бориса выбрали временным командиром. И  при­шлось   Анненкову отправляться к      сво­ему атаману и объ­яснять   ситуацию. Но за это время          выше­стоящее  начальство уже выслало в полк карательный отряд генерала Усачева, который потребовал выдать зачинщиков. Анненков  посмо­трел  ему в глаза и отказался.

Генерал этого не простил. Его экспедиция захватила 80 казаков и несговорчиво­го  офицера и отправила на военно-полевой суд. Но Бо­рису повезло: суд его оправ­дал. Усачева  это разозлило, и сотника судили повторно, уже окружным судом. При­говорили к полутора годам заключения в крепости. А поскольку шла война — заме­нили  крепость германским фронтом.

Офицер Анненков  сражал­ся в Белоруссии, где добился создания рейдовых отрядов, заслужил множество  меда­лей и орденов за годы войны: Святой Анны, Святого               Ста­нислава,  Георгиевского креста с лавровой ветвью и    зо­лотого  Георгиевского оружия с орденами Святых Георгия и Анны. За годы войны сотник дослужился до есаула.

Но тут наступил 1917 год, революция, Октябрьский переворот. Анненков полу­чил приказ  передислоци­роваться в Омск. Но пред­варительно  сдать оружие. Этот приказ тут же открыл глаза на текущую  обстанов­ку. Оружия отряд не сдал, но где пешком, где транспортом, где железной дорогой стал продвигаться на восток, в Си­бирь.

И за время пути Борис, теперь уже старшина, увидел пролетарскую революцию во всей красе. Расстрелы на месте, без суда, разбой, перекошенные от ненависти лица «мирных граждан», тру­пы.  Атаман был  сентимента­лен, но теперь он решил для себя — большевиков нужно убивать, а против террора можно действовать только террором.

Казаки никогда не были спокойными и рассудитель­ными. Клич своего команди­ра они подхватили с   востор­гом. Граница между мирными людьми и врагом у них                со­вершенно  стерлась.

 Казаков всегда учили не щадить       бун­товщиков.  Что ж удивляться, что герой войны из­брал для усекновения «гидры революции» тактику выжженной земли?

Из разоренной церкви его людям уда­лось отбить войсковые знамена, и отряд ушел в степи, им удалось найти контакты с бе­лыми подпольщиками и подготовить  распра­ву над красными в  Ом­ске. В марте 1918 года его избрали на    каза­чьем кругу войсковым атаманом, а 19 мар­та его люди с марша взяли Омск. Расправа была чудовищной.

 Вскоре в Екатерин­бурге расстреляли царскую семью. Это было последней каплей: с этой ночи о чело­вечности  и гуманизме ата­ман предпочел забыть. В сентябре его люди вырезали и сожгли восставшие против белых Павлодарский и Славгородский уезды. Не щадили ни детей, ни женщин, что уж говорить о мужчинах? Уби­вали не просто, а так, чтобы жертвы как следует помучались.

Это была расплата красных за смерть царя. За это Анненков получил от бе­лого командования еще один орден — Святого Георгия 4 степени и звание генерал- майора. Его отряд  превра­тился  в дивизию, она была пестрая в национальном пла­не  — русские, украинцы, казахи, киргизы, китайцы, уйгуры, маньчжуры, афганцы, и одним видом эта орда Гражданской войны вселяла ужас. Что уж там о действиях!

Дивизия охотно насило­вала, резала языки, уши и носы, отрубала руки и ноги, насаживала на штыки и вспа­рывала животы. Военные успехи были превосходные, но белое командование ра­доваться и ставить Анненко­ва в пример резко  прекрати­ло.  Выслушав челобитчиков и донесения собственных разведчиков, командование пришло в ужас.

Бе­лые генералы не знали, что делать. Вроде бы свой, патриот и герой, но этот герой словно спе­циально  играет на руку красным: стоит людям узнать, что идет его дивизия — тут же они пере­ходят  на сторону красных!  И еще хуже: когда, закончив очередной партизанский рейд в подозрительные села, дивизия столкнулась с красными частями, им пришлось отступить. Многонациональный сброд Анненкова мог убивать лишь безоруж­ных.        Дивизия была  раз­бита.

В 1920 году стало ясно, что Белое движе­ние  проиграло. В Ир­кутске погиб  Колчак.  С остатками войска  ата­ман ушел в Китай. На границе с Китаем его армия «повеселилась» в последний раз — ре­зали  не только красных, но и белых и всяких  интеллиген­тов.

Сам Анненков оказался в ки­тайском Урумчи. Там он был никому не нужен. Вскоре его арестовали китайские вла­сти. 

Через три года генералу Денисову удалось вытащить его из застенка. Однако тому снова не по­везло: теперь уже китайский маршал соблазнился обе­щанным чекистами за голову атамана вознаграждением. И тот был схвачен и переправ­лен в Советскую Россию.

Вме­сте с Анненковым взяли и его защитника Денисова.       И через три года в советском плену, обвинив в немыслимом коли­честве  жертв, 25 августа 1927 года атаман был расстрелян.