Сталин – это Путин сегодня

2012-02-29 Дометий Завольский

 

 

Сталин – это Путин сегодня
Вождь и учитель?

О Сталине сказано уже столько, что всякое упоминание этого псевдонима лишь замусоривает многострадальный наш разум. Сталин, Сталиным, о Сталине. «Труба трубит в трубу трубою». Но случается, что стоит лишний раз и упомянуть. Это случаи, когда находится приемлемое объяснение безумию. Оно связывает содержимое забитых клеточек мозга в одну линию, после чего спам частично исчезает, как в «Тетрисе или в «Шариках». Клеточки очищаются, шарики встают на место.

О причинах нынешнего сталинофильства я уже публиковал большую статью «Правозащитник Сталин и дизельпанк». Нельзя сказать, что причины эти полностью лежат на поверхности, скорее частями торчат, и есть немало достойных обсуждения неочевидных деталей и закономерностей. Но в целом всё понятно. Сталинофилия – это естественная реакция на геополитический разгром России, на бесправие человека, на бессилие государства в тех вопросах, за решение коих государство чтят. Равно и на оскудение национальной мифологии, разумеется, не вчера выхолощенной, толком не сложившейся, однако теперь лишённой не только советских суррогатов, но и творческих сил к преображению.

Обо всём этом заинтересовавшиеся могут прочесть. Моё мнение на сей счёт не изменилось, хоть у меня давно готова и другая, более пространная версия того же текста. Если она сейчас выйдет, никаких существенных исправлений вы не найдёте, лишь дополнения.

Но есть в этой теме нюанс, достойный дальнейшей проработки. Состоит он в следующем. Сказочный Сталин, должный (по выражению Константина Крылова) спуститься с неба на белом звездолёте, с крестом и молотом в руках, чтобы прогнать демократов и разрешить русским снова делать ракеты, стал в 90-е годы зримым воплощением мечты об избавителе. Избавителя же от ельцинского срама угадывали в самых разных фигурах, от Жириновского и Лебедя до Рохлина и Примакова.

Любопытно было бы отследить изменение популярности Сталина по данным соцопросов 1990 – 2000-х годов. Однако это не так просто, все эти «безусловно положительно» и «скорее отрицательно» – лукавое дело. Тем более трудно учесть, каких оценок удостаивается популярная фигура в средствах массовой информации, является ли её появление на экране критикой или апологетикой – читатели и зрители, как-никак обладают свободой разумения, авторы же порою «сами не понимают, что сказали». Но если мы признаем, что уж, по крайней мере, телевидением пропагандируется довольно однозначная негативная оценка сталинизма, она отнюдь не перетекает в общественное мнение: заметно, что всякий новый виток «десталинизации» оборачивается лишь усилением интереса и общественной симпатии к «эпохе культа» и её архитектору. Кроме того, чужая душа – потёмки и к потёмкам привыкла. Соваться в неё с фонарём социолога – всё равно, что фотографировать врасплох со вспышкой. Заявить о положительном отношении к вездесущему Сталину могут и те, кто думает о нём постоянно, как о белой обезьяне, и те, кто едва ли не к собственному удивлению может вдруг бросить: «Да Сталина на них нет!»

Тем не менее, предлагаю всем желающим проверить.

С осени 1999 г. подлинная популярность генералиссимуса поползла вниз, место, занимаемое им в общественном сознании, стало уменьшаться. Журналисты могли сколько угодно мусолить его портреты, но интерес публики ослаб, а главное, из этого интереса пропала перчинка злободневности. Сталин из весьма востребованного политического персонажа стал превращаться в исторического, ибо для многих долгожданным «Сталиным сегодня» оказался Путин – притягательный, успешный и, вдобавок, совсем не страшный.

И вот с середины 2000-х начался обратный ход. Сталин, по понятным причинам, расписанным мною в упомянутой статье, и так обречённый на значительное место в умах, начал стремительно набирать очки. К концу второго путинского срока он действительно стал популярным символом «Российской Федерации советской нации» и на достигнутом не остановился. Скудные умом зарубежные журналисты объясняли это безудержной путинской пропагандой. Здешние либералы, тоже не слишком светлые умом, но всё же имеющие более адекватные представления о путинской пропаганде, худо-бедно списали всё на рабские инстинкты народа и нехорошее внимание государства к теме побед.

Мало кто обратил внимание на другую неуклонную перемену в общественном мнении, шедшую одновременно с актуализацией Сталина. Я говорю о качественном изменении поддержки Путина. Нет ничего удивительного в том, что в отсутствие других фигур, ассоциирующихся хоть с какими-то переменами к лучшему и с самой идеей государственного порядка, Путин обречён на стабильный рейтинг – во всяком случае, до тех пор, покуда не разразится настоящая социологическая катастрофа. Родителя, особенно единственного, любят до последнего. Как до последнего питают приязнь к супругу, к настоящему учителю, к близкому другу, хоть и с ними можно расплеваться. Можно, но трудно. А любовь бывает разная, и даже совсем остывшую любовь всё равно зовут любовью. Путина, как и прежде, многие уважают. Ему в каком-то смысле продолжают доверять, хоть это уже не то доверие, какое он снискивал раньше – и количественно, и, главное, качественно. Однако на Путина больше не возлагают надежд.

Вывод этот, если не опускаться до зубоскальства, не весел. Но есть и кое-что похуже. «Правозащитник Сталин», как уже было сказано, до Путина являлся, прежде всего, лишь культурной аватарой или небрежной метафорой героя, который и вправду вот-вот спустится на белом звездолёте, с крестом и молотом в руках, наведёт порядок и восстановит справедливость. Бледные проекции этого героя, какого-нибудь честного генерал-лейтенанта, иногда возникали в слабеньких фантастических романчиках 90-х и даже начала 2000-х годов. Он должен был сменить Ельцина или быть выдвинут Путиным, признавшим, что идущий за ним сильнее и его самогó, и самóй Америки.

Теперь же создатели столь же малоинтересных сочинений о победах двуглавого краснозвёздного орла предпочитают осваивать альтернативное прошлое, а если суются в будущее – то и будущее оказывается альтернативой, вызванной к жизни счастливыми переменами в истории. А нашему человеку остаётся лишь эмиграция в параллельный мир, ибо в нашем мире для него всё в прошлом. Сталин умер, Третий Рим пал, а Второму Сталину и Четвёртому Риму не бывать.     

Первая публикация – портал «Правый взгляд».