Немцы Крыма: «Мы не иншие*, мы — немцы!»

15.10.2014

Е. МАСЮК: Если программа государственной поддержки по возвращению депортированных народов будет направлена прежде всего на тех, кто уже проживает в Крыму, то эту поддержку получат в основном крымские татары, а всем остальным народам достанутся лишь крошки со стола, это точно не будет справедливым. И поэтому я бы попросила Вас, Владимир Владимирович, чтобы для каждого из реабилитированных народов были разработаны отдельные программы государственной поддержки по их возрождению и развитию и чтобы эти программы были составлены исходя из того, в каком реальном положении находится каждый из депортированных народов.

В. ПУТИН: Елена Васильевна, ну что я могу сказать? Вы правы. Но Вы сами сказали, что вся проблема в бюджетных ограничениях, ничего здесь другого нет. Мы с удовольствием помогли бы в равной степени не только крымским татарам, но и немцам, и армянам, и всем другим народам, которые там жили и были высланы в свое время, пострадали. Я думаю, что мы так и должны будем сделать, надо просто это в таком, что называется, рабочем порядке, извините за бюрократию, проработать.

^{Довоенный Крым}

Депортация крымских немцев началась 18 августа 1941 года. В Постановлении Совета по эвакуации говорилось: «Разрешить Совнаркому Крымской АССР эвакуировать 51 тыс. человек населения из отдельных районов (Фрайдорф, Найдорф, Колай и др.), по согласованию с НКВД». То есть в тексте постановления не было слова «немцы», было слово «население», но — из определенных районов Крыма. И лишь справка замначальника отдела Спецпереселений М. Кондрадова поясняет, что под населением имелись в виду немцы: «Из Крымской АССР <…> в соответствии с Постановлением Совета по эвакуации от 15 VIII-41 г. было эвакуировано в Орджоникидзевский край (на Северный Кавказ. — Е. М.) около 60 тыс. человек немецкой национальности. <…> Кроме того, 3 тысячи человек немецкой национальности из Крымской АССР прибыло в Ростовскую область, которые в связи с проведением операции по переселению из Ростовской области переселяются в Казахскую ССР. <…> 50 тыс. немцев из Крымской АССР переселено в Казахскую ССР при проведении операции по выселению из Орджоникидзевского края».

Получается, что крымских немцев по документам не депортировали, а эвакуировали. Но это была именно депортация — в Казахстан, Сибирь и на Урал. Фактически до 1992 года немцы Крыма не имели права вернуться на родину. Им отказывали в прописке.

В апреле 2014 года, после присоединения Крыма к России, вышел Указ президента Путина «О мерах по реабилитации армянского, болгарского, греческого, крымско-татарского и немецкого народов и государственной поддержке их возрождения и развития».

Без вины виноватые?

Юрий Гемпель

Юрий Гемпель, председатель Общества немцев Крыма «Видергебурт» («Возрождение»), депутат Госсовета Крыма: Не только крымские немцы, но и другие депортированные из Крыма по национальному признаку народы все те 23 года, что Крым был в составе Украины, ждали подобного указа о реабилитации. Немцы восприняли его на ура. Пока сказать, что реально что-то изменилось в отношении депортированных и в решении их вопросов, конечно, нельзя. Указ вышел, нужны механизмы его реализации.

— А что подразумевается под реабилитацией, кроме выдачи справки о реабилитации?

Ю. Г.: Указ дал политическую реабилитацию, с нас сняли клеймо врагов, изменников, предателей. Это очень важно для всех, моральное, психологическое удовлетворение мы получили.

Что мы ждем от реализации этого указа? Прежде всего мы хотели бы, чтобы были созданы предпосылки и условия для того, чтобы крымские немцы, депортированные из Крыма, смогли при желании вернуться в Крым на постоянное место жительства. Ждем, что наши интересы будут все-таки заложены в Федеральной целевой программе (ФЦП), в тех законах, которые будет принимать наш Государственный совет. В частности, Госсовет Крыма в первом чтении уже одобрил законопроект «О некоторых гарантиях прав народов, депортированных во внесудебном порядке по национальному признаку в 1941–1944 годах из Автономной Крымской Советской Социалистической Республики». Его в мае внесли в Госсовет Крыма депутаты Гафаров и Безазиев (фракция «Единая Россия». — Е. М.). Мы этот законопроект изучили, и у нас много вопросов к этому документу.

