Откуда, на новеньких советских винтовках, 1941 года, царские орлы?

Этот вопрос «мучил» военпредов и особистов Ижевского завода (№74) октябрьским днём 41-го года. Военная приёмка, обнаружила царские гербы на винтовках системы Мосина, только, что сошедших с заводского конвейера.

Я родился и живу в Ижевске. Впервые, эту историю услышал в 70-х. Прочитав книжку про гражданскую войну, где описывалось Ижевское антибольшевистское восстание, 1918 года. Восставшие удерживали город три месяца. И оставили его, когда боеприпасы закончились. Поделился прочитанным, с одноклассниками. Один из них рассказал невероятную историю – «Когда Ижевские оружейники покидали свой завод, попрятали всё оборудование, а в 41-м «вытащили» его и благодаря этому оборудованию увеличили выпуск винтовок в разы». Он ссылался на рассказы своих дедов. Чем навёл меня на мысль не спорить с ним, а спросить своих. Оба моих родных деда в войну работали на этом заводе, работали и их братья. И удивительно, мои деды подтвердили! – «Правда, оборудования было мало, но были интересные приспособления, очень помогающие в производстве. Был инструмент. Было очень много деталей к оружию. Благодаря которым завод смог выполнять план. И всё это хранилось в заводских подвалах. Когда мятежники покидали завод. Всю готовую продукцию забрали собой, а «незавершёнку» попрятали». Тогда, я впервые услышал по царские гербы на винтовках. – «Детали мы втихаря чистили, полировали, а на орлов, внимание не обратили. А военпреды их заметили. Ох, как они забегали. Но нам было не до смеху. За это и посадить могли. Но начальство, которое было в курсе, сумело «разрулить» ситуацию».

Я эту историю почти забыл, но на днях нашёл подтверждение в воспоминаниях Зам. Наркома вооружения В. И. Новикова:

http://militera.lib.ru/memo/russian/novikov_vn/04.html

«…Завод уже готов к изготовлению 8 тысяч винтовок в сутки. Лишь ствольная коробка задерживает дело.

— Сколько надо времени, чтобы дать пять тысяч ствольных коробок[в сутки]?

— Не менее двадцати дней, — отвечает начальник цеха Н. И. Прозоров.

Значит, недодадим за это время армии около 10 тысяч винтовок, а если не уложимся в этот срок, то и больше. Прошу всех подумать и собраться еще раз, но более широким кругом — с участием начальника цеха ствольной коробки, представителей кузнечного, инструментального и других производств. Прикидываем все вместе, что можно предпринять, однако надежного выхода нет. Не придя ни к какому решению, разошлись. Остались мы с секретарем обкома А. П. Чекиновым, который вместе со мной подписывал ежедневно отчет в Государственный Комитет Обороны за все ижевские заводы.

— Что будем делать, Анатолий Петрович?

Он пожал плечами.

— Может, посоветуемся со стариками? Старики народ мудрый.

Вечером ко мне пришли старейшие работники завода: они трудились на нем еще со времен русско-японской войны. Люди преданные делу, честные, опытные. (…) Рассказал о сложившейся обстановке, о том, что руководители завода не видят пока выхода из создавшегося положения. Выслушав меня, сказали, что сразу тоже предложить ничего не могут. Попросили подумать.

Только вышли, как помощник докладывает:

— В приемной задержался Осинцев, начальник отдела технического контроля, хочет поговорить один на один.

Конечно, сразу попросил его войти.

— В старых подвалах завода, — сказал он, — лежит не менее шестидесяти тысяч готовых ствольных коробок. Они лежат там еще с дореволюционного времени. Коробки имеют небольшие отступления по размерам. И хотя их забраковали, но выбрасывать не стали. Может, стоит посмотреть их?

Поблагодарил начальника ОТК за ценную информацию. Попросил зайти директора завода Иванова. Вместе с Осинцевым поручил ему подобрать надежных, неболтливых ребят, собрать двадцать винтовок со старыми коробками, отстрелять и определить, есть ли отклонения в сравнении с коробками, выпускаемыми теперь.

