"Внезапное" нападение

29 октября 1914 года Турецкий флот атаковал русские порты и обстрелял Новороссийск, Одессу, Севастополь и Феодосию.

 

Одной из «интриг» преддверия Первой мировой войны был вопрос: «На чьей стороне выступит Турция». То, что Турция «не усидит» в сторонке от этой мясорубки было очевидно – Балканские войны серьезно перекроили карту юго-восточной Европы, причем в основном «за счет» Турции. Серьезный внутренний кризис тоже провоцировал попытки, принятые в то время, решить внутренние проблемы, направив «фокус» на внешнего врага.

 В борьбе за привлечение союзников обе коалиции придавали огромное значение Турции, занимавшей чрезвы­чайно важные стратегические позиции на Ближнем Востоке. Турция, с ее тер­риторией, омываемой шестью морями — Черным, Мраморным, Эгейским, Адриатическим, Средиземным и Красным, — была страной, где перекрещивались сухопутные пути между Евро­пой, Малой Азией и Африкой. Еще задолго до первой мировой войны Турция являлась ареной острой экономической и политической борьбы империалистических государств. Франция пыталась привязать к себе Турцию в финансовом отношении, главным образом при помощи зай­мов, Англия — посредством экспорта промышленного капитала и попыток подчинить своему влиянию турецкий флот (миссия контр-адмирала Лимпуса в 1912—1914 гг.), Германия — путем экономической экспансии, главным образом железнодорожно­го строительства (Багдадская железная дорога) и установле­нием контроля над турецкой армией (германская военная мис­сия генерала Лимана фон Сандерса осенью1913 г.).

Вступление Турции в войну на стороне Германии прерва­ло бы самый удобный и короткий путь сообщения между Рос­сией и ее союзниками через Средиземное море. Из Турции мож­но было угрожать Суэцкому каналу — этому становому хреб­ту английских коммуникаций с Индией, Австралией, Новой Зе­ландией.

Кроме того, участие Турции в войне на стороне Гер­мании отвлекло бы значительное количество войск ее против­ников. Именно поэтому в борьбе за Турцию Германия проявляла особенную активность.

Балканские войны 1912—1913 гг., в результате которых балканские союз­ники захватили при помощи держав Антанты обширные турец­кие территории, ускорили переход Турции в лагерь герман­ского блока. На следующий же день после начала европейской войны был подписан секретный союзный договор между Турцией и Германией. Суть его сводилась к следующему; если Россия вме­шается в австро-сербский конфликт и Германия выступит на стороне Австрии, то Турция также обязана объявить войну России. Договор отдавал турецкую армию в полнейшее распоряже­ние Германии.

Статья 3 договора обязывала турецкое прави­тельство обеспечить осуществление действительного влияния и действительной власти германской военной миссии в операци­ях турецкой армии. За это Германия обязывалась добиться присоединения к Турции Закавказья и Северного Кавказа, час­ти потерянных турками территорий на Балканах, островов в Эгейском море и денежной контрибуции. В день подписания союзного договора с Германией в Турции была объявлена мобилизация.

Однако с объявлением войны турецкие правящие круги не спешили и 3 августа опубликова­ли декларацию о своем нейтралитете. Это объясняется тем, что Турция была не готова к войне. Более того, турецкое правительство, стремясь притупить бдительность русской дипломатии и ввести ее в заблуждение, вступило в переговоры с русским послом в Константинополе, якобы с целью заключения союза против Германии и предо­ставления своей армии в полное распоряжение России.

10 августа1914 г. в Дарданеллах появились два германских крейсера «Гебен» и «Бреслау». Турецкое правительство произ­вело фиктивную покупку этих кораблей и переименовало их в «Султана Селима» и «Мидилли». Прибытие в турец­кие воды «Гебена» и «Бреслау» изменило соотношение сил на Черном море не в пользу русского флота. Германские генералы энергично принялись за подготовку турецких войск к войне, в Турцию спешно доставлялось боевое снаряжение, усиливалась оборона проливов и портов.

