Групповая Камасутра: как идея овладевает массами

Идея становится материальной силой, когда она овладевает массами, — учил нас старый Маркс. А идею, в свою очередь, можно навязать массам, если она овладела не таким уж и большим количеством тех, кто имеет возможности для навязывания. Навязать даже в том случае, когда интересам и даже чаяниям этих самых масс она вовсе не соответствует. Дело техники; а уж на современном-то техническом уровне необходимое минимальное количество тех самых, кто имеет возможности, становится всё меньшим и меньшим. Да и к качеству идеологизаторов, к уровню их, запросы куда меньшие.

Ситуация усугубляется тем, что общественным мнением руководят сегодня вовсе не какие-нибудь вездесущие масоны, не гений зла Гитлер или еще кто-либо экстраординарный. У рычагов созданного и налаженного некогда очень умными людьми аппарата манипулирования находятся такие же обыватели, как те, на кого он воздействует, только более преуспевающие. Говоря образно, телепузики управляют покемонами. Различие между управляющими и управляемыми не столько качественное, сколько количественное; это значит, что человек толпы воспроизводит сам себя.

В этой же работе условно выделены три этапа достижения информационного доминирования: создание ядра, создание среды и создание атмосферы. Интересно наблюдать, как крамольная вирусная идея, запущенная, быть может, много лет назад, десятков, сотен иногда, овладевает обществом. Сейчас, впрочем, все процессы ускоряются. И какие же разные антропологические типы задействуются при этом!

Те, первые, что рождают и несут идею — энтузиасты, горлопаны, прожектёры, безумцы и фанатики. Их всегда немного, они не всегда адекватны, но они агрессивны, пафосны и говорливы. Идея начинает распространяться в интеллигентской среде, всецело их усилиями или с помощью тех сильных мира сего, которые думают, что смогут их использовать — в результате, как правило, оставаясь с носом. На самом деле фанатик очень часто переигрывает штатного хитреца; фанатик может быть хитрым, но хитрец не может быть фанатичным.

Так вот, идея начинает распространяться в интеллигентской среде. Среди интеллектуалов важно распространить не только идею, но моду на неё — посеять то, что Ф. М. Достоевский, Царствие ему Небесное, называл "стыдом собственного мнения".

Интеллектуалы немногочисленны в грубом и, как правило, чужом для них мире, и поэтому легко скатываются в тоталитарное сектантство. Парадоксально, но и они склонны маршировать рядами по одну и ту же песню, разве что чуть более затейливую. Возможно, здесь вообще действует извечный закон коллектива: собранные вместе люди, будь то академики, вдовы, пролетарии или профессиональные нонконформисты, неизбежно начинают уподобляться обезьяньей стае.

Среда интеллектуалов, непреклонно требующая от человека идеологического соответствия по факту принадлежности к ней, гениально описана Максимом Горьким в "Жизни Клима Самгина". Самгин, крайне далёкий от доминирующих социалистических интеллигентских устремлений, чувствует себя обязанным соответствовать тому, что ему экзистенциально совершенно чуждо — и соответствует, плывя в общем революционном русле, не помышляя даже о другой линии поведения. Стадное ли животное человек? О да. Сколько раз повторилась история Клима Самгина в двадцатом веке! И повторяется в двадцать первом.

Трудно противостоять идее, прочно внедрившейся в интеллектуальную среду, скованную стыдом собственного мнения. Здесь нужен либо виртуозный антивирус, либо варварская и разрушительная чистка a la товарищ Сталин. Поэтому такая идея очень часто побеждает, в конечном итоге, здравая или абсурдная. Происходит это тогда, когда она распространяется на определённую часть народных масс.

И после победы начинается следующая её трансформация: за неё берутся интеллигентствующие конформисты, быстро смекнувшие, что на окормлении ею масс народных можно неплохо кормиться самим, и вовсе не только лозунгами. Эти оберегают её как церберы; для них идея воистину равнозначна колбасе, а важнее колбасы, в широком, метафизическом значении, в их интеллектуальном и моральном кругозоре нет ничего. И массы окормляются! Зомби толпами ходят по улицам, иногда готовые топтать тех, кто им перечит. Тем более что принадлежать к отряду зомби очень часто также бывает материально выгодно. Но вот из-под всё затянувшей, заскорузлой скорлупы тотального торжества снова проклёвываются те, кого мы называем первыми. Те, первые, что рождают и несут идею — энтузиасты, прожектёры, безумцы и фанатики. Их всегда немного, они не всегда адекватны, но они агрессивны, пафосны и говорливы…