Испытания показали, что отклонения в коробках прежних выпусков от нынешних столь незначительны, что никак не влияют на боевые качества и срок службы винтовки.

Собрав руководство завода, попросил директора рассказать о найденных в подвалах ствольных коробках и о том, что они успешно прошли проверку.

В цехе ствольной коробки вдоль стен поставили за ночь два конвейера, установили полировальные станки, чтобы подшлифовать коробки, придать им новый вид. Усилили контроль за возможными отклонениями в размерах. Военпред Белянчиков настоял на дополнительной проверке, которая подтвердила полную годность обнаруженных ствольных коробок. В цехе, где проводили эту работу, безотлучно находились директор завода, секретарь обкома и я. Уже не было сомнений, что не только не уменьшим сдачу, но в ближайший месяц-полтора перейдем к изготовлению восьми тысяч винтовок в сутки, а затем и больше.

Все шло как по маслу, когда в комнату, где находились мы с Чекиновым, ворвался военпред Белянчиков. Вид у него был растерянный.

— Владимир Николаевич, — взмолился он, — я все понимаю, винтовки принимать буду, но есть одна просьба...

— Какая?

— Сошлифуйте с коробок клеймо с царским орлом.

— Там есть царский орел?

— Да.

Мы засмеялись и успокоили Белянчикова:

— Обязательно сошлифуем.

Тут же дали указание директору завода сделать это, а начальнику отдела технического контроля проследить за исполнением.

Белянчиков отнесся ко всему с большим пониманием. Так как винтовки получали вполне годными, он ни о чем не стал докладывать в Москву. Я тоже не тревожил наркомат, взяв все хлопоты на себя. Хотя теперь можно уверенно сказать, что реакция на это не была бы сильной. Ведь был же начальник Главного артиллерийского управления генерал Н. Д. Яковлев вызван к Сталину, когда обнаружили, что на части сабель, которые выдали со складов ГАУ кавалеристам, имелась надпись «За бога, царя и отечество». Но так как сабли оказались хорошего качества, дело обошлось объяснением. Сталин даже заметил:

— Если надпись «За бога, царя и отечество» не мешает рубить врага, то пусть кавалеристы и продолжают делать это.

— А мы-то еще и соскоблили царского орла.

Запуск в производство найденных в старых подвалах ствольных коробок очень выручил завод. С этими ствольными коробками было изготовлено 58 тысяч винтовок, что позволило вооружить несколько пехотных и кавалерийских дивизий.»

Новиков многое не договаривает, а возможно и не знает. Вообще удивительно, что он об этом упоминает. На этом заводе он работал с 1928 года. 1939 – 41 гг. был его директором. И признаётся в том, что не знал, чем были забиты подвалы вверенного ему предприятия. Это ему только доложили о 58 тысячах ствольной коробки. Подозреваю, её было на много больше. И точно знаю, были и другие детали. Возможно, он искренне поверил, что «они лежат там еще с дореволюционного времени».

Но как за 23 года они не были обнаружены?

В 1918 году ижевские рабочие покинули свои заводы. Для того чтобы их (заводы) запустить, в Ижевск были присланы питерские рабочие. По некоторым данным более 6 тысяч. Возможно, в Питере заводские цеха были без подвалов. Или они думали, что в Ижевске, подвалы под цехами, делать было не принято. В 20-х, несколько тысяч Ижевцев вернулось домой, многие устроились на завод. Но, о подвалах молчали. Зачем лишний раз упоминать о своём участии в антибольшевистском восстании.

Википедия, утверждает – «уже в 1941 году[в Ижевске] выпуск винтовки Мосина достиг 12 тысяч в сутки». Но как всегда врёт. Только 10 тысяч. Комплектующие в подвалах закончились. 12 тысяч в сутки, 74 завод, стал выпускать только летом 1942 года.