«БЕНДЕРОВЦЫ»

«БЕНДЕРОВЦЫ»

Рассказ

– В этой кофточке ты будешь самой красивой женщиной Бендер! – шепнула я ей.

– Будь скромнее! Что ты такое говоришь? Неприлично выпячивать себя! – смутилась мама, не преминув лишний раз повоспитывать меня.

Мы вышли из магазина и направились к небольшому близлежащему скверу. Показавшееся из-за тучки солнце осветило живописные осенние красно-жёлтые кроны деревьев. Захотелось расслабиться и понежиться в его мягких лучах. Время катилось к обеду, а в наших желудках было всего лишь по одному крутому яйцу, съеденному наспех ранним утром перед дорогой.

– Заодно и перекусим, – прочитала мои мысли мама.

Мы удобно устроились на парковой скамейке. Мама достала из сумки заготовленные бутерброды с голландским сыром и термос с кофе – горячий, с молоком…

– О тараньке пока забудь. Ни время, ни место, – строго ответила мама на мой немой вопрос.

Я фыркнула, но ослушаться не посмела. Мама была для меня непререкаемым авторитетом. Поглощая вкусные бутерброды, я представляла: вот доберёмся до гостиницы и тогда-то…

Мои грёзы о вяленой рыбе прервали мужские голоса. Трое мужичков сомнительной внешности, расположившись на скамье напротив нас, что-то оживлённо обсуждали. Расстелив на скамье газетку, они поставили на неё три пол-литровые бутылки пива, рядом положили три солёных огурца. О Боже, как некстати они нарушили нашу идиллию! Мама поморщилась, глядя на мужичков. Убежденная трезвенница, она терпеть не могла пьяниц. Один из мужчин в засаленной капитанской кепке, поймав недовольный взгляд мамы, демонстративно достал из бокового кармана такой же засаленной куртки бутылку водки «Столичная».

– Пиво без водки, что Ленин без бородки, – как лозунг провозгласил он, нагло хмыкнув, а затем легко и артистично откупорил бутылку. – Мадам! Присоединяйтесь к нам!

– Выпьем за Ленина! Выпьем за Сталина… хоть его и турнули из Мавзолея, – загоготал его дружок в коротких матросских клешах, из-под которых выглядывали тощие голые ноги.

Мама не удостоила их ответом. Она испуганно огляделась вокруг и быстренько свернула нашу трапезу. Затем вцепилась мне в рукав плаща и стремительно потащила куда-то в сторону.

– Не слушай эти крамольные речи!

– Да не слушаю я…

– А голову зачем повернула в сторону этих пьяниц?

Мама пережила строгие сталинские времена, когда на первый взгляд безобидный анекдот мог обернуться рассказчику ссылкой в места не столь отдаленные. Когда репрессировали её родного дядю Илюшу, брата отца, имя вождя народов стало произноситься в семье шёпотом. Теперь политическая погода в стране заметно поменялась, потеплела, но страх в душе мамы остался. И она никак не могла справиться с ним.

– Вот дурынды, побежали куда-то… – послышалось за нашими спинами.

Через короткую паузу мы вновь услышали настойчивый призыв алкашей поддержать их компанию.

– За космос выпей, мадам! Наши – в космосе!

– О чём это они? – удивленно взглянула я на маму.

– Да бог их ведает, – раздраженно откликнулась она. – Пьяницам всё равно, за что пить. Если повода не будет – придумают…

Гипотеза мамы прозвучала вполне убедительно, но уже через час была опровергнута экстренным сообщением ТАСС, которое мы услышали по радиоточке в одной из комиссионок. В тот момент я радовалась очень недорогому и симпатичному импортному пальтишке английского покроя, которое удалось подобрать здесь для меня. Но вдруг раздались позывные «Слушайте все!» и солидный,  строгий мужской голос диктора сообщил: в этот субботний день на орбиту Земли выведен советский космический корабль «Союз-3». Командир корабля – участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза Георгий Береговой.

