Любой отучившийся в американской школе знает, что учебники истории уделяют массу внимания так называемой «Праведной войне» – Второй Мировой. В типичном учебнике от «Хольт МакДугал» «Американцы» на освещение подготовки к Второй Мировой Войне и самой войне отведена 61 страница. Сегодняшние тексты признают «пороки», вроде интернирования американских японцев, но либо игнорируют, либо замалчивают тот факт, что почти десятилетие, во время начала фашистской агрессии в Азии, Африке и Европе западные демократии поощряли Гитлера и Муссолини, а не сражались с ними, а некоторые и оказывали им материальную помощь.
С момент прихода Гитлера к власти правительства Англии и Франции, и следом за ними – и правительство США даже не пытались воспрепятствовать, замедлить или предупредить фашистскую опасность. Они начали с того, что приветствовали нападение Японии на Манчжурию под гул неодобрения и продолжали торговлю с Японией. Это стало прелюдией к японскому вторжению в Китай в 1937 году.
В октябре 1935 года Муссолини, стремясь создать «Итальянскую Империю» в Африке, бросил свою армию и ВВС против Эфиопии. Фашистские самолёты бомбили деревни и сбрасывали на них отравляющие вещества. Император Хаиле Селасси обратился в Лигу Наций и, говоря на своем родном языке амхарик, описывал фашистские воздушные и химические атаки на народ, «не имеющий вооружений, не имеющий ресурсов». «Коллективная безопасность», как он настаивал, «составляет саму суть Лиги Наций»; он предупреждал, что «на кону» стоит «международная мораль». Когда Селасси сказал, что «Бог и история запомнят ваше суждение», правительства просто пожали плечами.
Однако в разгар мировой «Великой Депрессии», граждане в далёких Соединённых Штатах пришли на помощь Эфиопии. Чернокожие готовились к военным действиям – по оценкам, 8 000 в Чикаго, 5 000 в Детройте, 2 000 в Канзас-Сити. В Нью-Йорке приобретали навыки 1 000 человек, медсестра Салария Киа из госпиталя Гарлема собирала пожертвования, чтобы направить госпиталь на 75 мест и две тонны медикаментов в Эфиопию. У.Э.Б. ДюБуа и Поль Робесон обратились к съезду «Гарлемской Лиге против Войны и Фашизма», а Филип А. Рэндольф связал вторжение Муссолини с «ужасными репрессиями чернокожих в США». Народный марш за Эфиопию в Гарлеме привлёк 25 000 афроамериканцев и антифашистов и американцев итальянского происхождения.
По мере того, как фашистская петля на Эфиопии стягивалась, в Чикаго 31 августа 1935 годаОливер Ло, чернокожий коммунист из Техаса организовал митинг протеста, несмотря на запрет мэра Эдварда Дж. Келли. Десять тысяч собрались на митинг, как и 2 000 полицейских. Ло начал говорить с крыши, и был арестован. Затем один за другим появились выступавшие на разных крышах, они выкрикивали антифашистские лозунги, и все шестеро были арестованы.
В мае 1936 года, прежде чем многие добровольцы или помощь смогли достичь Эфиопии, Муссолини одержал победу и Хаиле Селасси удалился в изгнание. Учебник «Американцы» уделяет лишь два крошечных параграфа из 61 страницы о войне этому конфликту времё, предшествовавших Пёрл-Харбора. А вся драма демократии против фашизма в Испании заслужила ещё два невнятных параграфа.
В июле 1936 года по-фашистски настроенные Франческо Франко и другие испанские генералы в Марокко начали военный переворот против нового правительство «народного фронта» в Испании. В начале августа Гитлер и Муссолини обеспечили ему необходимую поддержку. Первый в мире «воздушный мост» нацистской Германии обслуживали 40 самолётов Лифтваффе, «Юнкерсы» и транспортные самолёты, перебросившие армию Франко из Марокко в Севилью. Итальянский флот в Средиземноморье топил корабли, доставлявшие помощь или добровольцев в республиканскую Испанию, и итальянские фашистские войска численностью от 50 000 до 100 000 солдат двинулись в Испанию. Гитлер и Муссолини интернационализировали гражданскую войну – и проявили глобальные намерения фашизма.
Но один из первых уроков Испании состоял в том, что фашистским агрессорам нечего было опасаться западных демократий. Лифтваффе разрушала города, как Гернику в баскском регионе Испании, а агенты нацистского гестапо допрашивали заключённых-республиканцев. А английские и французские официальные лица и их процветающие корпорации с финансовыми связями в нацистской Германии, встречали фашистский поход пожатием плеч, тихим одобрением или предложениями сотрудничества. В Англии премьер-министр Стэнли Болдуин побуждал Германию и Италию к маршу на Восток, на Советский Союз. Британский посол в Испании заметил американскому послу: «Я надеюсь, они пошлют достаточно немцев, чтобы закончить войну».