Вот читаешь указ президента Российской Федерации, там написано — о реабилитации и перечисляются в алфавитном порядке армяне, болгары, греки, крымские татары, немцы. Я считаю, что документ подготовлен правильно.

Берем законопроект, который внесен в наш Госсовет, читаем — о реабилитации крымских татар, армян, болгар, греков, немцев. Ну понимаете, мелочь, да? В Украине вообще говорили: «Депортированы крымские татары и иншие», то есть другие. Честно говоря, лично мне и всем моим коллегам — армянам, болгарам, грекам — это слух резало. Что значит «иншие»? Давайте перечислим в алфавитном порядке, как в указе! А нам говорят: татар больше. Ну хорошо, тогда давайте по количеству депортированных: первые — татары, вторые — немцы, ну тогда пишите вторыми немцев.

Виктор Райзер	Владимир Эммерих

Виктор Райзер, полномочный представитель немецких общественных организаций Крыма:  Мы не «иншие». Мы — болгары, мы — греки, мы — армяне, мы — немцы. Попробуйте сказать «депортированный немецкий народ и иншие депортированные народы», что будет? Я представляю, как взбеленятся татары по этому поводу.

Владимир Эммерих, пастор лютеранского прихода Св. Марии в г. Ялта:  Крымские татары — это коренной народ. Это народ, который нельзя было никуда выселять. Выселить можно нас, немцев, у нас есть историческая родина; греки, болгары, армяне тоже являются здесь диаспорами. А крымские татары — это народ Крыма, все остальные — диаспоры, включая немцев. Может быть, крымские татары пострадали в какой-то степени меньше, ведь их выселяли в 1944 году, а не в 1941-м, как немцев, но дело в том, что одно дело выселить диаспору, а другое — коренной народ. Я могу понять крымских татар, ведь выселить народ —  это больнее, чем выселить диаспору. Я сочувствую крымским татарам.

— Дай бог, чтобы они тоже сочувствовали вам, немцам.

В. Э.: Если говорить о немцах, мы чувствуем вину, в отличие от болгар, греков и армян, за тех немцев, которые пришли с Запада. Вот в чем разница. И мы молчим.

^{Лютеранский приход Св. Марии, г.Ялта}

— Вы, крымские немцы, чувствуете вину?

В. Э.: Мы чувствуем вину. Это в наших генах.

— Подождите. Моя бабушка, крымская немка, была депортирована из Крыма в Казахстан, и я родилась в Казахстане. То есть у меня тоже есть немецкая кровь, но я не чувствую никакой вины перед кем-либо.

В. Э.: Это потому что вы моложе.

— Это не имеет никакого значения. Смотрите, у моей бабушки было три брата, которые воевали в Красной армии и были убиты в 1941 году. Они были крымскими немцами, и они были убиты немцами с Запада. О какой вине вы говорите?

В. Э.: Нет, я многих знаю, немцы чувствуют вину. Мои родственники, сестры, братья уже давно живут в Германии, и они это чувствуют. Есть такое понятие, как «покаяние», покаяние народа. Немецкая нация живет не только в Украине, в России, но и в Америке, в Канаде, в Латинской Америке. Но мы все — немецкая нация, мы произошли от нее, поэтому ответственность нации существует, как бы ни отнекивались.

Отступление. История семьи Фикс

^{Илона Фикс и ее отец Георгий Фикс}

Илона Фикс, жительница Евпатории: До депортации мои родители, бабушки, дедушки жили в Крыму в селе Розенталь (ныне село Ароматное. — Е. М.), это недалеко от Симферополя. Недавно я была в своем родном селе Розенталь, видела могилы XVII—XVIII веков. Видела дом деда, стоит там до сих пор, в нем живут люди. Село это сейчас, конечно, не такое цветущее, как было тогда, при немцах.

	Старое немецкое кладбище в Крыму

У деда было хорошее хозяйство, виноградники. Мой отец хотел стать летчиком, но его не приняли в училище из-за национальности, и он окончил фармацевтический техникум в Симферополе, потом работал в аптеке в городе Саки.

