И талантливый Егор Утробин...

Куда только не долетела молва о народном умельце из самого сердца Коми-Пермяцкого округа — деревни Пармайлово — Егоре Утробине. В каких только уголках России да невиданных странах не осела. Сам он всю жизнь прожил в родной деревне и ни за какие «коврижки» её не променяет. И замечают люди, что его персонажи похожи на односельчан.

Чудной человек

— А вы на какую скульптуру похожи? — спрашиваем у случайно встретившегося нам Ивана Юркина.

— Дак вон, вылитый я! — показывает мужичок, еще шире растягивая, похоже, никогда не «слезающую» с лица улыбку.

Деревянный истукан со сложенными ручками да ножками и впрямь копия Ивана — та же улыбка и хитрый прищур глаз.

— Ну да, похож, — соглашается автор, — только нос вырезался «картошкой», не как у настоящего Ивана…

Чуды-юды наяву

Чуды-юды наяву

Мы гуляем по музею деревянной скульптуры под открытым небом, где все экспонаты созданы руками Егора Федоровича. Вот они — чудеса! Уже у входа в сказочный парк встречают легендарные богатыри Пера и Кудым-Ош. Потом проходим мимо всякой нечисти — чертей, дьяволов, вампиров,бабок-ёжек. За ними три богатыря, неведомых пород крокодилы. А над всем этим пестрым миром сказочных героев возвышается леший, отпугивая своим грозным видом всё плохое от своих лесных владений.

А откуда вы черпаете все эти образы? — спрашиваю недоуменно разглядывая пестроту характеров.

— Да как сучки подошли, так и вырезал, — просто отвечает Егор Федорович. — У дьяволов вот рога, вот носы так и росли. Оставалось только глаза вырезать. — И добавляет. — А в девяностые годы прошлого века, знаете, плохая жизнь была, злые люди ходили. Вот и у меня всё вампиры да черти злые выходили. Я ведь тоже очень злой был. В колхозе работал, работал. Денег не дают, муку нечем купить, намолотишь на дробилке ячмень. Это и ели. Потом лучше, лучше, да и лучше жить стало.

Чуды-юды наяву

Теперь Егор Федорович старается создавать только добрых персонажей — работает над образами былинных героев. Одна из его последних работ — четырехметровый богатырь Юкся, встречающий гостей на въезде в соседнее от Пармайлово село Юксеево. А в парке рядом со всей «нечистой» братией существуют персонажи почти реальные — любимые Утробиным деревенские мужики. Кто поёт, кто просто расплывается в улыбке.

Местные давно стали подмечать, что некоторые Егоровы истуканы — копии здешних жителей. Кому ж не приятно быть в дереве увековеченными?!

Жаль только, что за годы многие скульптуры уже изрядно поизносились. «Еще немного — и развалятся», — с сожалением признает Утробин.

Своими руками долгие годы мастер строит в парке сказочный теремок.

— А кто в тереме живёт? — любопытствуем мы.

— Там хочу музейчик сделать, — отвечает он. — Правда, пока только две фигуры стоят.

Просто для красоты…

Просто для красоты…

Первые деревянные чудики из рук мастера появились на свет, когда Егор еще учился в восьмом классе.

Тогда, правда, скромный мальчишка стеснялся их кому-нибудь показывать. И, несмотря на свои таланты, в художественные училища поступать не стал. Выбрал профессию самую обычную, в деревне нужную. Выучился на тракториста. Потом сходил в армию. Женился. 35 лет проработал в совхозе.

Долгое время Егор и не думал возвращаться к своему детскому увлечению. «В молодости некогда было — по девкам бегал!» Но спустя годы душа потянулась к необычному творчеству. Постепенно рядом с домом появлялись необычные фигуры, которых он старательно вырезал из приглянувшихся в лесу коряг да деревьев. А когда в своем огороде места хватать не стало, взял в администрации гектар земли для парка по соседству с огородом. Сам посадил здесь деревья. Началась работа над большими скульптурами.

Просто для красоты…

Вскоре молва о парке понеслась далеко за пределы Кочёвского района. Кто мимо едет, обязательно заглянет. Позже появились сцена, лавочки. Теперь здесь проходят народные гулянья. Постоянно на экскурсии привозят детишек. А местные жители вспоминают, как нет-нет да и заглянет сюдакакой-то чудной иностранный гость. Например, недавно немцы здесь побывали, а до них африканцы.

И хоть не вписывается сельский талант в рамки губернской «культурной политики», Егор Федорович продолжает неустанно трудиться. На задворках рук мастера дожидаются еще необработанные бревна. Их ему привозят местные предприниматели.

Могли бы его творения и Пермь украсить не хуже абстрактных поделок заезжих «новаторов». Но он об этом не сожалеет. Вот только беспокоится Егор Федорович, что мастерство своё передавать некому. Свои дети уже взрослые давно, а детишек в деревне нет почти.

Просто для красоты…

— Здесь топором надо махать будь здоров, до пота лица! — признает с сожалением сам мастер. — Я в молодости силы не жалел, а сейчас уже всё. Плечи стали болеть. Шарниры износились. Вроде недавно молодой был. А уже — за пятьдесят…

Проблемы возникли не только со здоровьем, но и с выделенной землёй.

— Землю мне сначала дали. А потом отобрали обратно. «У вас, — говорят, — документы недействительные». Хотел на терем документы сделать, а поскольку не моя земля, и оформить нельзя. Так что и терем забрали. Уплатили бы мне за сруб хотя бы! Всё за свои деньги делал. Ну что теперь поделаешь? Отняли — и отняли…

Свои планы Егор Утробин раскрывать не стал. Говорит, тогда не сбудутся. Просто продолжает жить и на судьбу старается не жаловаться. Это ведь он не для себя всё делает, а чтоб что-то после себя оставить. А зачем? «Просто так, для красоты. Да и всё…»

Егор Утробин украшает родную деревню сказочными чудищами