С прикрытием нацистской Люфтваффе легионы Франко покатились на Мадрид, и Франко ожидал быстрой победы. Но у ворот Мадрида всё изменилось. Под лозунгом «Они не пройдут» члены профсоюзов и политические и гражданские группы создавали ополчение и отправлялись на фронт, беря с собой лишь ружья и что-нибудь перекусить. Женщины Мадрида надели брюки и взяли оружие, они участвовали в стычках с самого начала. Другие женщины возглавили первые подразделения снабжения.
Начали прибывать разрозненные иностранные добровольцы: евреи и другие беженцы, сбежавшие из нацистской Германии или Италии Муссолини, сразу после анти-нацистской Олимпиады в Барселоне некоторые британские пулемётчики и спортсмены.
К ноябрю поток добровольцев набрал силу. По оценкам 40 000 мужчин и женщин из 53 стран покинули свои дома, чтобы защитить республику. Впервые в истории добровольческие силы всего мира собрались вместе, чтобы сражаться за идеал – за демократию. Добровольцы показали, что простые люди могут сопротивляться фашистскому милитаризму.
Хотя большинство добровольцев не обладало большим военным опытом, они надеялись, что их активные действия, отвага и жертвенность убедят демократические правительства объединиться против фашистского марша и воспрепятствуют новой мировой войне.
Но западные правительства игнорировали мольбы Испании о «коллективной безопасности». И некоторые страны запретили поездки в Испанию. Франция закрыла свою границу с Испанией, так что добровольцы столкнулись с арестами, и вынуждены были по ночам карабкаться через Пиренеи. Англия образовала «Комитет по невмешательству» из 26 стран, которые заблокировали помощь республиканскому правительству, но никак не мятежникам Франко.
Американская политика следовала в кильватере Англии и Франции. В Соединённых Штатах в паспорта ставили отметку «недействителен для Испании». Госдепартамент пытался воспрепятствовать поставкам медикаментов и поездкам докторов в Испанию. «Техасская нефтяная компания» отправила почти 2 миллиона тонн нефти, закрыв почти все необходимые Франко нефтяные поставки. Четыре пятых грузовых автомобилей мятежников состояли из продукции «Форд», «Дженерал Моторс» и «Студебеккер». Выпуски американской прессы, изоляционистские и зажиточные группы, католическая церковь – все они приветствовали борьбу Франко с «безбожным коммунизмом».
В Соединённых Штатах около 2 800 юношей и девушек различной расовой принадлежности и происхождения образовали «Бригаду Авраама Линкольна». Моряки и студенты, фермеры и профессора, они надеялись, что их храбрость сможет изменить ход событий или, по крайней мере, предупредить мир о фашистском стремлении к мировому господству. Большинство из них проникло в Испанию незаконно, прибыв во Францию «туристами».
Во время массовой безработицы, судов Линча, сегрегации и дискриминации, 90 добровольцев были афроамериканцами. «Эфиопия и Испания – наша борьба», сказал Джеймс Ейтс, прибывший из Миссисипи. В США было лишь пятеро афроамериканцев-пилотов, обладавших лицензиями, и двое из них отправились в крошечные воздушные силы республики (один из них сбил два немецких и три итальянских самолёта).
Большая часть афроамериканских добровольцев шла вместе с белыми радикалами в маршах протеста против сегрегации и расизма, чтобы потребовать помощи и работы во время Великой Депрессии. Эти мужчины и женщины разного цвета кожи – в том числе медсестра Салария Киа – образовали первую объединённую армию США. Оливер Ло стал первым командиром «Бригады Линкольна»*.
Отважные юноши и девушки «Бригады Линкольна» и других Интернациональных бригад замедлили, но не остановили фашизм. В 1938 году фашисты господствовали на суше, на море и в воздухе, и Испания потерпела поражение. Многие добровольцы погибли, в том числе половина американцев, другие страдали от тяжёлых ранений.
В следующем, 1939-м году, началось то, что превратилось во Вторую Мировую Войну, когда Германия напала на Польшу. Потребовались огромные многонациональные усилия, чтобы нанести поражения Гитлеру, Муссолини и Императорской Японии, война унесла десятков миллионов жизней.
В 1945 году мировой фашизм был окончательно побеждён. Но в течение ключевого десятилетия демократии не противодействовали и зачастую поощряли продвижение фашизма в Манчжурии и Китае, Эфиопии и Испании. А студенты сегодня этого не учат. Вместо этого учебные тексты представляют Вторую Мировую войну как неизбежность, а Союзников – как антифашистов и спасителей демократии. Более полная история американского провала в борьбе с фашизмом с самого его зарождения – и даже многогранная поддержка фашизма – помогли бы студентам пересмотреть эту предположительную неизбежность. Сегодня старшеклассники заслуживают большего, чем несколько параграфов описания борьбы против фашизма до 1939 года, когда правительства США, Англии и Франции поощряли фашистскую агрессию.
