Немощь Запада и непонимание им Гитлера

Если в ПМВ Франция брала реванш за Франко-прусскую войну, вернула Эльзас и Лотарингию, оплатив это огромной ценой, то во ВМВ реванш за поражение и унижение брала уже Германия. Заплатив в ПМВ огромную цену Запад страшно боялся и не хотел нового кровопускания, он превратился в ПАЦИФИСТА. И если в левом лагере, потому что пацифизм вообще соответствовал идеологии, то в правом действительно потому, что антикоммунизм и вообще вражда к левым тоже как-то влияло на отношение к гитлеровской Германии, к фашистской Италии и так далее. Отрицать этого нельзя. Стратегия Запада была сугубо ОБОРОНИТЕЛЬНАЯ, за небольшим исключением таких как де Голль.                                                                                                                                 Малая Антанта( детище Версаля), призванная уравновесить межвоенную Германию первоначально была обречена на большие испытания из-за фактической враждебности к ней СССР и его предрасположенности к Германии. Именно поэтому французская военная доктрина не вырабатывала четкого ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ с союзниками Франции в Восточной Европе( прежде всего с Польшей и Чехословакией)!!                                                                                                                                                              Еще такой серьезный момент. Очень популярна в советские времена в советской историографии была версия, согласно которой вообще западные державы, Франция в том числе, положили свои страны под ноги Гитлеру в страхе перед коммунизмом, перед Советским Союзом, перед собственными левыми движениями, в частности Народным фронтом. Была формула, действительно, она гуляла по крайне правой французской прессе тогдашней: лучше Гитлер, чем Народный фронт, Plutôt Hitler que le Front Populaire.                                                                                                                                                       Но это часть правды. -Западные страны не хотели войны, естественно, потому что они предыдущую выиграли, и желали ОТКУПИТЬСЯ ЗА НЕДАЛЬНОВИДНЫЕ ЖЕСТКИЕ СТОРОНЫ ВЕРСАЛЬСКОЙ СИСТЕМЫ частичными уступками. Вот этим была занята европейская дипломатия до прихода Гитлера к власти. Ну, вот Локарн, там, и так далее. Действительно, думали о том, чтобы Гитлер пошел бы на Восток уже после его прихода к власти, как он прямо писал в «Майн Кампф»,  так он думал действительно, и намеревался это сделать. Были попытки не только стравить Германию с Советским Союзом, но и двух диктаторов между собой- Гитлера и Муссолини. Это вполне, в общем-то, естественно.                                                                                                                                                     Но понять, что такое Гитлер и что такое Третий рейх нацистский, вот этого, между прочим, до сознания британских консерваторов и французских радикал-либералов, так сказать, и даже социалистов НЕ ДОХОДИЛО. Они действительно считали что Гитлер действительно, ну, может быть, чрезмерный, но националист, и что его цель такая официальная – собрать немецкие земли. И вот это непонимание того, что Гитлер не остановится, что открыто намеченное им в «Майн Кампф» он именно и собирается делать они не могли просто понять. Хотя были и такие провидцы, как Черчиль.                                                                                                                         Странная война, безусловно, была стремлением того, чтобы искать возможности продолжения поисков каких-то компромиссов, чтобы опять же избежать большой войны.

А Германия, после пакта особенно с Советским Союзом, была твердо намерена осуществлять свою завоевательную программу. Вообще пакт Молотова-Риббентропа был для Запада, конечно, как гром среди ясного неба. После 17 сентября и особенно с началом Финской войны СССР считался пособником Гитлеровской Германии. Поэтому и планировалась англо-французское вмешательство с тем, чтобы ПРЕСЕЧЬ КРУПНУЮ ПОМОЩЬ СССР Германии поставками стратегических материалов и продовольствия, но прежде всего нефти.                                                                                                                                          В отношении Германии, которая потерпела поражение и очень дорого за это заплатила в ПМВ, старались каким-то образом, как писал известный английский экономист Кейнс, ИЗБЕЖАТЬ ТОГО, ЧТОБЫ ОНА СТАЛА ЧЕРНОЙ ДЫРОЙ – И ЭКОНОМИЧЕСКИ, И ПОЛИТИЧЕСКИ ВЗРЫВООПАСНЫМ ОЧАГОМ В ЕВРОПЕ. Вот этого хотели избежать. Речь шла не просто о натравливании, подкармливании – не в этом дело. Когда американцы выступили с предложением о плане Далласа --механизме уплаты репарации немцами, то они именно пытались поставить вопрос о военных репарациях по Версальскому договору на какую-то экономическую основу, выгодную для себя, конечно, но вместе с тем предназначенную ДЛЯ ИНТЕГРАЦИИ Веймарской республики в семью цивилизованных западных демократий. Чтобы ее каким-то образом, значит, превратить в партнера, а не только вчерашнего врага.                                                                                                                  Это не удалось, прежде всего ИЗ-ЗА КРИЗИСА. Кризис сделал все эти репарационные планы и Далласа, и Юнга  абсолютно бесперспективными, все рухнуло. И я вот очень хорошо помню, я читал эти архивные документы германского Министерства сельского хозяйства, я этим периодом занимался как раз конца 20-х годов, франко-германскими отношениями, и там была копия письма, яростного злобного письма Тиссена, крупнейшего промышленника, правительству о том, что он выходит из процесса переговоров о репарационном вопросе. И после этого он начинает финансировать Гитлера. Вот это действительно имело место. Это не американцы, или французы, или, там, англичане финансировали Гитлера, а немецкие промышленники, поскольку В УСЛОВИЯХ КРИЗИСА ОНИ НЕ ВИДЕЛИ ДРУГОГО ВЫХОДА ДЛЯ СЕБЯ, кроме как поддержки вот такой вот антиверсальской, антизападной политики.                                                                                                                                      Вся военная политика Франции между войнами была настолько проникнута пассивно-оборонительным духом, что немецкое наступление застало ее действительно врасплох. У французов и англичан возможности чисто по части тяжелых вооружений были очень значительны. Они проиграли вот эту вот, собственно, активную фазу войны в 40-м году не только по собственной бездарности, а прежде всего из-за того, что все военное планирование, которое тогда проводилось, все время УХОДИЛО ОТ РИСКОВ. И тот факт, что немцы прошли через Бельгию, это же уже было, это было совершенно очевидно, вот здесь слепота была преступной, безусловно. Второй раз это произошло. А мощная линия Мажино, которую вермахт обошел, останавливалась на бельгийской границе.                                                                                                                                         моя редакция мнения Юрия Рубинского -руководителя Центра французских исследований Института Европы.