«Чудо в Милане» — так назывался вышедший в 1951 году фильм знаменитого Витторио де Сики. В нем волшебная голубка исполняла желания обездоленных горожан. Через 63 года на саммите форума «Азия — Европа» чуда в Милане не случилось.
В роли «переводчика» итальянский премьер // РЕЙТЕР
На самом высоком уровне признано, что линия разграничения на Донбассе между силовиками и боевиками, согласованная в Минске, заметно отличалась от реальных рубежей противостояния. Об этом было заявлено по итогам саммита. Но об этом позже.
От общения Петра Порошенко и Владимира Путина можно было ожидать развития позитивного импульса в разрешении конфликта на Донбассе. Импульса, который наметился на августовской встрече двух президентов в Минске. Но этого не произошло. Впрочем, совсем безрезультатным саммит считать нельзя.
В преддверии миланского саммита Москва четко дала понять, что сдвигов в ее позиции не будет. Это следовало из целого залпа высказываний об Украине, которые прозвучали 14—15 октября. А именно: в выступлении Владимира Путина перед советом по правам человека при президенте РФ и его же интервью сербской газете «Политика», интервью премьер-министра Дмитрия Медведева телеканалу CNBC, а также интервью Сергея Иванова — главы администрации российского лидера — «Комсомольской правде».
Сюда же примыкает интервью секретаря Совбеза Николая Патрушева «Российской газете». Правда, он сосредоточился на критике американского вмешательства в украинские дела — и об урегулировании конфликта практически не говорил.
Итак, что же сказали наиболее высокопоставленные российские политики?
Владимир Путин: «Необходимо как можно скорее приступить к реальному внутриукраинскому диалогу с участием представителей всех регионов, всех политических сил.. В рамках такого общенационального диалога следует предметно обсудить конституционное устройство, будущее страны, где было бы комфортно и безопасно жить всем без исключения гражданам Украины».
Дмитрий Медведев: «Наша задача сегодня — помочь тому, чтобы на Украине наступил мир. Как это можно сделать? Только путем переговоров. Центральное правительство Украины должно слышать восточную часть Украины. Нравятся им эти люди, не нравятся, как бы они их ни называли, они должны с ними сесть за стол переговоров и договориться о том, как они будут вместе жить, если они хотят вместе жить».
Кроме того, российский премьер отметил, что выбор внутреннего устройства Украины — ее внутренне дело. Но сохранение унитарного устройства кажется ему тупиком.
Сергей Иванов: «Сначала нужно добиться перемирия. Тем более что при всех сложностях прогресс есть... По карте совершенно четко проведена линия, где могут находиться силы ополчения, а где — вооруженные силы Украины, какая создается буферная зона, куда заходят наблюдатели ОБСЕ. И это впоследствии даст, я в этом абсолютно убежден, хоть какую-то основу для начала политического диалога».
Далее Иванов предположил: если стороны придут к согласию, то РФ может стать гарантом договоренностей. При этом он подчеркнул, что «Россия вообще не сторона конфликта».
Нужно иметь в виду: важно не только то, что сказали представители верховной российской власти, но и то, о чем промолчали. Так, никто не употребил понятия «территориальная целостность Украины». Тем более они не касались вопроса границы на участке, фактически подконтрольном сейчас «ЛДНР». Не шла речь и о выборах на Донбассе — ни намеченных местными лидерами, ни инициированных Украиной.
Лишь Иванов (и то всего однажды) произнес слово «Новороссия». А понятия «ДНР», «ЛНР», «республики Донбасса» вообще не прозвучали. Подчеркнуто говорилось о людях на востоке страны, ополченцах, представителях регионов и т. п.
Однако эти умолчания не должны обнадеживать Киев. Ведь, как следует из слов Медведева, стороны должны «договориться о том, как они будут вместе жить, если они хотят вместе жить». А вот если не хотят?
Российские лидеры эту тему не развивают. Но, как легко читается между строк, трагедии в таком сценарии не усматривают.
И то, что наиболее неприятные вещи для Киева озвучивает не президент России, а премьер, который считается наибольшим либералом на вершине власти, видимо, должно сильнее подчеркнуть: никакого серьезного смягчения позиции со стороны Москвы ожидать нельзя.