– Вот, мамочка, значит, у одесских алкашей всё-таки был повод выпить, – съехидничала я. – Наши – в космосе!

Известие о полёте Георгия Берегового распространилось в Одессе с космической скоростью. На то были веские причины: новый герой космоса родом с Украины. Родился на Полтавщине, вырос в Донбассе. Надо же, земляк в космосе! Очередная победа советской космонавтики расценивалась и как победа Украины. Каждый её житель считал эту победу как свою собственную. Бурлила Украина, бурлил Донбасс, бурлила Одесса! Единый порыв советского патриотизма! Порыв созидания!

Более подробно о Георгии Береговом мы узнали спустя пару часов в столовой под названием «Гарнизонная», что на углу Дерибасовской и Карла Маркса. Столовая недорогая и там вкусно готовили. Мы любили обедать здесь во время летнего отдыха в Одессе.

В «Гарнизонной», как всегда, призывно пахло борщом. Взяв по полной порции, мы с аппетитом уплетали его, когда за наш столик подсела молодая парочка. Беседа завязалась быстро. Света и Слава оказались молодожёнами. Он то и дело брал за руку новоиспечённую супругу, ласково касался губами её тонких пальцев. Она в ответ теребила его за чуб, приговаривая: «Не смущай меня… не смущай…». Слава только смеялся.

– Согласен. Счастливым нужно быть тихо. Слишком много завистников.

И тут же добавил, обратившись к нам с мамой:

– Вас я не имел в виду, не обижайтесь…

Мы и не думали обижаться. В знак расположения к молодожёнам мама порекомендовала им заказать на обед вкуснейший борщ, по-украински заправленный салом. За обедом всплыла лётно-космическая тема. Мы узнали, что Слава занимается парашютным спортом. Он рассказал нам, что его детство прошло в городе Енакиево Донецкой области, где космонавт окончил школу и занимался в аэроклубе. Потом была школа военных лётчиков в Ворошиловграде, нынешнем Луганске, которую Береговой окончил перед самой войной…

Енакиево, Ворошиловград…

До боли знакомые и родные сердцу названия городов. Мама раскраснелась, слушая Славу. В Енакиево прошло её детство, а в Ворошиловграде – юность.

– Вот это да! Так вы тоже оттуда? Поздравляю! Поздравляю! – с восхищением обратился к маме Слава.

– Слава бредит небом. Собирает всю информацию о космонавтах, – сообщила нам Света.

– Возможно, и вы ходили с Береговым по одним и тем же улицам! – выдохнул Слава.

– Возможно, – улыбнулась мама.

Приобщение к легенде, хоть и косвенное, вызывало в ней чувство гордости, как за её малую родину – Украину, так и за большую – Советский Союз. Неожиданно Слава поднял вверх правую руку, призывая всех ухватить его ладонь.

– За освоение космоса! – с пафосом провозгласил он. – Ура!

Взявшись за руки, мы тихонько подхватили его призыв. И вдруг увидели, что все, кто был в зале, прекратили  обедать и  с улыбкой смотрели на нас. Затем по залу, как эхо, раскатисто прокатилось троекратное «Ура»!

Слава расправил плечи:

– Летать охота!

Вот в таком полётном настроении наша четвёрка вышла из «Гарнизонной». На Дерибасовской мы с сожалением расстались. Молодожёны порекомендовали нам остановиться в гостинице «Спартак», что в двух шагах от места, где мы находились.

– Близко и цены доступные, – заметил Слава.

Историк-краевед Света представила нам визитную карточку четырёхэтажной гостиницы, украшенной лепниной. Она была построена во второй половине XIX века и носила иное название – «Империал». Новое имя – «Спартак» – гостиница получила в 30-е годы ХХ века. Примечательно, заметила Света, что тут останавливался знаменитый литератор Михаил Булгаков, в Одесском русском театре тогда ставился спектакль по его роману «Бег».

