За 85 лет число украинцев в Воронежской области сократилось более чем в… 25 раз!

«Культурно-национальные особенности населения Воронежской области», – такое название имеет сборник, выпущенный в рамках федеральной целевой программы «Культура России (2012-2018 годы)» при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям и правительства Воронежской области. В издании представлены 26 национальностей, которые проживают на территории Воронежской области и имеют официально зарегистрированные национальные общественные организации (всего по данным переписи в регионе проживают представители почти 100 национальностей).

Памятник жертвам голодомора в Ровеньском районе Белгородской области.

Сборник представляет собой краткий историко-этнографический обзор национальностей по тематическим рубрикам, в том числе снабжен очерком по истории заселения Воронежского края с древнейших времен и до наших дней. Рассказ о национальной культуре каждого народа завершает глава о работе национальных общественных организаций в Воронежской области.

Книга составлена по образцу учебника. Коллектив авторов проделал колоссальную работу, пытаясь в сборнике охватить этническую историю, язык, традиционные занятия, типы традиционных жилищ, одежды и промыслов, семейные обычаи и свадебные обряды, особенности национальной кухни, религию и духовную культуру, народное творчество. Однако, даже при первом знакомстве обнаруживаются попытки ухода от проблемных исторических тем, простое копирование фактов без попытки анализа в контексте реалий времени.

Так, к примеру, численность украинцев в Воронежской области по переписи 1926 года называется в количестве около 1 миллиона 79 тысяч человек, а по переписи 1939 года всего… 400 тысяч. В книге это поясняется тем, что «вследствие ассимиляционных процессов в период 1930-х годов многие украинцы переписями 1937 и 1939 годов стали фиксироваться как русские». При этом идет отсылка на «общую тенденцию для РСФСР».

Сложно сказать, почему автором (или авторами – в книге не указано, кто отвечал за подготовку конкретного раздела) упущены исторические факты о том, что именно на конец 1920-х – начало 1930-х годов приходится период так называемой украинизации южных районов Воронежской области – переход на украинский язык обучения, ведение делопроизводства на украинском языке, расцвет украинской культуры. И столь же внезапное свертывание этих процессов в 1933-1934 годах с репрессиями к их противникам.

Кроме того, обществом «Мемориал» и местными краеведами собраны воспоминания старожилов о том, что районы, заселенные преимущественно украинским населением, пострадали от искусственно созданного голода.

Например, в соседней Белгородской области этот факт признается, установлены памятники “жертвам коллективизации и голода 1929-1933 годов» (к примеру, в Ровеньском районе).

Очевидно, воронежские составители сборника посчитали,что проще всё списать на «ассимиляцию», чем пытаться разобраться в истории. Но как быть с тем, что внимательный читатель сразу заметит противоречие логике? Любой человек, знающий элементарные правила математики, знает, что если откуда-то что-то отнять, то к чему-то это обязательно прибавится. Сравнив приведенные здесь же таблицы этнического состава населения Воронежской области по итогам переписей, приходишь к выводу, что и русских-то не прибавилось?! С 1926 года и по перепись 2010 года русскими по национальному составу считались в пределах от 2 млн. жителей до 2 млн.500 тысяч.

Вернемся к данным по украинцам в Воронежской области: 1 млн.78 тысяч 552 человека в 1926 году, 402 тысячи 710 человек – в 1939 году, 176 тысяч 845 – в 1979 году, 122 тысячи 622 – в 1989 году. В 2002 году – 73 тысячи 716, в 2010 году – всего 43054 человека. При этом доля в общей численности населения за это время снизилась с 32,6 % до 1,84 %. Куда делись украинцы? Их численность с 1926 года снизилась в 25 (!) раз. Что это, если не национальная катастрофа?

По словам Николая Бирюка, почетного председателя правления украинского культурного центра «Перевесло», долгое время занимающегося исследованиями по истории проживания украинцев в Воронежской области, 15-20 лет назад он лично встречался со свидетелями искусственно организованного голода в районах, заселенных преимущественно украинским населением. Сегодня, к сожалению, таких людей практически не осталось в живых. В то же время он считает, что «ассимиляцию» нельзя сбрасывать со счетов, но это относится к процессам в более поздние периоды, начиная с 60-х годов прошлого века, когда сельские жители стали получать паспорта и появилась возможность менять место проживания, выезжать в города. В то же время нельзя сказать, что это носило массовый характер.

А вот государственные органы работали над усилением однородности национального состава. Так, при переписи населения нередко в «русские» записывали почти всех жителей какого-либо села, «чтобы не было проблем». Какое-то время активно продвигалась псевдотеория, что украинский язык местных жителей – это «южное наречие, диалект русского языка», что давало для действий властей научную основу. В итоге мы имеем то, что сегодня украинскую книгу или газету во всем селе никто не может прочитать и скажут вам об этом фразой «Нi, ми цього не розумiємо». У многих пожилых людей, родившихся до 1933 года, и по сей день свидетельства о рождении, выписанные на украинском языке, но сами их владельцы не понимают (?!), что там написано.

Антон Григоренко