Примечание:
* – «Бригада имени Авраама Линкольна», бригада американских добровольцев в составе антифашистских Интернациональных бригад, сражавшихся на стороне республиканцев в период гражданской войны в Испании (1936-39).
Впервые за историю вооруженных сил не было расовой сегрегации. Всего в войне приняли участие около 3 800 американцев, около половины погибли.
When Fascist Aggressors Had Nothing to Fear From Western Democracies
The Forgotten Fight Against Fascism
by WILLIAM LOREN KATZ
In late 1944 as a high school senior I rushed off to a U.S. Navy recruiting station ready to take on world fascism. Cooler heads insisted I wait until my graduation in June. After boot camp I served in “The Pacific Theater”–Iwo Jima, Okinawa, Hawaii, Saipan, Japan, and the China Sea.
Anyone who has gone through school in the United States knows that history textbooks devote a lot of attention to the so-called “Good War”: World War II. A typical textbook, Holt McDougal’s The Americans, includes 61 pages covering the buildup to World War II and the war itself. Today’s texts acknowledge “blemishes” like the internment of Japanese Americans, but the texts either ignore or gloss over the fact that for almost a decade, during the earliest fascist invasions of Asia, Africa, and Europe, the Western democracies encouraged rather than fought Hitler and Mussolini, and sometimes gave them material aid.
From Hitler’s rise to power, the governments of England and France, with the United States following their lead, never tried to prevent, slow, or even warn of the fascist danger. They started by greeting Japan’s attack on Manchuria with disapproving noises, and continued to trade with Japan. It was a prelude to Japan’s 1937 invasion of China.
Mussolini, seeking an “Italian Empire” in Africa, threw his army and air force against Ethiopia in October 1935. Fascist planes bombed and dropped poison gas on villages. Emperor Haile Selassie turned to the League of Nations and speaking in his native Amharic described fascist air and chemical attacks on a people “without arms, without resources.” “Collective security,” he insisted, “is the very existence of the League of Nations,” and warned “international morality” is “at stake.” When Selassie said, “God and history will remember your judgment,” governments shrugged.
However, in the midst of a worldwide “Great Depression,” citizens in the distant United States were aroused to help Ethiopia. Black men trained for military action–an estimated 8,000 in Chicago, 5,000 in Detroit, 2,000 in Kansas City. In New York City, where a thousand men drilled, nurse Salaria Kea of Harlem Hospital collected funds that sent a 75-bed hospital and two tons of medical supplies to Ethiopia. W. E. B. Du Bois and Paul Robeson addressed a “Harlem League Against War and Fascism” rally and A. Philip Randolph linked Mussolini’s invasion to “the terrible repression of black people in the United States.” A people’s march for Ethiopia in Harlem drew 25,000 African Americans and anti-fascist Italian Americans.
In Chicago on Aug. 31, 1935, as the fascist noose on Ethiopia tightened, Oliver Law, a black Communist from Texas, organized a protest rally in defiance of a ban by Mayor Edward J. Kelly. Ten thousand people gathered and so did 2,000 police. Law began to speak from a rooftop, and was arrested. Then one speaker after another appeared on different rooftops, to shout their anti-fascist messages, and all six were arrested.
By May 1936 before many volunteers or help could reach Ethiopia, Mussolini triumphed and Haile Selassie fled into exile. The Americans devotes a puny two paragraphs of its 61 pages of war coverage to this pre-Pearl Harbor conflict. And the drama of democracyversus fascism in Spain merits another whispered two paragraphs in The Americans.
In July 1936 pro-fascist Francisco Franco and other Spanish generals in Morocco launched a military coup against Spain’s new Republican “Popular Front” government. By early August, Hitler and Mussolini provided vital assistance. In the world’s first airlift, Nazi Germany dispatched 40 Luftwaffe Junker and transport planes to ferry Franco’s army from Morocco to Seville, Spain. Italy’s fleet in the Mediterranean sank ships carrying aid or volunteers to Republican Spain, and 50,000 to 100,000 Italian fascist troops began to arrive in Spain. Hitler and Mussolini had internationalized a civil war–and revealed fascism’s global intentions.
But one of the first lessons learned from Spain was fascist aggressors had nothing to fear from the Western democracies. The Luftwaffe destroyed cities such as Gernika in the Basque region of Spain, and Nazi gestapo agents interrogated Republican prisoners. But English and French officials, and their wealthy corporations with financial ties to Nazi Germany, greeted the fascist march with a shrug, quiet appreciation, or offers of cooperation. In England, Prime Minister Stanley Baldwin prodded Germany and Italy to march east toward the Soviet Union. The British ambassador to Spain told the U.S. ambassador, “I hope they send in enough Germans to finish the war.”