В 41-м году их сначала выслали на Кавказ. Они месяц прожили на Кавказе, их попросили, и они собрали там весь урожай, а в сентябре их уже отправили в Северный Казахстан, в Карагандинскую область.

В это время в немецких семьях остались только женщины и дети (мужчины были или в Красной армии, или в трудармии. — Е. М.). Путь до конечного пункта был очень тяжелым. У людей не было теплых вещей, не было обуви, не было продуктов, так как никто им не говорил, на какое время их отправляют. По дороге умерло много детей и стариков. Их выносили из вагонов и оставляли на обочине, хоронить не было возможности. Сначала мой отец был в трудармии, потом работал в аптеке в зоне для пленных немцев, до 54-го года он был под комендатурой, ходил отмечаться. Его обзывали фашистом. 

^{Георгий Фикс на работе в аптеке}

^{Георгий Фикс в депортации}

Отец смог забрать их с детьми в Кушву на Урал, устроил на работу. Анна работала в прачечной, обстирывала вручную роту солдат. Жили они в бараке, но это было уже для них раем.После 54-го года до 61-го (когда он погиб) он работал заваптекой. И все эти годы он помогал своим сестрам, которые работали в трудармии в Сибири. Анна — на лесоповале, а Людвина — на сплаве леса. А дети у них были на расстоянии 15 километров. Дети маленькие — 3 годика, 6 и 13 лет. Дети были одни, выживали сами как могли. Людвина видела детей два раза в месяц, ходила в село пешком. Анна на лесоповале отморозила ноги, началась гангрена, врачей не было. И чтобы спастись, она обрубила сама себе пальцы ног, фаланги больших пальцев. После выздоровления ее послали грузить вагоны.

Место, где мы жили, называли Берлин. Там, в бараках, жили немцы, татары. В классе у нас были 50% немцев и татар. Постепенно бараки сносили, немцы разъезжались, но многие до сих пор остаются там.

Я очень любила своих теток. Говорили они со своими детьми по-немецки, а моя мама не разрешала отцу говорить с нами по-немецки.

Я единственная, которая вернулась сюда, в Крым. Прожив 40 лет в Киеве, я два года назад приехала в Евпаторию и живу здесь, чему очень рада, безумно рада.

Кто в Крыму хозяин

Райзер:  Татары вообще всех остальных считают пришлыми, они одни коренной народ. И их цель, которую меджлис озвучил много лет назад и к которой он упорно идет, — это независимая мусульманская Крымско-татарская республика в Крыму. Весь Крым — это должна быть Крымско-татарская республика.

Вскоре после референдума (16 марта. — Е. М.) в интернете на сайте «Петиция» я прочитал обращение в адрес ООН одного из членов руководства меджлиса с требованием признать Крым территорией, оккупированной войсками России, и одновременно признать Крым как независимую Крымско-татарскую республику.

Сейчас в связи с указом президента люди наконец-то перестали чувствовать себя изгоями в этом обществе, потому что пока этого указа не было, никто хоть и не говорил, что вы враги этого государства, но никто и не говорил, что вы такие же, как все мы, понимаете?

— Это чувствовалось?

В. Р.: Конечно. Нам это не особенно старались показывать, но это было связано, например, с продвижением в карьере. Немцев так вежливо, нежненько оттесняли. А татары активно продвигались. Но я не думаю, что это власть так хотела, скорее всего, это активность самих татар. Они лучше организованы, у них более агрессивная политика внедрения в это сообщество. У немцев просто в натуре такого нет. Немцы готовы договариваться, действовать только по закону, без всякого намека на экстремизм, который присутствует у той части татар, которая подчиняется меджлису.

В период украинской принадлежности Крыма наша диаспора от крымских татар дистанцировалась, мы в большей степени кооперировались с болгарами, армянами и греками.

Ирина Нейзман

Ирина Нейзман, председатель общества депортированных немцев Крыма «Ландсманшафт» («Землячество»):

—Нашему обществу в следующем году будет 20 лет. Все эти годы мы приходим на вокзал, где установлен памятный знак всем депортированным, потому что именно с вокзала в товарных вагонах вывозили людей из Крыма. Мы кладем цветы, пастор проводит службу… А в митингах 18 мая (День депортации крымских татар. — Е.М.), нет, мы не участвуем.

