10.10.2014 04:00

Гончие Кайзера. Глава 35. Жизнь и смерть капитана Нергера. Дорога домой

На модерации Отложенный

Переменится ветер – не может он вечно свистеть по одной траектории,
Выжигая живое суровым в обманчивом плюсе огнём Фаренгейта,
Успокоится сердце – чего-то там манит, как будто, весенними зорями,
Запирая былое - как водится – в тихом замшело-болотистом гетто…
Паруса, каравеллы, пираты, таверны, каверны… а, чёрт – кастаньеты!
Что за мусор, помилуйте, в старой грибнице подкорковой множится спорами?
В общем, милая Мери, которая Поппинс, которая тут не ко времени
И не к месту, понятно – но сбила сентенция про переменчивый ветер –
Мы ж до старости помним – несчастные бывшие перевзрослевшие дети
Только то, что втемяшилось в память на предпубертатном румяном рассвете –
Мушкетёры, весна, справедливость, любовь – и нога в ускользающем стремени,
И никто ни за что никогда не бывает по скучным канонам в ответе,
И не нужно до смерти искать своего во враждебно-неласковом племени -
Просто ждать – извините за рифму – когда, наконец, переменится ветер.

Плавание одиночного рейдера по благословенным Южным морям можно было бы принять за увлекательный круиз. Ещё бы. Одно дело участвовать в боевых действиях изо дня в день, каждый раз видя смерть перед собой и совсем другое – останавливать и топить безоружные гражданские суда. Возможно. Но вы только вдумайтесь, за все время своего беспримерного плавания корабль ни разу не зашел ни в один порт. Экипаж сходил на землю только на забытых Богом и затерянных в океане островах. А что стоит перегрузка угля на ходу, в море? А постоянная неизвестность о томи, что происходит дома. Все не так просто и совсем не похоже на круиз. И еще одна особенность именно той войны, которую когда – то назвали Великой. Всё время рейдерства, бок обок с немцами, на маленькой, ограниченной бортами территории рейдера жили пленные. Причем пленные разных рас и социальных категорий. В том числе и женщины, служившие постоянным раздражителем. М что удивительно, после окончания войны от бывших пленных ни одного судебного иска или иных претензий. Люди еще жили в рамках старого мира, не утратившего ни совести, ни чести, ни морали. Никогда, ни одна из сторон не расстреливала шлюпки, а противника, часто рискуя собственной жизнью спасали друг друга. Чем больше я изучал историю крейсеров, боевых действий на море в Первой мировой, тем больше убеждался, что тогда, те люди еще не были накрыты волной всеобщего безумия, сделавшего человеческую жизнь никчёмной. И порой мне безумно жаль, что я не родился в то время. Время, которое было гораздо честнее….

Да, «Вольфу» везло. Безумно везло. Не успев разгрузить «Вайруну», Нергер вышел на перехват американского парусника «Винслоу», в трюмах которого были обнаружены 325 тонн такого бесценного угля. Из перехваченных английских радиограмм Нергер узнал, что в Индийском океане царит настоящая паника из-за действий, как указывалось, немецких подводных лодок. Поскольку подводных лодок в Индийском океане быть не могло, Нергер решил, что там действует немецкий парусный рейдер «Зееадлер». Но позднее выяснилось, что «Зееадлер» действовал в то время в Тихом океане. Видимо, просто продолжали взрываться мины, выставленные в свое время «Вольфом» и «Илтисом». Минная война продолжалась. Следствием минной угрозы явились отказы капитанов выводить в море свои суда. Английской колониальной администрации стоило невероятных усилий обеспечить непрерывность своих перевозок. Во многих газетах, попадавших на «Вольф» с захваченных пароходов, говорилось о гибели судов от «внутренних взрывов» по всей акватории океана. Дело снова дошло до британского парламента, сделавшего соответствующий запрос Правительству. Правительство опять нашло «несвоевременным» публичное обсуждение этого вопроса. Но, по мере того, как на минах «Вольфа» подорвалось еще несколько судов, английские газеты заявляли, что разгадка этих катастроф становится все яснее и наконец объявили, что виновником всех этих взрывов является Всемирная тайная организация пролетариев, чьи агенты в различных портах мира устанавливают на судах «адские машины» с часовыми механизмами. Газеты требовали принять к этим террористам чрезвычайные меры. За их поимку была даже назначена награда в пять тысяч фунтов.

Любому, кто сообщил бы об этих диверсантах, гарантировалась анонимность и освобождение от ответственности, если он сам принимал участие в подобных диверсиях. Публиковались фотоснимки «адских машин», якобы обнаруженные на разных пароходах. На снимке изображался комок хлопка и какая-то белая жидкость. Подпись гласила: «С помощью этого средства „мировой пролетариат“ топит союзные суда».

тренировки орудийного расчёта 150-мм орудия на рейдере WOLF

В кают-компании «Вольфа» от души посмеивались над этими газетными сообщениями. Выставленные мины работали лучше «адских машин мирового пролетариата». Заграждения, выставленные в январе 1917 года у Кейптауна, приносили результаты и через девять месяцев. В сентябре было получено сообщение о подрыве в этом районе очередного судна.

