Знакомьтесь, 'Стагфляция'!

24 октября в Государственной Думе состоится рассмотрение в первом чтении федерального бюджета на ближайший трехлетний период 2015–2017 годы. В этом году Министерство финансов РФ разработало проект с более пессимистическими показателями, чем в прошлом. Так, ежегодный дефицит бюджета планируется на уровне 0,6% ВВП, хотя инфляцию власти намерены сдержать на уровне 5–5,5%. Насколько реалистична реализация заявленных в бюджете целей, сбалансирован ли он, и какие в нем видятся плюсы и минусы, «НИ» рассказала первый заместитель председателя Комитета Госдумы по бюджету и налогам Оксана Дмитриева.

– Оксана Генриховна, давайте начнем с общих оценок: каковы ваши впечатления от проекта бюджета? /

– Все проблемы, которые были в бюджете 2014 года, полностью сохранились и в проекте на следующую трехлетку. Нынешний год и так уже стал периодом стагфляции – когда одновременно наблюдается высокая инфляция и почти полное отсутствие экономического роста. Причем стагфляция наступила еще до существенного ухудшения внешнеполитической ситуации. А затем на кризис внутреннего характера наложилось ухудшение внешних факторов, и если до этого лодка у нас плыла без руля и без ветрил, но хотя бы при штиле, то теперь уже, что называется, начался шторм. И в 2015 году нас ожидает просто усугубление всех имеющихся проблем – стагфляции, исчерпания источников экономического роста, да еще и на фоне падения цены нефти, предугадать которое практически невозможно из-за сильной зависимости от множества внешних факторов, причем не только экономического характера.

– Стоят ли в бюджете задачи по решению этих проблем? /

– Все бюджеты, начиная фактически с 2011 года, вообще не ставят никаких реальных задач. То есть в них прописаны общие основные принципы бюджетной политики типа «экономика должна быть экономной», которые поименованы в бюджетном кодексе: бюджетное управление финансами должно быть эффективным, бюджет должен быть сбалансированным и прочее из той же серии. Единственная практическая цель – должны быть обеспечены бюджетно-налоговые механизмы для устойчивого экономического роста. А дальше, просто красивые слова, которые не имеют фактического подкрепления – импортозамещение, проектное финансирование...

– Но есть же в бюджете и плюсы? 

– Основной плюс бюджета заключается в том, что на этот раз он базируется на более-менее адекватном прогнозе. То есть я не могу сказать, что есть какое-то существенное занижение доходов или расходов. Базовая цена на нефть, которая заложена для определения предельного объема расходов бюджета – 100 долларов за баррель – вероятно приемлема. Что касается темпов роста ВВП, мне представляется, что он будет 1,2%, а в лучшем случае – чуть выше нуля. И инфляция не будет 5,5% – она окажется значительно выше вне зависимости от того, как будет развиваться внешнеполитическая ситуация. Поэтому, собственно говоря, номинальные доходы в бюджете будут исполнены не за счет роста экономики, а за счет роста инфляции. Далее, хоть формально бюджетное правило и не отменяется, но по факту в 2015 году применяться не будет. Я считаю, это правильно, потому что долгие годы применялась совершенно дикая практика, когда осуществлялись одновременно заимствования под 7–8% годовых, и откладывание собственных средств в Резервный фонд и их размещение под 1–1,5% годовых. В 2015 этого не планируется (VP: вот так и 'рулят' нефтенаркозависимые, метод проб и ошибок!). Также в 2015 году не планируется направлять страховые пенсионные взносы на накопительный элемент. Я всегда была против того, чтобы средства от обязательных взносов направлялись в негосударственные пенсионные фонды (НПФ) на накопительный элемент, фактически это был щедрый подарок финансовым посредникам. То, что теперь эти деньги пойдут полностью на страховые взносы в Пенсионный фонд РФ и на выплату текущих пенсий, уменьшает дыру в бюджете на 350 млрд.

