Фото: ИТАР-ТАСС
Минфин, основная задача которого — сводить дебет с кредитом, предлагает все новые варианты оптимизации бюджетных расходов. Например, урезать сразу на 90 миллиардов рублей траты на здравоохранение. Или перестать выплачивать части граждан базовую часть пенсии, ограничившись страховой.
Но при этом на фоне ужесточения западных санкций против отечественных компаний от некоторых крупных российских чиновников и бизнесменов все чаще звучат заявления о возможной государственной помощи пострадавшим крупным компаниям. В этом контексте регулярно упоминается Фонд национального благосостояния (ФНБ), часть средств которого с большой вероятностью все-таки будет потрачена в интересах бизнеса: государство просто не может оставить без помощи столь крупных налогоплательщиков.
Напомним, что последний пакет ограничительных мер со стороны ЕС и США вступил в силу 12 сентября. Как и ожидалось, произошло расширение списка попавших под санкции компаний вкупе со снижением максимального срока займов для российских банков на американском и европейском финансовых рынках с 90 до 30 дней. Кроме того, удар на этот раз нанесен и по нефтяным корпорациям, которые впредь не смогут импортировать оборудование для бурения на труднодоступных месторождениях и заключать контракты на совместную добычу углеводородов с западными партнерами.
Впервые о необходимости инвестировать государственные деньги в проекты пострадавших от санкций компаний публично высказался президент «Роснефти» Игорь Сечин, озвучив космическую сумму собственных потребностей в 1,5 трлн рублей (почти половина всех средств ФНБ). Это произошло еще до попадания в черный список Запада «Транснефти», «Газпромнефти», ЛУКОЙЛа и «Сургутнефтегаза», которые теперь, возможно, захотят не меньшего внимания со стороны государства. «Новая газета» узнала у экспертов, действительно ли нововведенные санкции обернутся такими большими потерями для лидеров российского ТЭКа.
Подайте на труднодоступное бурение
Последний пакет санкций сильно затрудняет доступ нефтяных компаний к западным кредитным ресурсам, а также лишает их наиболее сложных и современных технологий нефтедобычи. «Под угрозой окажется добыча сланцевой нефти, технологии, связанные с горизонтальным бурением и гидроразрывом пласта», — комментирует ситуацию управляющий активами финансовой группы БКС Андрей Стоянов.
«Для нефтяных компаний — это очередной сигнал, что западный капитал привлечь будет трудно», — добавляет аналитик «Инвесткафе» Михаил Кузьмин.
Среди претендентов на государственную поддержку «Роснефть» действительно имеет больше всего шансов.
Во-первых, после громкой покупки «Роснефтью» ТНК-BP в прошлом году существенно возросла долговая нагрузка компании, как рассказал «Новой» директор аналитического отдела «Инвесткафе» Григорий Бирг. Во-вторых, компания до этого момента активно сотрудничала с западными корпорациями и имела несколько проектов по освоению труднодоступных месторождений (речь идет, в частности, о бурении на арктическом шельфе), которые абсолютно неосуществимы без западного оборудования.
«У «Роснефти» помимо долговых обязательств разработана обширная инвестиционная программа. Пока что проекты не заморожены, однако теперь такая угроза действительно появилась на горизонте», — поясняет эксперт.
Тем не менее финансовая отчетность «Роснефти» за последнее время показывает, что дела у нефтяного гиганта не так уж плохи. На счетах компании скопилось 684 млрд рублей по состоянию на конец августа при общем долге 2,179 трлн рублей. Не говоря уже о росте полугодовой выручки в 1,5 раза, до впечатляющих 2,2 трлн рублей.
«Текущие цены на нефть вполне комфортабельны, а денежные позиции нефтяных компаний вполне стабильны. Поэтому срочной необходимости в данных мерах, наверное, пока не наблюдается», — подытоживает Андрей Стоянов.
Эксперт, однако, признает, что в долгосрочной перспективе санкции могут оказать на компанию сильное давление. Эксперт в области финансового сектора Михаил Кузьмин разделяет эту точку зрения: «Ситуация у «Роснефти» не столь радужна, как может показаться. Она теряет не меньше остальных нефтяных компаний, поскольку ее проекты основаны на зарубежном финансировании.
Если санкции продлятся больше полугода, это может существенно ударить по «Роснефти».