А главное — Кремль неизменно твердит, что Россия не является субъектом конфликта. Это еще раз заявил Путин сразу после переговоров в Милане: «Россия, как известно, участником не является, мы можем только помочь конфликтующим сторонам решать проблемы, которые возникли за последнее время».
То есть Киев должен говорить с теми, кого официально называет сепаратистами и террористами. И в адрес последних Москва никакого негатива не высказывает, тогда как украинские власти критикует немало.
Украинская власть к такому разговору готова только по ограниченному кругу вопросов, связанных с прекращением огня. Здесь ее фактически поддерживает Запад. На заседании в Люксембурге Совет министров иностранных дел ЕС принял документ, который в части мирного урегулирования не содержит никаких требований к руководству Украины. С европейской точки зрения, Киев все выполняет — в отличие от Москвы.
В заявлении говорится: «Совет ожидает полной вовлеченности сторон и быстрого выполнения всех других обязательств в рамках Минских документов. Он подчеркивает ответственность РФ в этом контексте и призывает к выводу незаконных вооруженных формирований, военного оборудования и техники, боевиков и наемников, а также побуждает к гарантированию безопасности на украинско-российской границе с помощью постоянного мониторинга со стороны ОБСЕ».
Вообще-то совет ЕС в данном случае цитирует п. 10 Минского протокола от 5 сентября. Только там прямо говорится о выводе вооруженных формирований именно с территории Украины, но не указывается, что именно Россия ответственна за выполнение этого пункта. Ясно, однако, что в такой редакции в «ДНР» и «ЛНР» этот пункт бы не выполняли, ибо фактически он требует их одностороннего разоружения.
И вот уже во втором документе, подписанном в Минске 19 сентября (который формально носит статус меморандума по выполнению протокола от 5 сентября), появляется п. 9, где к этому вопросу подходят несколько иначе: «Вывод всех ино-странных вооруженных формирований, военной техники, а также боевиков и наемников с территории Украины при мониторинге ОБСЕ».
Поскольку в «ДНР» и «ЛНР» расценивают все находящиеся там формирования и технику как свои, а не иностранные, то и вывод их в настоящий момент не является столь же первоочередным, как зафиксированный тем самым меморандумом отвод тяжелых артиллерийских систем.
Показательно, что и украинская сторона сейчас публично не говорит об этих пунктах Минских договоренностей. Однако европейцы напомнили — и это, видимо, выражает их раздражение итогами Миланского саммита.
О границе как о линии
Петр Порошенко настроен более оптимистично. По итогам встречи в Милане он заявил: «Мы договорились, что у нас в ближайшее время в полном объеме возобновится работа украинских пограничников... Руководители пограничных ведомств Украины и России должны обсудить условия и порядок организации работы в начале следующей недели» (www.president.gov.ua).
Однако уже в понедельник глава МИД РФ Сергей Лавров опроверг наличие таких договоренностей. По его словам, сейчас необходимо закрепить режим прекращения огня, а по поводу КПП — разговаривать с «ополченцами», которые их контролируют.
Так что, судя по всему, заявление президента, сделанное в интервью украинским телеканалам, носило сугубо предвыборный характер.
В Милане обсуждался поднятый ранее вопрос размещения на границе наблюдателей ОБСЕ и оснащения их беспилотниками. Но, похоже, здесь произошло смещение акцентов. По словам президента, помимо беспилотников, «мы договорились применять специальные станции контрбатарейной борьбы. Радары, которые будут совместно использоваться ОБСЕ, операторами со всех сторон, включая украинцев и россиян, которые будут размещены на 15 или 17 пунктах наиболее опасных, которые могут четко определить тех, кто ответственен за нарушение режима прекращения огня» (ru.tsn.ua).
Подобную информацию озвучил и Владимир Путин — только речь шла не о государственной границе, а о линии прекращения огня и размежевания сторон.