рублей. И еще один положительный момент: в бюджете отказались от странной схемы финансирования государственной программы вооружения за счет кредитов банков. Когда, по сути, бюджет был вынужден погашать затем не только сумму самого кредита, но и проценты. Не могу назвать конкретные цифры, поскольку это закрытые статьи бюджета, но в будущем это, безусловно, даст заметную экономию.

– Вы говорите о пользе заморозки накопительной части пенсии. А как же быть с интересами тех, кого лишили шанса самим накопить себе на достойную старость?/

– Деньги накопительного элемента обесцениваются очень сильно: доходность по пенсионным накоплениям была существенно ниже инфляции. А деньги, поступающие на страховую часть пенсии, индексируются существенно выше, чем инфляция, – примерно на уровне 15–17%. Неверно говорить о заморозке пенсионных накоплений. Потому что, во-первых, это не накопления, а взносы, а во-вторых, их никто не замораживает – они просто защитываются в страховую часть пенсии вместо накопительной. Понятно, когда группа финансовых посредников – НПФ – теряет такие деньги, ее представители активно выражают недовольство. В этом случае правительство должно было четко признать провал и все ошибки зурабовской пенсионной реформы 2002 года и открыто сказать, что накопительная пенсионная реформа провалилась.

– А какие стратегические ошибки, по вашему мнению, были допущены при разработке бюджета?

– Есть в бюджете очень вредный механизм – налоговый маневр, который предполагает снижение экспортных вывозных пошлин и повышение налога на добычу полезных ископаемых на нефть и газ. В результате издержки переносятся с внешнего потребителя на внутреннего. Цены на сырье и энергоносители безусловно вырастут, что будет еще одним мощным инфляционным фактором. В текущих условиях экономического спада это просто удар под дых всему отечественному производству, поскольку удорожание сырья и энергоносителей перекладывается на плечи населения и бизнеса. Для того чтобы несколько смягчить удар от повышения налога на добычу полезных ископаемых, решили снизить акцизы на бензин и нефтепродукты. Снижение акцизов в свою очередь подорвало доходы дорожных фондов. Потери доходов дорожных фондов в бюджете компенсированы за счет других расходов – того же образования и здравоохранения. При этом нет объяснения, зачем это делается. Если раньше оперировали условиями соглашения ВТО, то сейчас в силу политического момента ссылаются на евразийское общеэкономическое пространство. (VP: ругаться матом не хочется?!)

– Нашли ли отражение в бюджете знаменитые майские указы президента, выполнение которых тяжелым бременем ложится на региональные бюджеты?

– Формально – да, фактически – нет. Майские указы – это вообще особая вещь. В федеральном бюджете сокращаются расходы на образование и здравоохранение, и никаких дополнительных средств на повышение заработной платы не выделяется. После принятия 83-го федерального закона (об изменении правого статуса бюджетных учреждений. – «НИ») бюджетные учреждения, по сути, перестали таковыми являться. У них нет сметы, нет штатного расписания и обязательной тарифной сетки (VP: и ещё нет поганой метлы!). Средства выделяются одной суммой, и в бюджете нет кода бюджетной классификации – заработная плата бюджетных учреждений, коммунальные расходы и т.п. Не видно, на что конкретно пошли деньги (VP: ЗДЕСЬ, например,  РОСТКИ  КОРРУПЦИОННЫХ  ДЕНЕГ, которые окажутся потом у Чиновника !). Можно написать, что деньги на повышение заработной платы нашли за счет оптимизации, экономии на других расходах, сокращения численности или ликвидации учреждений. Внутри выделенной суммы может быть что угодно – это никак не контролируется традиционными для бюджета кодами бюджетной классификации. Минобразования, например, прямо признало, что повышение зарплаты возможно только за счет сокращения численности работников либо уменьшения занятости. И в итоге все это выливается не в улучшение качества услуг, а в его ухудшение.