Все это позволило Германии укрепить свое влияние на наи­более авантюристическую и воинственную часть турецкого пра­вительства во главе с Энвер-пашой. Однако многие члены турецкого правительства, в том чис­ле великий визирь, боялись вовлечения Турции в войну, в осо­бенности после поражения Германии на Марне и успехов рус­ских войск в Галиции. «В Турции, — писал в эти дни француз­ский публицист Кайзер, — колеблются; часть правительства мирно настроена; министр финансов Джавид-бей… по возвра­щении из Франции…, хочет во что бы то ни стало избежать не­поправимого разрыва». Тогда прогерманские элементы в турецком правительстве, поощряемые Германией, решили провокационным путем втя­нуть в войну Турцию. 29 и 30 октября1914 г. турецкий флот под командованием германского адмирала Сушона по приказу Энвер-паши обстрелял Севастополь, Одессу, Феодосию и Ново­российск.

В ответ на это Россия 2 ноября1914 г. объявила войну Турции. 5 и 6 ноября Турции объявили войну Англия и Франция. Вступление Турции в войну против Антанты имело для Гер­мании большое значение. Турция выставила около полумилли­онасолдат и отвлекла от главных фронтов войны в Европе от 500 до 800 тыс. русских и английских войск. Для России были закрыты проливы, что резко ухудшило снабжение царской армии вооружением и боеприпасами из Франции и Англии.

Не считая долгого пути через Владивосток с его незначительной пропускной способностью, связь России с Англией и Францией поддерживалась лишь через Архан­гельск. Существование Сербии было поставлено на карту, так как она лежала на путях прямого сообщения между централь­ными державами и Турцией, причем с разгромом Сербии Германия приобретала непосредственный доступ к турецкому сырью.

Что же произошло в эти два дня, 29 и 30 октября 1914 года, которые определили дальнейшие события на южном фланге «Великой войны»?

 

Нападение германо-турецкого флота.

 

27 октября 1914 г. в Босфоре проводились военно-морские учения. Российский пароход, находившийся у входа в Босфор, зафиксировал эти маневры и передал в посольство в Стамбуле. В тот же день в 15.45 на «Гебене» состоялось совещание командиров германских и турецких кораблей. Адмирал Сушон огласил приказ морского министра Турции о подчинении ему всех турецких военных кораблей как вновь назначенному командующему флотом и оперативный приказ о начале в ближайшие три дня военных действий. Приказ предусматривал выход в море под Севастополь флагманского корабля «Гебен» и полудивизиона эскадренных миноносцев с задачей обстрела порта и кораблей российского флота; постановку мин у входа в Севастополь минным заградителем «Нилуфер»; артиллерийский удар по Феодосии крейсера «Гамидие»; удар по Новороссийску минного крейсера «Берк»; постановку мин у входа в Керченский пролив крейсером «Бреслау», нападение флотилии миноносцев на Одесский порт, постановку мин минным заградителем «Самсун» у Очакова. Минный крейсер «Пейк» должен был перерезать кабель Варна — Севастополь.

28 октября 1914 года, вернувшись из учебного плавания в Севастополь, командующий флотом получил телеграмму о решении Турции начать войну. В то время флот, за исключением минной дивизии и единичных вспомогательных судов, находился в Севастополе (вне Севастополя были: минная дивизия в Евпатории, заградитель "Прут", посланный в Ялту за расположенной там войсковой частью, которую он к рассвету 29-го должен был доставить в Севастополь; в Одессе - кан. лодки "Донец", "Кубанец" и заградитель "Бештау", в Батуме - загр. "Дыхтау" и воор. пароход "Березань", в Очакове - загр. "Буг").

 

Одесса.

Планировалось, что эсминцы «Гайрет» и «Муавенет», выделенные для атаки Одессы, поведет на буксире уголь­щик «Ирмингард». Это позволило бы эсминцам сохра­нить уголь, которого иначе могло и не хватить. Но выяс­нилось, что скорость буксировки составляет не более 6 узлов, поэтому эсминцам пришлось идти самостоятель­но. В результате они оказались перед Одессой гораздо рань­ше, чем предполагалось. Ни турки, ни немецкие офице­ры, находившиеся на обоих эсминцах, ничего об обста­новке в Одессе не знали. Им помогла случайность — как раз в это время из порта выходили 2 парохода, причем головной шел с включенными огнями. Эсминцы также включили ходовые огни и разошлись с пароходами кон­тркурсом. Пост береговой охраны эти огни заметил и со­общил в порт, но там решили, что это огни тех самых пароходов, которые невольно помогли туркам.

