Начатие. Или зачатие?

Глава 1. Начатие. Или зачатие?

Итак!

Во дни Ирода, царя Иудейского, был священник из Авиевой среды, именем Захария, и жена его из рода Ааронова, имя ей Елисавета. (Лк 1)

По библейскому обыкновению, эти двое ходили перед богом и были праведны, поэтому, дожив до преклонных лет, так и оставались бездетными.

Потому что Елисавета, как и положено в библейских традициях, была бесплодна.

Захария служил вахтовым методом при храме по графику, составляемому жеребьевкой.

И вот, как-то, очередной раз заступив в наряд по охмурению кадильным дымом прихожан, заскочил Захария на секундочку в храм, раскурить потухшее кадило.

Но тут, в самом что ни на есть «Посторонним В» месте, в самая «святая святых», куда было запрещено заползать даже тараканам, он вдруг увидел совершенно чужого, незнакомого мужика.

Мужик зачем-то ковырялся в правой стороне жертвенника…

Что именно он там делал - то ли пытался отодрать часть обшивки из драгметалла, то ли просто хотел отрезать кусок мяса с только что зажаренной туши, – Захария, от неожиданности и напавшего на него страха не успел разглядеть. 

Чужак же сориентировался моментально.

- Захады, захады, Захарка, чево стал сталбом? Да нэ боись, нэ боись, а наоборот, радуйся, дэдуля!

Павезло тэбе, старик, нинче!

Пака ты здэсь, в камандэровке ашиваешься, твою бэсплодную жену господь осэныл, сваею мышцэю сылнаю!

Так чито, если и далше павэзот, радыт тэбе сина!

- Да ты - что? Что за чушь ты несешь?

Какие, там, ей роды?

Мы по молодости-то ничего не смогли, а сейчас и вовсе, когда уже одной ногой в могиле…

И вообще, ты кто такой? и как сюда попал? И что тебе здесь надо? И что ты в мои дела лезешь?

Я сейчас народ позову!

- Фи, дядя Захар! Ты дэлаешь минэ дасадно!

Пиричем здэсь бидло, каторое ты називаешь «народ»?

Ты уже взрослий малшик, а я тэбе не какой-ныбут поц!

И ми оба знаем, что входыть суда ныкто нэ имеет права, пад страхом смэрти.

Хоть закиричись!

В кругах, гдэ я врашаюс, мэна називают Гаврила, и я прэдстаю пэрэд Самым! – многозначительно понизил голос чужак, указывая на потолок. - Ты понал, а ком я гавару?

Я послан гаварит с тобой, а ты бузу гонышь, как на базаре!

А за базар пиридоца атвечать.

С этой секунды я ставлу тэбя на щетчик, и еслы ты пикнеш хот адоно слово, што ты мэна здэс видел, я тэбя живием атправлу на нэбеса!

Как Илию-прарока! Понал?

А потом аттуда живова сброшу! Бэз парашута.

А тэпер – валы атсуда! И – молча!

И крикнул ему вдогонку: 

– Разгавариват начнешь, еслы баба твая радыт пацана, и еслы назавош его Ванкой!

Захария выскочил наружу, к заждавшейся его пастве, с побелевшей от испуга физиономией…

Но на все вопросы отвечал лишь нечленораздельным мычанием и только махал руками.

Народ решил, что Захария увидел в храме привидение и отстал от него.

…И сказал Захария Ангелу: по чему я узнаю это? Ибо я стар, и жена моя в летах преклонных.

Ангел сказал ему в ответ: я Гавриил, предстоящий пред богом, и послан говорить с тобою и благовестить тебе сие; и вот, ты будешь молчать и не будешь иметь возможности говорить до того дня, как это сбудется, за то, что ты не поверил словам моим, которые сбудутся в свое время.

Между тем народ ожидал Захарию и дивился, что он медлит в храме.