Выставленные в феврале мины у Бомбея топили союзные суда до июля, когда было получено последнее достоверное сообщение. А о взрывах в Тасмановом море моряки «Вольфа» могли прочесть в газетах уже после возвращения на родину.

Корабли британского и японского флотов бороздили воды Индийского и Тихого океанов в поисках неуловимого рейдера.

Дни тянулись за днями, один океан сменялся другим….

Вскоре была захвачена американская шхуна Белуга. Капитан шхуны Камерон захватил в плавание жену и дочку. Приказом Нергера им была выделена отдельная каюта, а маленькая Анита стала всеобщей любимицей. Шестилетняя девочка, уподобившись маленькому чертенку носилась по всему кораблю, а весь экипаж и все пленные всячески оберегали её. Даже молилась на ночь эта маленькая девочка, не забыв попросить у Бога счастья кораблю «Вольф»…. И ведь знаете, это тоже война…. Война, так не похожая на те войны, которые ведутся сейчас.

28 июля 1917 года неподалёку от острова Рабаул был захвачен австралийский пароход «Матунга», на борту которого среди пассажиров находились австралийские солдаты и два врача, старший из которых, бригадный генерал медицинской службы Стренгмен, направлялся в Рабаул, чтобы занять пост вице-губернатора.

В начале сентября 1917 года «Вольф», оставив за кормой воды голландской Ост - Индии, направился к Сингапуру, в районе которого Нергер собирался поставить мины.

Выставив мины у Сингапура, Нергер прошел через Яванское море, проскользнул проливом Торреса и снова вышел в Индийский океан, направляясь на юго-запад. Пройдя траверз Коломбо, «Вольф» повернул к Мадагаскару.

27 сентября, когда «Вольф» находился в районе Мальдивских островов, его сигнальщики обнаружили столб дыма за кормой. В воздух был поднят «Вольфхен», доложивший после короткой разведки, что источником дыма является грузовое судно, следующее на юго - запад со скоростью около пяти узлов. На воду был спущен самолет.

Военнопленные и команда на рейдере WOLF. Вход в Киль, 24 февраля 1918 года

Подлетев к судну примерно на четверть мили, пилот просигналил: «Остановиться! Не пользоваться радиостанцией!»

Подняв немецкий флаг, «Вольф» лег на курс, параллельный курсу перехваченного судна. Оно оказалось японским сухогрузом «Хитачи-Мару», имевшим орудие на корме. Судно не подчинилось ни сигналу с «Вольфхена», ни сигналу с «Вольфа», подняв лишь флаг «Ясно вижу». Японцы показали, что все поняли, но подчиняться не собираются. «Хитачи-Мару» начала, гудя сиреной, разворачиваться на обратный курс, поворачиваясь к «Вольфу» кормой, где стояло орудие. С мостика «Вольфа» было видно, как японские моряки расчехлили орудие и быстро навели его на «Вольф».

С «Вольфа» произвели предупредительный выстрел под нос «Хитачи-Мару». Но японское судно и не собиралось останавливаться.

Японцы сражались. Снаряды «Вольфа» разворотили корму японца, палуба была усыпана трупами. За все время рейдерства, только этот корабль попытался сражаться.

Радио судно стало оповещать все находившиеся рядом суда о наличии германского рейдера. Рация работала до тех пор, пока не была уничтожена. По приказу японского капитана команда стала покидать корабль, призовой партии досталось пустое судно, которые японцы просто не успели уничтожить. Знаете, что сделал Нергер? Он собрал все шлюпки с японцами и вернул их на борт «Хитачи-Мару». Японский экипаж был построен и под командованием японского капитана произведен погребальный обряд. Когда тела погибших сбрасывали за борт, призовая команда немцев произвела троекратный салют из своих винтовок. Господи, что случилось с людьми за какие – то четверть века? В следующей Большой войне подобное представить было уже практически невозможно…

Кстати, японский капитан, не успевший совершить харакири, уже при возвращении в Германию выбросился в море. Честь есть честь.

А пока корсары Нергера, трудясь, как каторжники, лихорадочно разгружали японский пароход, стоявший в Кейптауне японский крейсер «Цусима» стал разыскивать «Хитачи-Мару», которая имела для него почту. Крейсер провел поиск пропавшего судна у восточного побережья Африки, постоянно вызывая его на связь, не подозревая, что «Хитачи-Мару» попала в волчью пасть. Как плач по потерянной возлюбленной, звучали в эфире позывные крейсера «Цусима»: «Хитачи-Мару», не слышим вас, ответьте... «Хитачи-Мару», ответьте крейсеру «Цусима»... «Хитачи-Мару», ответьте..." Нергеру снова повезло. К этому времени он еще не успел выбрать свой лимит.

В течение последних месяцев число пленных на борту «Вольфа» настолько возросло, что они представляли для Нергера постоянную головную боль. Их было почти четыреста человек, которых надо было где-то размещать и, что немаловажно, кормить. Среди пленных были представители двадцати двух различных национальностей, не всегда ладящих между собой. Дольше всех на «Вольфе» находился экипаж «Таррителлы» во главе со своим капитаном Мидоу — личностью весьма интересной.