В результате турки спокойно вошли в гавань. Головной эсминец «Гайрет» сразу за молом заметил канонерскую лодку «Донец». Вахтенный командир «Донца» сам бро­сился к левому 152-мм орудию, но не успел выстрелить. Эсминец с дистанции 80 метроввыпустил торпеду, которая взорвалась в носовом котельном отделении, образовав пробоину около 1 кв. м, с сильным разрывом прилегающих листов обшивки. Взрыв произошел в 3 ч. 25 м. Лодка быстро осела носом и, накренившись на левый борт, стала погружаться настолько быстро, что выскочивший наверх личный состав уже лишен был возможности оказать какое-либо сопротивление и должен был заботиться о своем спасении. 

 

Как только взрыв был услышан и послышались крики о помощи, с Кубанца и Бештау были отправлены к Донцу наличные шлюпки для спасения людей. 

«Муавенет» направился к военному молу, однако в темноте налетел на портовый катер № 2, отправившийся на помощь торпедированно­му «Донцу». Удар был настолько силен, что эсминец на­кренился, а катер протащило вдоль всего его борта. Тур­ки в суматохе открыли прожектора и швырнули в катер несколько ручных гранат. В результате «Муавенет» не су­мел торпедировать вторую канонерку («Кубанец»), а только обстрелял ее. Но при этом туркам крупно повез­ло — на «Кубанце» уже второй снаряд заклинил правое 152-мм орудие, единственное, которое могло стрелять по врагу. Потом «Муавенет» прошел в Нефтяную гавань, где обстрелял портовые сооружения.

«Гайрет» также вошел внутрь гавани, но не сразу со­риентировался. Он подошел к Военному молу и включил прожектор, пытаясь обнаружить минный заградитель «Бештау». Эсминец даже обстрелял его, не опознав минзаг. Командир «Бештау» приказал ответного огня не от­крывать, надеясь, что турки примут корабль за обычное торговое судно.

Видимо, обман удался, так как «Гайрет» отошел задним ходом на середину гавани и парой выст­релов утопил баржу с углем. При этом он попал под огонь «Кубанца». Турки поспешно ушли. «Кубанец» так­же обстрелял и вышедший из Нефтяной гавани «Муа­венет». В 4.20 оба эсминца встретились в море и легли на обратный курс. Пока они орудовали внутри гавани, мин­ный заградитель «Самсун» поставил на подходах к Одес­се линию из 28 мин.

 

Снарядами неприятеля, кроме Кубанца и Бештау, были повреждены пароходы Витязь, Вампоа, Португаль, Оксус. Попадания большей частью носили характер случайный. Кроме того, двумя снарядами была разбита и утоплена угольная баржа вблизи Бештау. Что касается порта и города, то огнем неприятеля были повреждены: станция трамвая, сахарный завод на Пересыпи, один из нефтяных резервуаров в районе Нефтяной гавани, причем нефть разлилась, но не воспламенилась. 

Случайно избежали огня противника стоявшие в гавани несколько барж с фугасами и пироксилином, предназначавшимися для Сербии.

Потери в личном составе исчислялись: на "Донце" погибло 12, ранено 12, на "Кубанце" ранено 2, на "Бештау" - убито 2, ранено 3, на портовых судах убито 3, ранено 3; кроме того, были убитые и раненые на пароходах и на портовой территории.

Канонерская лодка «Донец» была поднята в декабре 1914 года и после ремонта вновь вошла в состав флота.

Обстоятельства гибели Донца, в связи с распространившимися слухами об отсутствии со стороны личного состава судов необходимой бдительности, вызвали, по приказанию командования, расследование. Последнее, ограничившись выяснением фактической стороны несения внешней службы, установило, что «все меры предосторожности, зависящие от командиров, были приняты, офицеры и команда были на судах, орудия были приготовлены к отражению атаки, вахта неслась с полной бдительностью». 