Он же, выйдя, не мог говорить к ним; и они поняли, что он видел видение в храме; и он объяснялся с ними знаками, и оставался нем.   (Лк 1)

Когда окончился срок его вахты, Захария вернулся домой непривычно молчаливый и угрюмый и украдкой все посматривал на жену.

Однако Елисавета так мастерски скрывала результат своего божественного приключения, что он целых пять месяцев ничего не замечал.

А может быть, и замечал…

Но на всякий случай продолжал крепко держать язык за зубами!

Когда счетчик Захарии начал отстукивать шестой месяц, Гаврила явился к дальней родственнице Елисаветы, молоденькой девчонке по имени Мария.

Как и подобает профессионалу, он выбрал удачное время. Ее родители уехали на шопинг в райцентр, и Мария была совершенно одна.

Был разгар весны, природа за окном купалась в гормонах и ферамонах…

И Мария, сидя дома, тоже играла с куклами в недетские игры и мечтала о принце на белом верблюде…

- Радуйса, дэвочка! – сразу взяв быка за рога, выпалил Гаврила с порога. – Ти вытянула щастлывый билэт!

Мария опешила - и от такого приветствия, и от такого внезапного появления в их доме незнакомого и такого напористого парня.

К тому же, парень выглядел довольно смазливо!

- Но я ни в какую лотерею никогда не играла! – растеряно, но с изрядной долей кокетливости поддержала она разговор. – Как же я могла вытянуть билет, да еще счастливый?

- Э, радост мая! Просто ти у нас такая благадатная! Эта латэрэя асобенная, и разигрываетца она у Самого, так чито вийграла ты у нэго самого!

А знаэш, какой будэт прыз?

А прызом будэт ачароватэлный карапузык, каторава ты зачношь прямо сичас!

И ти играт будэшь с ним, а нэ з куклами!

- Но как я могу зачать, если я до сих пор мужа не знаю? – продолжая разыгрывать смущение, ответила Мария. - И вообще, еще не знаю, как это делается!

- Ну, за это, рыбонка моя, ти нэ беспакойса, это нэ твоя забота.

Сичас ти думай толко а том, чито синок твой будэт вэлыким, патаму чито, когда вирастэт, назавот сам сибя сином божиим.

И еслы бог даст, будэт ему за это перестол цара Давыда, атца его! И царствоват он будэт над всеми евреями ва вэки вэков, так, чито царству ево нэ будэт канца!

Ну, а ти пири нем будишь, как царыца нэбесная! – почувствовав симпатию со стороны Марии, продолжал напирать Гаврила. – Вот так-то, золатка!

А тэхническаю част я бэру на сэбя, уж в этом-то дэле я мастак!

Вот, твая родственыца, Елисавета, да седых валос дожила, со своим Захаром. И гидэ у них дэти?

А я, раз – и гатова! Сичас уже на шистом мэсяце ходыт…

- Да, ты - что? Правда? Ну-у… Ты, наверное, и правда мастак!?

- Еще бы! Наша пырма вэникав нэ вяжэт! А еслы и вяжэт, толка пирмэнные! Так, чито – соглашайса!

- Ой, я, право, не знаю… Это так неожиданно… Если только… А ты, и правда - мастак?..

- Да мастак, мастак, можэшь не самнэватца! Еще какой мастак! Да ты сичас сама убэдишся, какой я мастак!

Я же нэ проста ангел. Я – архангел, то ест. старший ангел! У мена, вот, видышь, даже личка есть.

Так, чито - ноу проблэм!

Толка согласис, читобы все било дабраволно и па-чэстнаму.

Ти же малолэтка, а минэ проблэмы с законом нэ нужны!

- А это не больно? Девчонки рассказывали…

- Солнышка, ти менэ абижаешь! Я же тэбе гавору, я – прапэссионал!

- Да?.. Так, это… Царем, говоришь, будет?

- Да кэм захочэт – тэм и будэт! Как сам сэбя назовот…

- Ну… хорошо… Я… согласна… Будь по слову твоему…

- Ну, вот и славно! Иды ка мнэ, дуща мая…

…В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария.