Некоторые краеведы считают, что здание гостиницы архитектурной ценности никогда не представляло, эдакий «слоёный пирог» из разных стилей. Возможно, поэтому в период демократических  преобразований XXI века гостиницу «Спартак» в Одессе снесли подчистую, хотя официально её относили к памятникам архитектуры. Снесли без сожаления, хотя стоимость проживания в гостинице доходила до пятидесяти долларов в сутки, не всем была по карману, зато приносила доход владельцам. «Спартак» убили, уничтожили, чтобы построить на этом месте более доходное заведение. Пока же здесь – пустырь… И добрые воспоминания о старом «Спартаке», где в советское время находили приют даже такие бессребреники, как мы с мамой.

…Дежурная по этажу явно ощущала себя героиней сцены. Она гордо восседала за одиноким столом в длинном коридоре гостиницы. Её пышные формы с трудом умещались на поскрипывающем под ней стуле. Такими же пышными были и крашеные белокурые волосы на голове, подверженные влиянию химической завивки. Рядом с ней стоял мальчишка лет восьми и, ковыряя в носу, о чём-то ныл ей прямо в ухо.

– Не устраивай мне шапито, – одёрнула она его.

Дама очень походила на розу кремового оттенка. Я сразу так и окрестила её – Роза. Один к одному мамина бендерская приятельница с улицы Московской.

– Чтобы вы как-то покушали, – обратилась Роза к нам, – у меня есть чайник.

И тут же снова стала общаться с сыном.

– Вбей себе в мозг, у тебя больное горло! Какое мороженое? Пойди лучше у кладовку и принеси тёте чайник.

– Нет, нет! Спасибо большое! Мы не голодны, – отказалась мама.

– Я вас умоляю! Дело хозяйское...

Повернувшись к сыну, Роза скомандовала:

– Лёва, взял ранец – и домой! Бекицер! Папа тебя покормит.

Лёва, скорбно склонив голову, послушно исполнил приказание Розы.

А она, тут же забыв о нём, полностью переключила своё внимание на нас с мамой.

–  Вся Одесса у курсе: наши снова полетели! Слышали?

–  Мы – как и вся Одесса! – квакнула я.

– Товарищ Береговой – это тот, за который я думаю? С Донбасса? – возбужденно затрещала Роза.

Мама попыталась ответить, но Роза, кажется, и не ждала её ответа.

– Не будем делать горе с пустяка! Уключим радио и послухаем ще раз, – изрекла Роза, неожиданно перейдя на украинскую мову.

По радиоточке транслировалась маршевая музыка.

– Эй, радио! Ты меня удивляешь! А где новости? – игриво улыбнувшись, кокетливо покачала плечиками Роза. – Берегового нам давай!

Радио не ответило Розе. Она нисколько не расстроилась.

– Ну,  ничего, потом послушаете, – успокоила нас Роза, передавая маме ключ от номера.

Спустя годы, в период информационного бума, мы узнали очень любопытные сведения о герое космоса Георгии Береговом. Уважаемый в стране человек, начальник центра подготовки космонавтов, депутат Верховного Совета СССР, оказывается, сыграл судьбоносную роль в жизни будущего президента Украины Виктора Януковича. В 1978 году по ходатайству Берегового Донецкий областной суд пересмотрел дело и отменил две судимости жителя города Енакиево Виктора Фёдоровича Януковича. Уж неизвестно, каким образом молодому карьеристу Виктору удалось так растопить сердце известного космонавта. Несомненно, одно: решающим фактором этой поддержки стало чувство землячества. Оба, ведь, из Енакиево. Землячество – дело святое! Так что получается, что старт дальнейшему карьерному росту, вплоть до президента, Януковичу дал не кто иной, как Герой Советского Союза Георгий Береговой.

Гостиничный номер, куда нас поселили, был большой, абсолютно пустой и стерильно чистенький. Десять аккуратно заправленных коек, как солдаты, выстроились в ряд в ожидании приказа «вольно!». В номере был стол, графин с водой, граненые стаканы. Ничего лишнего. Номер – по деньгам. Рубль за ночь. Приоткрылась входная дверь и показалась голова Розы.