^{Памятный знак о депортированных народах Крыма, г. Симферополь}

Кто право имеет?

Гемпель: — Я уже сказал, что у нас — армян, болгар, греков, немцев — очень много вопросов по законопроекту «О некоторых гарантиях прав народов, депортированных во внесудебном порядке по национальному признаку…», который принят в первом чтении в Госсовете Крыма. И первый вопрос — это даже не алфавитное перечисление, а статус. Кому будут давать статус депортированного?

— Потому что самих депортированных осталось очень мало.

Г.: — Совершенно верно. Я не думаю, что законодатели расширят количество людей, которые могут претендовать на статус депортированных. Скорее всего, статус будут давать самим депортированным, которых практически уже нет, и рожденным в местах депортации до 1956 года, то есть, до снятия спецкомендатур.

Это первый вариант. Второй вариант, о котором можно вести речь — это все рожденные в местах депортации. А это означает, что если вы родились в 1970 году, в 1980 или в 1990 году в местах депортации, то тогда вы подпадаете под этот закон, и вы можете приехать и программа будет работать на вашу семью. Тогда количество участников этой программы увеличивается.

По последней официальной переписи (2001 года — Е. М.) немцев в Крыму сейчас проживает 2 тысячи 500 человек, хотя мы считаем, что на порядок больше, с учетом того, что перепись была проведена некачественно. Надеемся, что в этом году пройдет новая перепись, и мы тогда будем точно знать, сколько же в Крыму немцев. (Немцы сегодня компактно проживают в Красногвардейском районе, в Евпатории, Саках, Судаке, Ялте, Красном Перекопе, Армянске. Но больше всего немцев в Симферопольском районе. — Е. М.)

Я думаю, что немцы поедут в Крым, уже несколько семей приехало. Но многие ждут, когда будет принята ФЦП. Честно говоря, у меня складывается впечатление, что эта ФЦП будет направлена, прежде всего, на удовлетворение потребностей депортированных, которые уже приехали, а это в основном крымские татары. У них, кстати, очень много проблем по компактным поселкам. Например, там надо доделывать водоснабжение, потому что все 23 года деньги на подвоз туда воды шли из бюджета. Вода в песок, деньги тоже. За это время можно было десять водопроводов поставить!

^{Крым, 2014 г.}

— То есть вы хотите сказать, что остальные приезжающие будут финансироваться по остаточному принципу?

Ю. Г.: Будем бороться, чтобы это было не так, тем более что мы достаточно накопили опыта в этой борьбе. Есть указ президента Российской Федерации, и мы хотели бы, чтобы в соответствии с этим указом были созданы предпосылки и условия для возвращения всех желающих сюда вернуться. И Крым от этого ничего не потеряет, а, наоборот, приобретет. Тем более что немцы — это трудолюбивый, законопослушный народ. Крым будет намного богаче, если сюда вернутся немцы.

Вот пример: в Сакский район приехал немец из Германии. До этого он жил в Целинограде, работал преподавателем музыки. Прожил в Германии 22 года. Приехал в Крым, купил ангар, построил домик по немецкой технологии, теплый, хороший. Солнечные батареи — на освещение территории, скважину пробурил, ветряк поставил, воду качает отдельно на полив, отдельно на дом. Он практически не зависит от коммуникаций, все у него свое. Да еще и лошадей завел…

— Существует ли какая-то государственная программа по возвращению крымских немцев в Крым?

В. Р.: Такой программы нет. В начале лета было подано предложение по возвращению. Руководитель Федеральной национально-культурной автономии российских немцев Генрих Мартинс сказал мне, что финансовая часть вроде бы одобрена. 10 млрд рублей выделяется на возвращение и обустройство всех депортированных народов. (Видимо, речь идет о сумме в 10 млрд рублей, предусмотренной на всю Федеральную программу «Социально-экономическое развитие Республики Крым и города Севастополя до 2020 года». Вместе тем советник председателя Госсовета Крыма, депутат Госсовета от «Единой России» Лентун Базазиев заявил, что президент Путин недавно дал предварительное согласие на выделение 12 млрд рублей до 2020 года «для финансирования мероприятий по обустройству крымских татар». — Е. М.) Но как это будет делаться, где, кто этим будет заниматься… Ничего неизвестно. Но до этого надо еще провести ревизию того, что здесь для депортированных народов уже было сделано, где, кому и какая земля была выделена. Потому что у нас земельные участки имеют там, там и там одни и те же лица. И готовы сейчас взять еще.