Ангел, войдя к Ней, сказал: радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами.

Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что это было за приветствие.

И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус.

Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь престол Давида, отца Его;

И будет царствовать над домом Иакова во веки, и царству Его не будет конца.

Мария же сказала Ангелу: как будет это, когда Я мужа не знаю?

Ангел сказал Ей в ответ: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим.

Вот и Елисавета, родственница Твоя, называемая неплодною, и она зачала в старости своей, и ей уже шестой месяц, ибо у Бога не останется бессильным никакое слово.

Тогда Мария сказала: се, Раба Господня; да будет Мне по слову твоему.

И отошел от Нее Ангел.  (Лк 1)

Сделав свое дело, Гаврила исчез также неожиданно, как появился.

- А поговорить? – спохватилась ему вслед Мария.

Но Гаврилы уже и след простыл.

И Мария, вся в сомнениях, не надул ли ее этот напористый хлыщ, на следующий же день поспешила в гости к Захарии.

Войдя в дом, она увидела Елисавету, дремлющую на веранде в кресле-качалке, с вязаньем на коленях, и чтобы разбудить хозяйку, громко поздоровалась с ней.

Елисавета открыла глаза и тут же вскрикнула: младенец, услышав «Шолом алейхем!» Марии, от испуга здорово лягнул ее в животе.

…Встав же Мария во дни сии, с поспешностью пошла в нагорную страну, в город Иудин, и вошла в дом Захарии, и приветствовала Елисавету.

Когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее; и Елисавета исполнилась Святаго Духа…  (Лк 1)

После подобающих моменту взаимных охов и ахов, обниманий, целований и приветствий, хозяйка захлопотала на кухне.

Женщины, совсем еще молодая, и совсем уже не, за чайником ароматного зеленого байхового чая, с тремя верблюдами на этикетке, доверительно разговорились.

И тут, слово за слово, выяснилось, что мышца, явившая силу свою и той и другой – одна и та же!

Сомнения Марии рассеялись, а надежды на обещанные Гаврилой блистательные перспективы так неимоверно возросли, что ее просто понесло, и она обрушила на свою бедную родственницу водопад славословия себе и господу.

…И сказала Мария: величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем, что призрел Он на смирение Рабы Своей, ибо отныне будут ублажать Меня во все роды;

Что сотворил Мне величие Сильный, и свято имя Его; и милость Его в роды родов и боящимся Его;

Явил силу мышцы Своей!..   (Лк 1)

Мария оставалась гостить у Елисаветы еще три месяца, но дожидаться ее родов не стала.

Когда той настало время родить, она и вправду родила сына!

На восьмой день, как и положено по закону, все собрались отрезать от младенца причитающуюся господу лепту.

И соответственно обычаю, решили назвать его по имени отца – Захария.

Обычай, конечно же, дело святое, но именно поэтому мать жестко воспротивилась.

И твердо сказала:

- Нет-нет, ни в коем случае! Назвать его надо Ванькой!

Понятно! - мать лучше знает, кто отец ее ребенка!

- Но у вас же никого нет в родне с таким именем!? – засомневались соседи.

И решили спросить у самого Захарии.

Захар, для перестраховки от счетчика, разыгрывал не только немого, но и глухого, поэтому соседи долго махали руками, делая ему всякие знаки, чтобы допытаться, как он хочет назвать новорожденного.

Наконец, кто-то догадался сунуть ему в руки дощечку и фломастер.

- Иоанн имя ему! – написал Захария крупными печатными буквами.

И все удивились.

Но все еще больше удивились и даже пришли в ужас, когда он, поставив восклицательный знак на дощечке, вдруг заговорил!

И не просто заговорил, а завопил истошным голосом хвалу Горе, то поднимая руки к небу, то падая ниц и биясь лбом об землю, исторгая из груди вопли радости, а из глаз следы великого облегчения.