В этом контексте стоит обратить внимание на некоторые фрагменты из итоговой пресс-конференции президента РФ: «Линия разграничения должна быть доведена до конца, должна быть исполнена. И это именно то, что даст возможность окончательно прекратить обстрелы и гибель мирных, ни в чем не повинных людей. И это нужно сделать как можно быстрее...
В некоторых населенных пунктах, которые должны быть оставлены ополченцами, выяснилось, что сами ополченцы — из этих населенных пунктов. Они говорят: «Мы не можем оттуда уйти, там живут наши родственники, жены, дети»... Не учитывать это невозможно. Украинская сторона знает эти проблемы. Мы постараемся поспособствовать, попосредничать, порешать, найти приемлемые развязки.
То же самое касается других пунктов, где до сих пор находятся представители вооруженных сил Украины и в соответствии с минскими договоренностями должны были бы уйти оттуда, но пока тоже не уходят» (www.president.kremlin.ru).
Обратите внимание на последний абзац. Это то, о чем я говорил в самом начале. Очевидно, что продолжающиеся боестолкновения как раз связаны с желанием сторон получить «положенное» по Минским соглашениям — и не отдать требуемого.
О «военторге» для лимитрофов
Понятно, что любые попытки Запада надавить на Москву в вопросе конфликта на Донбассе не будут иметь успеха. Нынешние санкции Россия спокойно переживает, а о дальнейшем их расширении речь не идет — европейцы и так несут ощутимые финансовые потери. Да и в условиях определенной деэскалации не стоит лишний раз провоцировать Россию на резкие шаги.
В целом от визита в Милан Владимир Путин в глазах россиян только выиграл. Он показал, что не находится в изоляции, а свободно общается с западными лидерами. Но при этом не слишком дорожит общением: задержавшись на военном параде к 70-летию освобождения Белграда, сорвал встречу с Ангелой Меркель.
Но это выигрыш сугубо для внутреннего потребления. Для нас же неутешительно, что реального сближения позиций по проблеме Донбасса не произошло.
А в России и были готовы к отсутствию прорыва. Общую идею выразил колумнист «Известий» Кирилл Бенедиктов: «Никакие встречи в верхах, ни в узком, ни в широком составе, не будут использованы Европой для того, чтобы совместно с Россией искать выход из того или иного кризиса в зоне государств-лимитрофов (т. е.
образовавшихся после распада СССР. — С. Б.). Хотя бы потому, что это автоматически поднимает Россию до уровня равного — в цивилизационном плане — партнера ЕС, а на это европейцы пойти не могут. Единственная реальная цель таких саммитов — еще немного продавить Россию по тем или иным позициям. Как продавливали когда-то Китай, заставляя его открыть свои рынки перед опиумом с индийских плантаций Ост-Индской компании».
И, видимо, главный результат саммита оказался не публичным. Из заслуживающих доверия источников в начале недели появилась информация о том, что «военторг» возобновил работу — то есть российское оружие снова пошло на Донбасс. Безусловно, это говорит о неудаче миланских разговоров. Но вряд ли означает непременную активизацию боевых действий (которые, впрочем, все это время продолжались достаточно активно).
Скорее всего, дело в следующем. В России сочли, что прикрытие «военторга» может спровоцировать украинскую армию на новую наступательную операцию. Тем более что выборы Верховной Рады, а также «парламентов» самопровозглашенных республик — весьма подходящий для этого фон.
И даже если Киев не решится на этот шаг (возможно, так предполагают в Кремле), все равно он будет исходить из того, что соотношение сил изменилось. А поэтому станет затягивать локальные противостояния — прежде всего в Донецком аэропорту, срывая размежевание сторон.
Показательно, что едва появились сообщения о возобновлении работы «военторга», — состоялся телефонный разговор президентов Украины и России, о котором их пресс-службы дали практически идентичную информацию.
Сайт Порошенко указал, что главы государств «подчеркнули необходимость обеспечения режима полного прекращения огня и артиллерийской тишины». А интернет-представительство Путина отметило, что «подтверждена важность дальнейшего содействия процессу мирного урегулирования на юго-востоке Украины и соблюдения режима прекращения огня».
Сходство сообщений намекает, что сторонам на словах договориться удалось. Однако события учат, что надо быть осторожным в прогнозах о том, когда замолчат пушки.