— Немцы?

В. Р.:  Нет, не немцы, в основном это делалось через самозахваты.

Ю. Г.:  Мы не хотим ничего захватывать и не собираемся ни с кем воевать. Но если скажут, что по программе можно будет получить квартиру в многоквартирном доме, — нас это не устраивает. Объясню почему: порядка семи тысяч крымских татар стоят в очереди на получение квартиры. Если приедут наши соотечественники, они станут 7001-ми, и общественно-политическая значимость указа и программы будет для немцев нулевая.

А если будет целенаправленно построен поселок для немцев, то, во-первых, это доброе дело, которое они заслужили, а во-вторых, такое строительство имеет очень важное общественно-политическое значение.

Я думаю, что реальное количество немцев, которые могут вернуться, — это тысяча семей. Тысячу умножаем в среднем на 4 члена семьи, вот 4 тысячи. Это немцы из Казахстана, Киргизии, Российской Федерации и из Германии. 450 семей из Германии — это наши российские немцы, которые уехали туда на ПМЖ и готовы вернуться. Однако они поедут сюда при условии выделения земли. Мы не требуем: «Дайте нам в Ялте». Мы понимаем, что там дорогая земля, нам никто ее не даст. Поэтому мы делаем привязку к истории немцев Крыма. Между Николаевкой и Симферополем есть село Кольчугино (старое название — Кроненталь). Это 20 км до моря и 20 до Симферополя. Хорошая трасса, земли хорошие, поселок газифицирован, вода рядом…

Почему мы говорим о компактном поселке? А потому, что сохранить хоть какую-то культуру возможно только при компактном проживании. Мы дисперсно проживаем, идет насиль… интенсивная ассимиляция.

— Хотели сказать — насильственная?

Ю. Г.: Насильственная ассимиляция была в Советском Союзе. Когда я еще был ребенком, мы жили сначала в Кустанайской области, в деревне, в землянке, чеченцы соседи были, а потом в Целинограде жили. Но когда мои бабушка с дедушкой, немцы по национальности, в автобусе говорили на немецком языке, их брали за шиворот и выбрасывали. Да я и сам помню, какое отношение было ко мне, хотя нас, немцев, в Казахстане было очень много.

До дому, до хаты…

^{Симферополь, конец 30-х годов}

В. Э.: До революции у нас в Крыму было два немецких национальных района (Биюк-Онларский, ныне Октябрьский, и Тельмановский, ныне Красногвардейский. — Е. М.). Во времена перестройки российская общественность немцев Крыма постаралась их возродить, но не получилось. Поселок Марьяновка (старое название Маре. — Е. М.) стали строить для немцев в Красногвардейском районе. На строительство получали средства из Германии. Но на сегодняшний день там не живет практически ни один немец. Пока строили, российские немцы не дождались и выехали в Германию, потому что кроме построенного жилья необходима еще уверенность в том, что будет зарплата хорошая. А зарплат не было.

— А чем могли заниматься немцы?

В. Э.: В условиях Крыма самая подходящая специфика для российских немцев — это трудоустройство в сфере туризма. Мы могли бы помочь в расширении присутствия здесь туристов из Германии, потому что имеем много родственников, друзей в Германии.

^{Крым, 2014 г.}

Ю. Г.: В Украине была государственная программа по возвращению и обустройству депортированных из Крыма по национальному признаку. Касаемо крымских немцев по этой программе практически ничего не сделано. Кроме существующих 26 домов в поселке Марьяновка и четырех в селе Пионерское Симферопольского района для компактного проживания немцев еще закладывался поселок  Айсвельд в Сакском районе. Достаточно большие деньги были потрачены на проектно-сметную документацию. Но, к сожалению, программа полностью дала сбой, и все остановилось.