Картина была настолько изумительно впечатляющая и незабываемая, что об этом еще долго судачили по всей округе.

И все дивились и качали головами: что же это за младенец такой будет, если для него был так грубо нарушен такой тысячелетний обычай?

И была такой необычайной реакция счастливого отца?

Потому что никому не могла прийти в голову мысль о счетчике!

…В восьмой день пришли обрезать младенца и хотели назвать его, по имени отца его, Захариею.

На это мать его сказала: нет, а назвать его Иоанном.

И сказали ей: никого нет в родстве твоем, кто назывался бы сиим именем.

И спрашивали знаками у отца его, как бы он хотел назвать его.

Он потребовал дощечку и написал: Иоанн имя ему.

И все удивились.

И тотчас разрешились уста его и язык его, и он стал говорить, благословляя бога.

И был страх на всех живущих вокруг них; и рассказывали обо всем этом по всей нагорной стране Иудейской.

Все слышавшие положили это на сердце своем и говорили: что будет младенец сей? (Лк 1)

Ну, а младенец, действительно, оказался с вывихом.

Когда он подрос и едва встал на ножки, то заимел привычку убегать в степь.

И постепенно так одичал, что совершенно стал чураться людей, не мылся и не чистил по утрам зубы.

И одевался только в звериные шкуры.

И вскоре сам стал, как зверь.

С самого младенчества и до тридцати лет он целыми днями бегал по пустыне, ловил и ел кузнечиков, разорял гнезда диких пчел и пугал редких путников, оглашая окрестности дикими воплями.

Вы, наверное, слышали выражение: «Глас вопиющего в пустыне»?

Так вот это, как раз, именно про него!

Ну, а что делать!

Против генетики не попрешь! Мы с вами знаем, что поздние дети, в большинстве случаев, имеют отклонения от нормы, и чаще всего не в лучшую сторону.

А уж от престарелых родителей, всю эту свою «праведную» жизнь проходивших пред богом, и по этой причине бывших всю свою жизнь неплодными, куда еще хуже!

Уж что-что, а это медицинское наблюдение, в нашем правдивейшем из всех правдивейших «кладезей вселенской истины», подтверждалось до сих пор абсолютно точно!

И многажды, много раз.

И мы с вами тоже, от примера к примеру, убеждались в этом не единожды.

Тем не менее, мы и здесь не можем обойтись без замечания.

Мы с вами читали в предыдущих главах, что левиты выходили на пенсию по льготной сетке, в пятьдесят лет.

Захария все еще работал при храме, значит, ему еще не было пятидесяти!

Так что, он был не таким уж «престарелым», и его жена, надо полагать, тоже.

И в их бездетности, скорее всего, была виновата не Елисавета, а сам Захария.

И попадись ей какой-нибудь Гаврила, когда она была помоложе…

Но это по-жизни, а в библии совсем другой принцип.

В ней все должно быть подтасовано так, чтобы:

а) было исполнено что-нибудь,

б) когда-нибудь «реченное»,

в) «реченное» каким-нибудь «пророком».

Кстати говоря, и родители той самой молоденькой грешницы Марии, родственницы Елисаветы, Иоаким и Анна, конечно, тоже были святые.

И конечно же, тоже долгое время были бесплодны, потому что тоже всю свою жизнь проходили пред богом.

Свое чадо, единственное и неповторимое, они родили только спустя пятьдесят лет супружества!

Но нас эти обстоятельства, уже сами по себе, наводят на невеселые размышления!

Что же это за напасть такая на сынов Израилевых?

Это на земле-то обетованной!

В Египте они плодились как тараканы, а тут – на тебе…

Или Гора специально таких ущербных выбирал, чтобы их родня потом к этим святым избранникам не примазывалась и не досаждала бесконечными просьбами?

Знаете сами, как толпы верующих заваливают сейчас всех известных им святых молитвами о ниспослании им милостей божиих!