Капитан Мидоу, что говорится, прижился на борту «Вольфа». Двое его подчиненных — старший штурман и второй механик — совершили побег, прыгнув как-то ночью за борт, и, видимо, погибли. Сам капитан, судя по всему, об этом даже не помышлял. Мидоу был родом из Окленда в Новой Зеландии и производил впечатление спокойного приветливого человека. Он был убежден, что все прекрасное на земле незыблемо является британским, а об остальном он не имел понятия и не интересовался. Нергер порой откровенно хохотал, когда ему пересказывали содержание бесед, которые Мидоу вел с его офицерами, непривычными к некоторым нюансам британского юмора. Капитан уже находился год на «Вольфе», когда между ним и авиаинженером, командовавшим механиками «Вольфхена», произошел следующий диалог:

Мидоу (торжественно): «Доброе утро, господин инженер!»

Инженер: «Доброе утро, господин капитан!»

М: «Господин инженер! Известно ли вам, что сегодня исполняется ровно год моего пребывания на борту „Вольфа“? Уже целый год я совершаю плавание на немецком военном корабле!»

И: «С чем вас сердечно поздравляю, господин капитан! Очень рад за вас и уверен, что сегодняшний день необходимо как-то особо отметить.»

М (торжественно, чеканя каждое слово): «Вот именно, господин инженер. В связи с этим у меня к вам просьба. Мне бы хотелось, чтобы вы передали слово в слово мое пожелание командиру корабля. Но только слово в слово.»

И: «Конечно, капитан Мидоу. Что я должен ему сказать?»

М: «Доложите ему, что я на „Вольфе“ уже год и участвовал во всех его походах. За это я хотел бы получить „Железный крест“, желательно, Первого класса. Но, если это будет невозможно, то я согласен и на крест Второго класса».

Пора было возвращаться домой….

гавань Киля

У мыса Доброй Надежды рейдером был захвачен американский парусник «Джон Н. Кирби». Двести семьдесят автомобилей, находившихся в трюмах «Джона Кирби», должны были сыграть важную роль в объявленном англичанами наступлении на последние немецкие колонии в Африке. Так что англичанам снова не повезло.

В Южной Атлантике был захвачен парусник «Маршал Даву» и, несмотря на то, что был действительно прекрасен – уничтожен. Война – это война….

Северное море приняло рейдер неласково. Казалось, что оно приняло сторону англичан. Корабль трещал, скрипел, но прорывался домой, каким – то чудом обходя минные поля и линии дозора английского Флота. И вот, настал тот час, кода «Вольф» подошел к линии германских минных заграждений.

«Опознайте себя!» — властно промигал серый сторожевик, стоявший у входа в протраленный фарватер.

«Вспомогательный крейсер „Вольф“. Командир — капитан первого ранга Нергер».

Сторожевик долго молчал, затем просигналил: «Прошу повторить опознавание».

«Вольф»? Нергер? Сторожевой корабль медленно подошел к борту. Недоверчивые взгляды.

«Вы живы? Не погибли? Это „Вольф“? Не может быть!»

Сторожевик сделал круг вокруг вспомогательного крейсера, желая осмотреть его со всех сторон. В каждом его движении еще сквозили настороженность и недоверие. Подойдя к «Вольфу» с кормы, со сторожевика крикнули:

— Как моряки приветствуют друг друга?

— Хуммель! Хуммель! (Шмель!) — завопили с палубы «Вольфа», и им ответило радостное «ура» моряков сторожевого корабля.

Следуя за сторожевиком, «Вольф» вошел в Вильгельмсгафен.

Корабль провел в рейде четыреста пятьдесят один день, пройдя шестьдесят четыре тысячи миль.

За это время вспомогательный крейсер «Вольф» уничтожил двадцать семь судов противника общим водоизмещением 112000 тонн.

Первым на борт «Вольфа» прибыл сам командующий Флотом Открытого моря адмирал Шеер, который поздравил экипаж вспомогательного крейсера с благополучным завершением столь удачного рейда, наградив всех офицеров и матросов знаками ордена «Железного креста».

Адмирал Шеер поздравляет командира рейдера WOLF капитана Nerger и команду, после пятнадцати месячного рейда, Киль, 24 февраля 1918 года.

Командир рейдера WOLF капитан Nerger, по возвращении из пятнадцати месячного рейда, Киль, 24 февраля 1918 года.

Затем смотр «Вольфу» провел адмирал Хиппер, после чего весь экипаж отправился в Берлин, — где офицеры «Вольфа» были приняты Кайзером.

Нергер был награжден высшим орденом за военную доблесть — крестом «Пур Ле Мерит».

19 марта 1918 года Берлин приветствовал моряков «Вольфа».

Под эскортом частей Императорской гвардии экипаж «Вольфа» во главе с Нергером парадным маршем прошел по Унтер дер Линден от Бранденбургских ворот до дворца Кайзера, где на ступенях главного входа парад приняли Кайзер, Императрица и Кронпринц.

Экипаж был отпущен в месячный отпуск, ибо война еще продолжалась, уже не суля Германии ничего хорошего…