^{Крым, 2014 г.}

Нейзман: У меня есть бумага из Госимущества Украины о том, что 10 немцев получили участки в селе Добром Симферопольского района. Я написала в Госимущество четыре обращения, чтобы они расшифровали, кто конкретно получил землю. Но ответа так и нет. У нас в Добром нет немцев. Поэтому мне интересно, кому выделены эти 10 участков.

Ю. Г.: Желающих вернуться из мест депортации было намного больше, чем тех, кто реально приехал. Но опять же, нам, немцам, говорили: «Ребята, ну вы же дисциплинированный народ. Не создавайте проблем Республике Крым, государству Украина и, конечно, крымчанам. Когда мы построим жилье, создадим необходимую инфраструктуру, мы вас пригласим, вы приедете». И многие ждали…

— В итоге татар вернулось значительно больше, чем немцев?

Ю. Г.: Да, конечно. Они просто решили приехать, и приехали. А когда программа стала давать сбой, более интенсивно закрывались вопросы, которые касались крымских татар.

Самозахват в законе

— Известно, что 90-е годы крымские татары активно захватывали земли около Симферополя. Немцы подобные захваты осуществляли в то время?

В. Э.:  Осуществляли, я вам могу с уверенностью сказать, но — в Германии. Зачем незаконно строить на пустырях, когда можно спокойно уехать. Мы «захватили» Германию, наших много туда уехало. Сейчас в Германии каются, что пригласили нас, там везде по-русски говорят.

— А как крымские немцы относились к захвату земли татарами?

В. Э.: С сожалением, потому что необходимо обеспечить прежде всего материальную базу тому, что захватил. Но в то же время крымских татар можно понять. Вот представьте себе, живет здесь диаспора, причем диаспора, которая только вернулась, допустим, немцы. Но у нас, у немцев, есть альтернатива — Германия. А если бы не было такой альтернативы, то мы бы тоже захватывали. Правительство России пошло навстречу крымским татарам, и зимой этого года им будут выделяться крупные суммы на обустройство. (Видимо, речь идет о тех самых 12 млрд рублей, о которых говорил депутат Безазиев. — Е. М.) В том числе самозахваты под Симферополем, под Севастополем и т.д. в большинстве своем получат легитимизацию.

— А у вас нет опасения, что средства, которые будут выделены из Москвы в связи с указом Путина о реабилитации депортированных народов Крыма, вам не достанутся?

В. Р.: Оно так и будет, если исходить из численности уже проживающих.

Чем богаты, тем и рады

— Немецкие общины сейчас получают какую-то финансовую помощь от властей Крыма?

Нейзман: Нет, ничего не получают. Очень хорошо наши культурные центры поддерживала Германия. У нас шли отдельно языковые курсы — для деток, для взрослых, даже для дедушек и бабушек. Но как только случилось отсоединение Крыма, Германия от нас резко отвернулась, полностью перекрыла нам все финансирование в этом году, закрыла все наши культурные центры, культурные программы. А это финансирование шло еще с начала перестройки. Нас просто бросили. Жалко. Хоть культура бы осталась!

— А чем занимаются немцы, которые сейчас живут в Крыму?

— А чем? Выживают. А больше ничем. Потихоньку, как говорится, умираем. И никто нам ничем не помогает. Хотя я честно скажу: как только Совмину или какой-то большой организация нужно провести какое-то мероприятие, нам тут же звонят: «Мы вас очень просим в национальных костюмах, мы вам все сделаем, вы только придите и покажите, что вы есть».

Ну, конечно, никто не идет. У нас был большой фестиваль межнациональных культур, он проходил у нас пять лет. В этом году его уже не было. Тогда все общества собирались. Армяне, греки, караимы, крымчаки, итальянцы, евреи, азербайджанцы своих привозили. Мы привозили немцев со всех районов. Приезжало очень много людей, было огромное мероприятие в Украинском театре. А сейчас ничего нет. Никакого финансирования.