У другого крупного игрока на нефтяном рынке — «Газпромнефти» — также могут возникнуть временные затруднения в связи с остановкой снабжения техникой. Среди проблемных проектов — Баженовская свита, работа по освоению которой проходит с участием британской Shell, а также бурение на арктическом шельфе. А вот на «Транснефти», по прогнозам ведущего аналитика «Инвесткафе», введенные меры практически не скажутся: компания имеет необходимую самостоятельность в технологическом плане и относительно низкую долговую нагрузку.
То же самое можно сказать и о негосударственных нефтяных компаниях (ЛУКОЙЛ и «Сургутнефтегаз»), которые достаточно неожиданно оказались в списке ЕС и США. «Изначально было ясно, что санкции — политизированный процесс. Распространение санкций на частные компании произошло, чтобы повлиять на российскую нефтегазовую отрасль в целом, а вовсе не наказать бизнес за связь с государством», — поясняет Григорий Бирг.
И банкам досталось
Но главный удар США и Европа «по традиции» нанесли по российским банкам, первый из которых, АБ «Россия», появился в черном списке еще 20 марта.
В последнее время Внешэкономбанк, Россельхозбанк и ВТБ и без санкций демонстрировали ухудшающуюся финансовую отчетность. По словам Андрея Стоянова, за первое полугодие ВТБ получил прибыль в 10 раз меньше, чем в прошлом году. У Россельхозбанка свои трудности: как никогда, чувствуется необходимость увеличивать капитал, а количество плохих кредитов в портфеле тем временем продолжает расти.
ВЭБ, в свою очередь, до сих пор не разобрался с олимпийскими стройками и с массой других финансировавшихся им проектов, о которых мы мало что знаем. Однако «данные проблемы накоплены еще с прошлого года, — уверен эксперт. — На ухудшение ситуации в банковском секторе повлияли не столько сами санкции, но и геополитическая ситуация в целом».
Впрочем, у Сбербанка, который был включен в санкционный список еще летом, дела обстоят несколько лучше. «Безусловно, в случае с государственной поддержкой речь идет о превентивных мерах. Негативный эффект еще не отразился на большинстве компаний, которые попали под санкции, в том числе и на Сбербанке», — утверждает Михаил Кузьмин.
Однако на своем недавнем выступлении по итогам заседания наблюдательного совета Сбербанка его глава Герман Греф отметил, что из-за ограниченного доступа к внешним рынкам капитала банк уже начинает испытывать трудности с валютной ликвидностью.
«Весьма непросто отделить старые проблемы от новоприобретенных. Да, банки отчасти действительно используют историю с санкциями для решения своих финансовых трудностей, и я думаю, многие на их месте поступили бы так же», — считает Михаил Кузьмин.
А вам на что?
«В любой серьезной компании, а тем более в такой, как «Роснефть», всегда будет в наличии готовый проект, который сможет послужить основанием для получения финансирования», — считает Стоянов. И правда, во вторник утром в СМИ появилась информация о том, что инвестпрограмма «Роснефти» «в целом одобрена» государством. Компании остается только подать на рассмотрение детализированную заявку, которая должна быть вскоре рассмотрена правительством.
Но так как средства будут выделены, по крайней мере частично, из ФНБ, что разрешается законом только при определенном уровне финансовой отдачи компании, то возникает вопрос: как гарантированно избежать политически мотивированного кредитования убыточных проектов?
«Представить экономическое основание займа на бумаге в виде проекта можно, конечно, но данное обоснование идет не на рынок и не к банкам, объективно оценивающим риски, а к правительству. А это может привести к возникновению неконкурентной ситуации», — предупреждает Стоянов.
Как бы то ни было, а независимая оценка инвестпрограмм с точки зрения эффективности довольно затруднительна. Риск этих проектов в любом случае будет очень высок, так как они носят долгосрочный характер, и без определенной доли политики тут не обойтись, добавляет эксперт.
Существует, впрочем, другая опасность, которая может так или иначе коснуться большей части нашего населения. Речь идет о пенсионных накоплениях, на которые уже давно жадно поглядывают сверху как на инструмент для латания бюджетных дыр.
«Все может свестись к тому, что у нас не будет накопительных пенсий не только в 2015 году, но и вообще. Ранее пенсионные накопления использовались как долгосрочный вклад в экономику, поэтому их отсутствие скажется негативно», — говорит Михаил Кузьмин.
Автор: Арнольд Хачатуров
Комментарии