Обратный эффект

​                        За несколько дней до парламентских выборов в Украине эксперты гражданской сети Опора составили коллективный портрет кандидата в депутаты новой Верховной Рады — 45-летнего киевлянина Александра. Если мне при этом поручили бы составить коллективный портрет украинского избирателя, им, как это ни парадоксально звучит, оказался бы 62-летний москвич Владимир, работающий президентом Российской Федерации и вообще не имеющий возможности голосовать на этих выборах — но сделавший все возможное и невозможное, чтобы украинский парламент наконец-то стал настоящим.

И это отнюдь не преувеличение. На протяжении всех 23 лет формальной независимости Украины противостояние на президентских и парламентских выборах шло скорее по линии не столько регионального, сколько цивилизационного водораздела. Сторонники превращения наскоро переименованной в независимую Украину союзной республики в настоящее государство противостояли тем, кто видел будущее страны в союзе с Россией, а саму государственность воспринимал скорее как временное явление.

К 2004 году пророссийская партия благодаря щедрым вливаниям из Москвы, «газовой игле» и корпоративным связям украинских «олигархов» с российскими коллегами и Кремлем настолько окрепла, что получила название Партия Регионов, лидера — Виктора Януковича — и возможность тотального контроля не только над Донбассом, но и над всем востоком Украины. Даже Майдан 2004 года, приведший к победе на президентских выборах кандидата противоположного лагеря Виктора Ющенко, мало что изменил: Янукович вернулся в премьерское кресло буквально спустя считанные месяцы, а в 2010 году стал президентом.

И уничтожение криминального режима Майданом 2013-2014 годов тоже не привело к настоящему взаимопониманию на линии водораздела. Сторонниками нового Майдана оказались в основном жители западных и центральных областей страны. Восток, с первых дней протестного движения относившийся к Майдану настороженно и разочарованный бегством Януковича, уже начал оглядываться по сторонам в поисках новых лидеров — и ими точно не должны были стать вожди Майдана...

Словом, все было готово к тому, чтобы и на новых выборах президента и парламента страны старый водораздел сохранился и даже укрепился бы. Запад и центр тяготели бы к европейской интеграции и строительству по-настоящему независимой Украины, восток и юг напоминали бы об останавливающихся заводах, родственниках на Брянщине, русском языке и великой общей стране, которую мы почему-то потеряли. Запад и центр искали бы новых лидеров своих устремлений и создавали новые политические проекты, а восток...а восток голосовал бы за того, за кого он на самом деле голосовал все последние 15 лет — за Путина.

Как вдруг в игру решил вступить сам Путин, которому, очевидно, надоело быть вечно избираемым и захотелось самому стать украинским избирателем. У Владимира Владимировича получилось, и он, все всякого сомнения, войдет в учебники истории — только не российские, а украинские. Потому что именно Владимир Путин, и никто другой, смог превратить жителей востока и юга Украины в сплоченную политическую нацию, готовую защищать свою страну от агрессора и ничем не отличающуюся от сограждан запада и центра.

Никакой, даже самый массовый Майдан, не смог бы добиться этого результата. А Путин — смог.

Если мы всерьез будем говорить о кардинальных отличиях нового украинского парламента от предыдущего, то мы, конечно же, заметим, что и олигархическое влияние в Верховной Раде сохранилось, и немало поднадоевших уже избирателю политических персонажей, и популизм, которого всегда было предостаточно, на этих выборах буквально зашкаливал. И найдем только одну существенную разницу — все это теперь происходит исключительно в рамках украинского политического поля, а не в результате противостояния проукраинского и пророссийского. Никакого пророссийского практически нет, и уже никогда не будет. В этом как раз и состоит заслуга президента Путина перед украинским народом.

Для того, чтобы понять, почему у него получилось, следует знать психологию жителей востока и юга, все же отличающуюся от российской. Ну вот, например, «коллективный Днепропетровск» — город с большими амбициями, стремящийся заниматься большими проектами и управлять большими государствами. И, нужно признать, у днепропетровцев это зачастую получалось — вспомним Советский Союз Леонида Брежнева или Украину Владимира Щербицкого и Леонида Кучмы. Украинское Приднепровье — это зеркальное отражение Российской империи, не случайно же Потемкин мечтал о третьей ее столице именно в Екатеринославе. Но что бывает, если у людей с такими амбициями вы отбираете территорию? Правильно, они становятся патриотами оскорбленной страны. Как говорят и поют в самом Днепропетровске — к нам пришла Родина.

Но аннексии Крыма было недостаточно для юга Украины, «коллективной Одессы». Одесса любит шикарную беззаботную жизнь, морские прогулки, портовую торговлю, пляжи и рестораны. На государственническую возню вокруг она всегда смотрела иронично. Но гибель Донецка и Луганска, буквально за несколько дней превратившихся в города-призраки, ставшие прибежищем плохо управляемых из Москвы вооруженных банд, сделала из одесситов патриотов Украины буквально за считанные дни. Потому что если одессит закроет глаза и представит себе сожженную Дерибасовскую, опустевший порт и походный лазарет в Аркадии — то никакая Россия ему больше никогда не будет нужна.

Но и это еще не все. У меня есть подозрения — впрочем, неплохо подтвержденные результатами прошлых выборов — что на избирателей Донбасса и Крыма даже такого рода действия российского президента не повлияли бы. И они продолжили бы голосовать за тех, кто эксплуатировал лозунг дружбы с Москвой в качестве основного политического козыря. Но Владимир Владимирович точным ударом отсек от основной территории Украины места с проживанием наиболее пророссийской части населения. Даже знаменитый бросок на Новоазовск Владимир Владимирович совершил ровно тогда, когда украинские войска освободили всю Слобожанщину и Приазовье и подошли собственно к Донбассу.

Иногда мне кажется, что рукой Владимира Владимировича водит лично Степан Андреевич. В смысле Бандера. В кого-то он вселился — либо в Суркова, либо в Володина, либо в Иванова, либо во всех сразу. Потому что мечтой Степана Андреевича был патриотичный украинский парламент, понимающий исходящую от России опасность — парламент, в котором пророссийские силы были бы прочно маргинализированы и не имели бы никакого шанса не то что прийти к власти, но даже влиять на будущее государства. Парламент, в котором даже самому большому симпатизанту Москвы пришлось бы притворяться украинским патриотом и кричать «Героям слава!», чтобы сохранить награбленную собственность и депутатский мандат. И вот, благодаря стараниям Владимира Владимировича эта мечта Степана Андреевича наконец-то осуществлена.

Виталий Портников