Было совершенно ясно, что, по сравнению с событиями, разыгравшимися у Севастополя, одесский эпизод в сильной степени бледнел. Центр тяжести, естественно, переносился на Севастополь, где весь действующий царский флот, предупрежденный уже о нападении на Одессу, был застигнут врасплох, не использовав ни одного из имеющихся в его распоряжении средств для парирования удара. 

 

Севастополь

29.10. 1914, в 4.15 дежурный пароход РОПИТ передал открытым текстом в Севастополь: 

«Турецкий миноносец взорвал «Донец», ходит в Одесском порту и взрывает суда».

В  4.45 в Севастополь пришла еще одна телеграмма: «Война началась».

 «Гебен» подошел к Севастополю позже, чем произошла атака на Одессу. В пять утра крейсер застопорил ход в7 миляхот входа в Севастопольскую бухту и выслал вперед эсминцы. Из-за штурманской ошибки корабль вышел не к Севастополю, а севернее и спускался на юг вдоль берега, почти по краю минного поля, которое в этот момент из-за несогласованности действий морского и сухопутного командования и ожидания захода в порт минного заградителя «Прут» оказалось разомкнутым. «Гебену» повезло. Несомненно, Сушон был авантюристом, но авантюристом удачливым. Крейсер уцелел. Тем не менее он несколько задержался по сравнению с планом и вышел к Севастополю в 5 часов утра.

 

Линейный крейсер «Гебен»

 

Неожиданного удара по Севастополю не получилось. «Гебен» был опознан раньше, чем он открыл огонь. В 6.28 береговые батареи открыли огонь; в 6.30 «Гебен» начал обстрел Константиновского форта с дистанции 40 кабельтовых, а также перенес огонь на порт и на стоящие на рейде и в порту корабли и суда. Береговые батареи удачно пристрелялись и три снаряда попали в район кормовой трубы. Было убито 14 членов экипажа. В 6.45 «Гебен» прекратил огонь и 22-х узловым ходом начал отход, в 6.50 прекратили огонь береговые батареи.

Крейсер стрелял неудачно. Было выпущено 47 снарядов калибром280 мми 12 снарядов калибром150 мм. Снаряды его легли близ госпиталя, возле угольного склада, у полотна железной дороги, в районе Корабельной слободки, и особого вреда не причинили. В госпитале были убитые (трое) и раненые. При обстреле рейда ни один снаряд не попал в стоящие суда, все взорвались между ними. Правда, в одном из источников указывается, что три снаряда повредили «Георгий Победоносец», два снаряда взорвались на позиции одной из батарей.

 

При отходе «Гебен» подвергся атаке трех миноносцев под командованием В.В.Трубецкого. Они патрулировали подходы к базе; с расстояния 70 кабельтовых крейсер ударил из 150-миллиметровых орудий по эсминцам и с четвертого залпа на дистанции 45-50 кабельтовых накрыл головной корабль «Лейтенант Пущин», серьезно повредив его. Миноносцы были вынуждены отвернуть и не смогли прикрыть находившийся в море старый минный заградитель «Прут» водоизмещением 6480 т, на котором находилось 710 мин. «Гебен» обстрелял заградитель, на судне возник пожар. Опасаясь взрыва, командир заградителя приказал открыть кингстоны и затопил корабль. Часть команды на двух шлюпках успела уйти под берег, 75 человек, и в их числе командира, подняли из воды турецкие миноносцы. В тот же день на рассвете турецкий минный заградитель «Нилуфер» выставил в районе Севастополя 70 мин; «Гебен» захватил российский пароход «Ида», следовавший из Мариуполя и, посадив призовую команду, отправил его в Стамбул. 31 октября «Гебен» вошел в Босфор.

 

Минный заградитель "Прут"

 

Феодосия и Новороссийск

В соответствии с приказом Сушона нападение на Феодосию осуществил легкий крейсер «Гамидие».