– Я интересуюсь знать, вы надолго к нам?

– Всего на сутки. На барахолку к вам приехали. Завтра уедем.

– Спать ещё рано. Посмотрите вечернюю Одессу, – порекомендовала Роза. – Наша Маша того стоит.

Мы с мамой переглянулись: это идея! Часа два мы с наслаждением бродили по вечерней Дерибасовской. Заглядывали в различные магазины, ели мороженое, пили кофе с конфетами фабрики имени Розы Люксембург. Вкуснятина! Напоследок послушали духовой оркестр в городском саду. Бендерчане любят Одессу. Проживая вблизи этой столицы юмора, большинство из нас считают её своей второй родиной. К тому же нет ведь прямых доказательств того, что герой известного романа Ильфа и Петрова Остап Бендер родом не из Бендер и не является нашим земляком. Лично я всегда чувствовала себя в Одессе, то бишь, Черноморске, как рыба в воде.

Вдоволь надышавшись воздухом вечерней Одессы, пронизанным морской солью, мы вернулись в гостиницу за два часа до полуночи. Номер был по-прежнему пуст. Расстелив постель, я удобно устроилась в кровати, закрыла глаза и мысленно, как кинопленку, стала прокручивать впечатления, накопленные за этот насыщенный событиями день. Мама же занялась более реальным делом. Присев к столу и достав свой любимый маленький блокнотик, она стала записывать в столбик сегодняшние покупки, подсчитывая денежные расходы. Мы всегда жили очень экономно, не позволяя себе лишнего. Тогда многие жили так же, как мы, от зарплаты к зарплате. «Деньги любят счёт», – любила повторять мама. Она умело рассчитывала семейный бюджет и никогда не влезала в долги.

Я уже почти засыпала, когда в дверь постучали,  и вслед за этим послышался громкий женский голос, что-то весело ответивший на реплику дежурной по этажу. Я приоткрыла глаза и увидела на пороге высокую темноволосую женщину в модном дорогом светло-коричневом пальто и такого же цвета шляпке. В руках у женщины был небольшой баул и сумочка из крокодильей кожи изумрудного цвета. По возрасту женщина тянула  лет на пятьдесят. Я поняла, что к нам подселяют нового жильца. «Это не повод для того, чтобы перебивать свой сон», – подумала я и снова закрыла глаза, погрузившись в дрёму…

Меня разбудили оживленные женские возгласы и восклицания. Чуть приподняла веки и сделала прорезь в глазах для видеонаблюдения и передо мной открылась идиллическая картина. Мама и женщина в шляпке сидели за столом, по-дружески взявшись за руки, как два родных человека.

– Так вы, Леночка, действительно из Енакиева? – глядя на маму сияющим взглядом, переспросила женщина.

– Да, конечно, Лида. Школу там окончила. Наша семья жила на 2-й Садовой, – улыбнулась в ответ мама.

– Боже мой! Пути Господни неисповедимы! На 2-й Садовой? Так и мы там живём! Невероятно! А встретились здесь, в Одессе! – продолжала восторгаться Лида зигзагом случайного совпадения.

– Как же мы раньше не познакомились? – задала мама риторический вопрос.

И тут же сама ответила на него:

– Мы же потом в Ворошиловград переехали.

– Да мы тоже, Леночка, какое-то время жили в Ворошиловграде! – округлила глаза Лида.

Эмоциональная дама стремительно вскочила со стула. Стул с шумом опрокинулся. Не обращая на это внимания, Лида заключила маму в объятия:

– Родные вы мои донбассовцы!

Затем подбежала ко мне и расцеловала. Присев на мою кровать, она как маленькую стала гладить меня по голове. При этом Лида ни на минуту не выпустила из рук свою изумрудную сумочку из крокодильей кожи.

– Девочки! Сегодня не день, а праздник какой-то! Жора в космосе! – градус эмоций Лиды продолжал двигаться вверх.

– Береговой? – уточнила мама.

– Да, Жора Береговой. Наш, из Енакиева! Донбассовец! Жора – мой хороший знакомый, – запросто сообщила Лида.