Об украинском дефекте с донбасским акцентом
Тем временем в неподконтрольных центральной власти районах Донбасса продолжают готовиться к намеченным на 2 ноября «выборам» (их решили не переносить). Процесс этот оставляет странное впечатление.
Так, в «ДНР» местный ЦИК зарегистрировал всего два избирательных списка: «Донецкая республика» во главе с «премьером» Александром Захарченко и «Свободный Донбасс» «вице-спикера» Мирослава Руденко.
В «ЛНР» в «выборах» будут участвовать три общественные организации: «Мир Луганщине» (возглавляемый т. н. руководителем «республики» Игорем Плотницким), «Луганский экономический союз» и «Народный союз». Документы подавали девять организаций, но большинству было отказано — в связи с несоблюдением формы подписных листов, неверным их заполнением, а также неправильным оформлением документов на доверенных лиц и кандидатов.
Еще больше потенциальных участников было отсеяно в «ДНР». В частности, отказ в регистрации получил список недавно созданной в этой «республике» коммунистической партии во главе со спикером местного парламента Борисом Литвиновым («избранные места» из интервью с ним читайте, пожалуйста, на стр. A6), а также движения «Новороссия» «народного губернатора» Павла Губарева.
При этом традиционный украинский дефект «закрытых списков» здесь только усилен. Ведь при желании с полным составом кандидатов от каждой «материковой» партии можно ознакомиться благодаря сайту ЦИК или «Голосу Украины». А вот где просмотреть списки баллотирующихся в народные советы самопровозглашенных республик Донбасса — непонятно.
Так, Мирослав Руденко 15 октября озвучил лишь первую тройку движения «Свободный Донбасс». И пояснил: фамилии других кандидатов не разглашаются ради их безопасности.
Абсолютная закрытость списков и отсечение ряда местных политиков (вплоть до спикера «парламента»!) придает этим «выборам» уникальный характер — даже на фоне остальных самопровозглашенных республик постсоветского пространства. Там все же конкуренции было побольше.
И что примечательно — никто из отказников не проявил публичного недовольства. Возможно, это говорит о том, что Москве удается жестко контролировать ситуацию в «республиках». Во всяком случае в последние дни она занималась сглаживанием давно выступивших на поверхность противоречий между политиками и полевыми командирами, которые открыто говорили о нецелесообразности «выборов».
Так, появилась заслуживающая доверия информация о том, что на днях на Луганщине побывал советник российского президента Владислав Сурков. Он встречался и с самым известным местным комбатом Алексеем Мозговым, и с казачьим атаманом Николаем Козицыным. А 20 октября и тот и другой заявили на камеру вместе с Игорем Плотницким, что никаких разногласий между ними нет, и они собираются дружно работать вместе. Это, конечно, выглядит дополнительной поддержкой главы «ЛНР» в столь ответственный момент.
Разумеется, независимо от реальной организации и честности этих «выборов» ни Киев, ни Брюссель, ни Вашингтон их не признают. И это дает «ЛДНР» все основания не обращать внимание на формальности, к которым в другой ситуации стоило бы отнестись иначе.
Создается впечатление, что и для России, и для руководства «республик» эти «выборы» — не слишком приятный, но необходимый момент, который надо пройти как можно быстрее для принятия важных решений. Так, например, было и с крымским референдумом, проведение которого ускорили на два месяца.
Конечно, нельзя предполагать, что Россия признает «самопровозглашенных» после «выборов». Тем не менее, очевидно, Москва прямо заявит, что нельзя игнорировать мнение народа — и конфликт нельзя решить без диалога Киева с избранными там руководителями. И вполне возможно, что как раз после выборов понятия «ДНР» и «ЛНР» войдут в официальный лексикон Кремля, заменив расплывчатые формулировки.
О градусе замерзания рейтинга
Между тем избирательная гонка вышла на финишную прямую. Результаты соцопросов показывают огромный отрыв Блока Петра Порошенко, набирающего порядка 30%, от идущих плотным потоком конкурентов. В разрыв между довольно уверенными 10—12% и дающими надежду на преодоление проходного барьера 5% вместилось до восьми партий.