29 ноября в 6.30 утра крейсер подошел в район назначения. Был спущен паровой катер и два офицера — германский и турецкий — отбыли в порт. Они предупредили о начале обстрела порта и города через два часа и предложили населению покинуть город. В данном случае вроде бы была соблюдена хоть какая-то видимость приличия. Обстрел начался в 9 часов и продолжался около часа. 150 снарядов разрушили портовые краны, склады в порту, вокзал, водонапорную башню. При отходе «Гамидие» потопил парусное судно водоизмещением 300 т с грузом соли и шедший порожняком пароход «Шура» (1220 т).

Минный крейсер «Берк», которым командовал немецкий морской офицер при, как пишет Г. Лорей, полной апатии турецкой команды, на рассвете того же 29 октября прибыл на рейд Новороссийска. Высланные парламентеры, предупреждавшие о начале обстрела, вернулись не сразу. Корабль вошел в порт за молы и подобрал парламентеров в 9.00. Военных кораблей в порту не было. С борта «Берка» было видно, как сухопутные подразделения готовились к обороне. В 10.50 «Берк» начал обстрел порта и города. Подошедший в этот момент крейсер «Бреслау» (командир Кеттнер) приказал командиру «Берка» обстрелять радиостанцию и стоящие в порту суда и вошел в порт. 308 снарядов «Бреслау», пущенных с короткой дистанции, уничтожили 50 цистерн с нефтью, зерновой склад, 14 пароходов у причалов. Английский и голландский пароходы, стоявшие у причалов, не обстреливались. В отношении западных держав мир сохранялся.

 

    Крейсер "Бреслау"

 

Город, почти беззащитный против морских разбойников, горел. Стрельба из винтовок и пулеметов сухопутных подразделений бронированным пиратам вреда не приносила.

Цистерны с нефтью загорелись почти сразу, черный дым поднимался над ними на сотни метров вверх. Так свидетельствует командир «Бреслау». Горящая красная нефть стекала по улицам в море, создавая жуткую картину апокалипсиса. По словам командира «Берка», «отойдя на80 миль, они все еще видели похожий на раскаленный кратер Новороссийск».

 

Итоги этой атаки с моря были печальными. Погибли мирные жители Новороссийска, были уничтожены 14 торговых судов, цистерны с нефтью, повреждены портовые сооружения, склады с зерном, цементный завод. «Бреслау» успел до нападения на Новороссийск выставить мины перед Керченским проливом. В тот же день на этих минах погибли торговые суда «Ялта» и «Казбек».

Таким образом, картина внезапного нападения на Порт-Артур через 10 лет была воспроизведена с поразительной точностью. Отсутствие должных мер охранения, дурная организация рейдовой службы как тогда, так и теперь, обусловили первый успех неприятеля.

Только к трем часам дня флот мог выйти в море. У командующего возникло опасение, что противник поставил мины; и выход флота задержался, пока фарватер не был протрален.

Три дня флот оставался в море, крейсируя в безуспешных поисках "Гебена", после чего вернулся в Севастополь.

Когда флот вышел, по приказанию Эбергарда, на подходе к Севастополю было поставлено минное заграждение, не предусмотренное планом, из числа запаса мин, предназначавшегося для заграждения Босфора.

 

Выводы:

Нанести серьезный ущерб Черноморскому флоту турецкому флоту под командованием Сушона не удалось. Потери в основном пришлись на торговое судоходство и береговые сооружения.

Но в этой истории самым интересным представляется не это. Напомню дату – 29 октября. Мировая война идет уже вовсю. Более двух месяцев прошло с тех пор, как немецкие корабли вошли в состав турецкого флота, не оставив сомнений о дальнейшем «поведении» Турции. Черноморский же флот спокойно стоит в главной базе. Дозорная служба практически не ведется. Сигнал о том, что турецкий флот вышел в море игнорируется. Минные поля не работают, береговая оборона (кроме главной базы) – отсутствует или спит.

Казалось бы, после позора русско-японской войны, когда флот просто проспал ее начало, должны были быть сделаны серьезные выводы, гарантирующие невозможность повторения такой ситуации…

Но – «ничто не ново под луной»!