Мы с мамой на минуточку онемели от этой неожиданной детали. Ведь о героях было принято говорить только с замиранием сердца и дрожью в голосе.

– Возможно, и я когда-то видела Берегового в Енакиеве, – задумчиво предположила мама.

– Несомненно, Леночка! Мы должны гордиться этим! – с пафосом произнесла Лида. – Жора Береговой – герой, но всегда был простым и добрым парнем, без гордыни.

Лида поднялась с моей кровати и только сейчас я обратила внимание, что она не сняла пальто и шляпу, изумрудная сумочка, как ценная реликвия, по-прежнему была у неё в руках.

– Родные мои земляки! Я вас обожаю и считаю, что нашу неожиданную, трогательную встречу и полёт Жоры обязательно нужно отметить, – глаза Лиды были полны симпатии к нам.

Надо же, подумала я, оказывается, и первый встречный может стать родным.

– Леночка, я в Одессе проездом, чемодан оставила в камере хранения. Сейчас возьму такси и мигом на вокзал за чемоданом, – улыбнулась Лида.

Затем, заговорщески подмигнув маме, добавила:

– Коньячок захвачу по дороге…

Лида поставила свой баул у одной из кроватей, которую облюбовала для себя, и скрылась за дверью. Не прошло и минуты, как она вновь появилась.

– Я тут подумала, ну что сумку за собой таскать. Оставлю её здесь, – она, наконец, выпустила из рук свою изумрудную реликвию и швырнула её на кровать.

– Конечно, Лидочка. Вам виднее, – тактично согласилась мама.

– До встречи, мои хорошие!

Лида вновь одарила нас своей лучезарной улыбкой, помахав ручкой на прощанье.

– Скоро обратно в Донбасс? – поинтересовалась она мимоходом, направляясь к входной двери.

– А мы сейчас в Донбассе не живём, Лида, – улыбнулась мама в ответ.

– Как не живёте? А где? – приостановилась Лида.

– В Бендерах.

Лида вздрогнула и медленно повернулась к нам всем своим представительным светло-коричневым корпусом… Глаза её округлились… Лицо вытянулось…

– В Бандерах? – почти шепотом переспросила она.

– Да. В Бендерах, в Молдавии. Здесь недалеко, – подтвердила мама, правильно произнеся название нашего города, в ответ на ошибку Лиды.

Лучезарная дама из Енакиева почему-то никак не среагировала на поправку мамы. Изумление было настолько сильным, что буквально оглушило её.

– Как же так? Этого не может быть! – заговорила она беспорядочно, только ей одной понятным монологом.

– Вам плохо? – заволновалась мама.

Лида не ответила на вопрос мамы. В глазах её застыл ужас.

– Бан-де-ры, – задумчиво, по слогам протянула Лида, направляясь к своей кровати, на которой лежала ёе изумрудная сумочка.

– Вы не поняли, Лида. Бендеры – это город такой… очень красивый, – снова попыталась прояснить ситуацию мама.

– Да, да… Мне всё ясно… Всё ясно, – растерянно произнесла она.

Резким движением Лида схватилась за ремешок сумки.

– Вы знаете, сумочку, пожалуй, я возьму с собой…

Не успели мы и глазом моргнуть, как Лида уже скрылась за дверью.

– Она, кажется, нас за бандитов приняла! – подала, наконец, голос и я.

– Кажется, да, – согласилась мама с горечью.

– Так что нам теперь таблички на груди повесить надо с надписью: «В Бендерах бандиты не живут»?! – буркнула я.

– Мне жаль Лиду, настрадалась, наверное, от этих страшных людей. Вот и страх в душе поселился, – печально предположила мама.

Минут через двадцать в номер заглянула Роза.

– Тут дама баул свой забыла… Просила забрать. Она в другой номер попросилась. Чем вы её так напугали?..

– Бендеровцы мы! – выпалила я в сердцах.

Больше мы Лиду не видели.

Июль, 2014 год.