На второе место чаще всего выводят Радикальную партию Олега Ляшко, по другим претендентам данные разнятся. К тому же нужно учитывать, что большинство опросов проводилось в начале октября. И за минувшее время рейтинги могли претерпеть колебания в несколько процентных пунктов, что способно значительно изменить представленную картину.
Тем не менее общий расклад в будущем парламенте примерно ясен — президентский блок с учетом близких к нему (но формально беспартийных) мажоритарщиков может занять больше половины кресел в Раде. Однако — такие сигналы звучат из Администрации Президента — он не захочет плодить обиженных. Напротив, БПП попробует переварить другие силы в рамках коалиции под своим главенством. Тем более что так вполне реальным выглядит создание конституционного большинства.
Наиболее очевидный кандидат на роль главного партнера — «Народный фронт». Ведь его лидеры и ныне занимают ключевые государственные посты, т. е. находятся в фактической коалиции с президентом.
И обществом эта партия обычно воспринимается как часть такой коалиции. Так, согласно недавнему опросу группы «Рейтинг», число желающих видеть Арсения Яценюка на посту премьера составляет 35%, что заметно превышает рейтинг любой из политических партий. Понятно, что такой результат во многом достигнут благодаря немалому президентскому электорату, ибо премьерские рейтинги идущих по списку БПП Ольги Богомолец и Виталия Кличко составляют лишь 2% и 1%.
Однако именно в последние дни стали бросаться в глаза обострившиеся противоречия между партнерами. Это явно связано со стремлением президента занять в поствыборной конфигурации власти более сильные позиции, расставив на ключевых постах «своих» людей, а не коалиционных партнеров.
Стоит признать — такое стремление (хотя оно и не афишируется) абсолютно естественно. Поскольку вытекает из права очевидного победителя избирательной гонки на самый большой кусок властного пирога.
Арсений Яценюк очевидным образом занервничал, сделав главным посылом кампании утверждение: «голосуя за «НФ», ты голосуешь за премьера Яценюка!» Президентская же команда в преддверии «большого торга» пытается ослабить позиции нынешних партнеров по власти.
Впрочем, Арсений Петрович и сам подставился. В эфире программы «Факты» на канале ICTV премьер заявил: «У нас хватает ресурсов, чтобы включить батареи. Согласно законодательству, батареи включаются на третий день, когда температура достигает «минус 8». Как только температурные режимы будут соответствовать...» Ведущая программы Оксана Соколова попыталась уточнить, действительно ли глава правительства имел в виду то, что сказал: «Плюс 8, очевидно. Или минус 8?» «Ну, там бывает, когда вечером «минус 8». Как только соответствуют температурные режимы, мы тут же включаем отопление», — продолжал Яценюк.
Уточню, в законодательстве действительно закреплен уровень среднесуточной температуры +8 на протяжении не менее трех суток. И незнание таких нюансов в столь жизненно значимом для всех граждан вопросе отнюдь не красит премьера. Понятно, что широко растиражированная в СМИ «оговорка» не добавила Яценюку электоральных очков.
Сторона президента не преминула воспользоваться моментом. «Не позднее пятницы в каждом украинском доме должно быть тепло, батареи должны быть теплыми». Такое поручение Порошенко дал вице-премьеру Владимиру Гройсману, которого считают президентским кандидатом на премьерский пост. Правда, поспешив уточнить, что «эта задача — полная ответственность местных органов власти».
Тем не менее решусь предположить, что никуда президенту от Яценюка и Ко не деться, тем более что у действующего премьера мощная поддержка из-за рубежа. Все прочие возможные партнеры по коалиции выглядят или еще радикальнее, или откровенно маргинально.
А крайне гипотетическая «Коалиция национального единства» с «Оппозиционным блоком» и «Сильной Украиной» (если они, конечно, попадут в парламент) наверняка приведет к жесткой конфронтации с прочими партиями националистического толка, которая наверняка выйдет за стены парламента.
Как бы то ни было, уже к следующему номеру нашего еженедельника эти выборы станут фактом свершившимся. Так что впереди — анализ их итогов.
Комментарии