Вот уже 27 лет мы просим каждое новое правительство, каждый новый Совмин, каждый депутатский корпус выделить нам здание под все наши национальные организации. Нам все обещают, у нас много подписанных бумаг, но никто ничего не выделяет. У нас в Крыму в моей организации 850 человек. Где нам собираться, тем более что 90% наших немцев — это пожилые люди?! Молодежь старается куда-нибудь уехать, хоть в Россию, хоть в Казахстан, хоть в Белоруссию, но только уехать. Ну и, само собой, в Германию. А наши старики даже не могут приехать на встречу друг с другом…

— В 90-х годах Германия давала много денег на немцев Крыма. До вас доходили эти деньги?

Фикс: Может, потому, что я жила в Киеве, до меня ничего не доходило. Один раз дали 50 марок, но это какая-то религиозная община дала, церковь наша, кирха в Киеве. А так, чтобы какие-то продукты, пайки, в Киеве ни разу я не получала. Здесь, в Евпатории, — да, здесь уже два раза получала.

^{Илона Фикс и Ираида Саранча}

Ираида Саранча, руководитель культурного центра немцев «Людвигсбург»:  В Украине у нас была сильная организация — это Совет немцев Украины и Ассоциация немцев Украины. Вся благотворительная работа координировалась через благотворительный фонд в Одессе — «Общество развития». Это промежуточное звено между правительством Германии и правительством Украины. И туда входили все общественные организации Украины и Крыма. Они финансировали общественную деятельность, кружковую деятельность, обязательно один раз в году давали продуктовые пайки где-то под 400—450 гривен, это примерно на 1300 рублей.

— Что входило в паек?

— Я скажу: 2 килограмма гречки, 2 килограмма сахара, 2 бутылки масла растительного, сгущенка — 2 банки, консервы — 2 банки, сыр. Кофе обязательно был, чай. Да, и мука была. Ну, химия — порошки, зубная паста, щетки зубные. Прилично.

— А в этом году была какая-то помощь?

— Где-то в марте, учитывая такую обстановку, что Крым пошел на отсоединение, этот же благотворительный фонд на свой риск и страх выделил деньги, и люди получили пайки.

— А за пайки что-то требовали?

— Ничего. Нас фотографировали с пайком, что мы его действительно получили. Но это так и должно быть, а как же. Человек двадцать в Евпатории получили пайки. Кроме того, мы заказывали коляску инвалиду, ходунки и палочки. Все дали.

Фикс: В Киеве точно так же. Давали марки и в подтверждение, что мы получили, нас фотографировали с конвертом.

— А в следующий раз неизвестно, когда дадут?

И. С.:  А теперь нам ничего уже не дадут, мы же отсоединились от Ассоциации немцев Украины, теперь мы уже выходим на российское поле. Сейчас идет регистрация общественных организаций по российскому законодательству. А с этой регистрацией столько препятствий!

— За 23 года независимости Украины для немцев что-то делалось в Крыму?

— Ничего. Здесь были сильная еврейская община, сильная русская община, сильная татарская, а немцы — так. Немцы очень скромный народ, и они особенно о себе нигде не заявляют.

— А почему вы себя скромно ведете?

Фикс: Воспитание такое. У нас в семье бабушка все время говорила: «зайнштиль», «зайнштиль» («тихо», «молчите»). Мы все время ожидали, что нас в чем-то обвинят. Понимаете, у меня уже с кровью, с молоком матери какая-то осторожность. Я боялась военных.

Помню первый класс, зашли военные. Мы все встали, они молча подошли, сняли портрет Сталина. Для меня это было страшно. А когда домой пришла, у нас в семье у всех улыбчивые лица, бабушка улыбается, тесто месит, в этот день у нас были пироги. Сталин умер.

И. С.: Тогда все думали, что мы поедем домой. Да… но домой нам еще долгие годы не разрешили поехать.

Фикс: Насколько все-таки немцы были законопослушные! Отец всегда, когда был праздник — на 1 Мая, на 7 Ноября, — на доме вывешивал красный флаг. Когда умер Сталин, он обшил черной каймой красный флаг и повесил на дом. Они тоже переживали смерть Сталина, хотя так пострадали…

^{Справка о реабилитации Илоны Фикс}

Автор: Елена Масюк

^{Справка о реабилитации Илоны}