В московском Доме национальностей прошел праздничный вечер "Белые журавли", посвященный творчеству Расула Гамзатова. В рамках мероприятия демонстрировался фильм, рассказывающий о жизни и творчестве великого поэта, позвучали песни и романсы на стихи Расула Гамзатова и его бессмертная поэзия.
Помимо литературно-музыкальных страниц, навеянных творчеством Расула Гамзатова, гостей радовали яркие танцевальные номера легендарного ансамбля танца «Лезгинка».
Ежегодный литературный праздник День Белых журавлей был учрежден народным поэтом Дагестана Расулом Гамзатовым в память всех воинов, которые погибли в Великую Отечественную войну и в других войнах и военных конфликтах. По кавказским поверьям, души умерших воинов переселяются в прекрасных белых птиц – журавлей.
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей...
Это стихотворение Гамзатов написал в 1965 году. Оно было переведено на русский язык Наумом Гребнёвым и положено на музыку композитором Яном Френкелем. После первого исполнения «Журавлей» Марком Бернесом песня эта облетела всю планету. Она стала песней-реквиемом, песней-молитвой, плачем по всем солдатам, «с кровавых не вернувшимся полей».
Вскоре Расул Гамзатов предложил отмечать 22 октября праздник белых журавлей. Всероссийский масштаб праздник приобрел не так давно, а в Дагестане его отмечали и раньше. Праздник отмечается в высокогорном дагестанском селении Гуниб, где собираются представители многочисленных дагестанских народов и народов других республик, чтобы вспомнить погибших воинов. С годами этот День белых журавлей стал символом мира на Кавказе. Символом общей судьбы русского народа и народов Кавказа, миролюбия и бережного отношения к истории.
Журавли не имеют национальности – они символизируют память обо всех погибших на полях сражений. Не случайно в разных уголках бывшего Советского Союза воздвигнуто два десятка памятников белым журавлям, ведь жителей постсоветского пространства объединяет общая память и общая история.
Комментарии
Комментарий удален модератором
Боюсь в ладонях задержать.
Боюсь, испытывая муку,
И слишком быстро отпускать.
И вновь тайком из странствий дальних
К тебе, единственной стремлюсь,
Боюсь я глаз твоих печальных,
Но и веселых глаз – боюсь.
Боюсь, когда сидишь весь вечер
Ты одинешенька - одна
Боюсь, с другим тебя замечу
Подумаю что не верна.
Боюсь: не все во мне ты видишь,
Боюсь: все видишь без труда,
Боюсь, что скоро замуж выйдешь,
Боюсь, не выйдешь никогда.
Боюсь я, слишком осторожный,
Тебя по имени назвать,
И боязно, что останешься
Ты безымянною опять.
В старину писали не спеша
Деды на кинжалах и кинжалами
То, что с помощью карандаша
Тщусь я выразить словами вялыми.
Деды на взлохмаченных конях
В бой скакали, распрощавшись с милыми,
И писали кровью на камнях
То, что тщусь я написать чернилами.
(с)
- В сердце, которое любит!
- Юность, куда ты вернуться спешишь?
- В сердце, которое любит!
- Сила и смелость, куда вы, куда?
- В сердце, которое любит!
- А вы-то куда, печаль да беда?
- В сердце, которое любит!
И люблю малиновый рассвет я,
И люблю молитвенный закат,
И люблю медовый первоцвет я,
И люблю багровый листопад.
И люблю не дома, а на воле,
В чистом поле, на хмельной траве,
Задремать и пролежать, доколе
Не склонится месяц к голове.
Без зурны могу и без чунгура
Наслаждаться музыкою я,
Иначе так часто ни к чему бы
Приходить мне на берег ручья.
Я без крова обошелся б даже,
Мне не надо в жизни ничего.
Только б горы, скалы их и кряжи
Были возле сердца моего.
Я еще, наверное, не раз их
Обойду, взбираясь на хребты.
Сколько здесь непотускневших красок,
Сколько первозданной чистоты.
Как форель, родник на горном склоне
В крапинках багряных поутру.
Чтоб умыться — в теплые ладони
Серебро студеное беру.
(с)
(с)