The Nazi Luftwaffe overhead, Franco’s legions rolled toward Madrid and Franco expected a fast victory. But at the gates of Madrid everything changed. Under the slogan “They shall not pass,” members of unions and political and citizen groups formed military units and headed toward the front carrying lunch and a rifle. Madrid’s women, wearing pants and carrying rifles, took part in early skirmishes. Other women ran the first quartermaster corps.
A scattering of foreign volunteers began to arrive: Jewish and other refugees fleeing Nazi Germany or Mussolini’s Italy, some British machine gunners, and athletes fresh from an anti-Nazi Olympics in Barcelona.
By November the volunteer rush became a torrent: An estimated 40,000 men and women from 53 nations left home to defend the Republic. For the only time in history, a volunteer force of men and women from all over the world came together to fight for an ideal: democracy. The volunteers brought a message that ordinary people could resist fascist militarism.
Though most volunteers had little military experience, they hoped their commitment, courage, and sacrifice would persuade the democratic governments to unite against the fascist march, and head off a new world war.
But the Western governments ignored Spain’s plea for “collective security.” And some countries outlawed travel to Spain. France closed its border to Spain so volunteers faced arrest and had to scale the Pyrenees at night. England formed a Non-Intervention Committee of 26 nations that blocked aid to the Republican government, but not to Franco’s rebels.
U.S. policy followed England and France. The United States stamped passports “Not Valid for Spain.” The State Department tried to prevent medical supplies and doctors from reaching Spain. The Texas Oil Company sent almost 2 million tons of oil, most of Franco’s oil needs. Four-fifths of rebel trucks came from Ford, General Motors, and Studebaker. U.S. media outlets, isolationist and wealthy groups, and the Catholic Church cheered Franco’s fight against “Godless Communism.”
In the United States some 2,800 young men and women of different races and backgrounds formed the “Abraham Lincoln Brigade.” Seamen and students, farmers and professors, they hoped that their bravery could turn the tide, or at last alert the world to the fascist drive for world domination. Most made their way to Spain illegally as “tourists” visiting France.
In a time of massive unemployment, lynching, segregation, and discrimination, 90 of the volunteers were African American. “Ethiopia and Spain are our fight,” said James Yates, who fled Mississippi. The United States had only five licensed African American pilots, and two came to join the Republic’s tiny air force (one brought down two German and three Italian planes).
Most of the African American volunteers had marched with white radicals to protest lynching, segregation, and racism, and to demand relief and jobs during the Great Depression. These men and women of color–one was nurse Salaria Kea–formed the first integrated U.S. army. Oliver Law became an early commander of the Lincoln Brigade.
The brave young men and women of the Lincoln and other International Brigades slowed but did not stop fascism. In 1938, fascism’s overwhelming land, sea, and air power defeated the Republic. Many volunteers had died, including half of the Americans, and others suffered serious wounds.
What is remembered as World War II began the next year in 1939, when Germany attacked Poland. It would take a massive, multinational effort to defeat Hitler, Mussolini, and Imperial Japan, and cost tens of millions of lives.
In 1945, world fascism was finally defeated. But for a crucial decade the democracies did not oppose and often emboldened the fascist advance into Manchuria and China, Ethiopia and Spain. But students today don’t learn this. Instead, texts present World War II as an inevitability and the Allies as anti-fascists and saviors of democracy. A fuller history of the failure of the United States to fight fascism at its outset–and even its multifaceted support of fascism–would help students rethink this supposed inevitability. Today’s students deserve more than a few textbook paragraphs describing the fight against fascism before 1939 while the governments of the United States, England, and France encouraged its aggressions.
William Loren Katz is the author of Black Indians: A Hidden Heritage and forty other American history books. His website is www.williamlkatz.com.
This article is part of the Zinn Education Project’s If We Knew Our History series.
Комментарии
Сегодня это должно звучать так: "НУЖНО воспитывать людей так, чтобы они боялись фашизма и сумели распознать его, когда он проявится, и выступить на борьбу с ним."
Увы, это мы упустили. А вот фашисты смогли за 20 лет воспитать поколение, которое пошло под их знаменами.
"Люди, я любил вас! Будьте бдительны!", - сказал Юлиус Фучик. Нужно быть бдительными, чтобы не допускать фашизма, ради любви к людям.
В Испании (и в Украине сейчас) люди сражались (и сражаются) ПРОТИВ фашизма.
Почувствуйте разницу.
А если не почувствуете - получите повторение истории 1039 - 1945 годов.
Комментарий удален модератором