Российский президент популярен также среди европейских националистов. Своего восхищения Путиным не скрывает Марин Ле Пен (Marine Le Pen) — дочь Жан-Мари Ле Пена (Jean-Marie Le Pen). Руководительница «Национального фронта» убеждена, что крымский референдум прошел честно, она призывает отказаться от проамериканской политики и завязать тесное сотрудничество с Москвой. Пророссийскую позицию занимает также венгерская националистическая партия «За лучшую Венгрию», которая поддержала референдум в Крыму. Это не единственные примеры правых и националистов, которые поддерживают Кремль. Напрашивается вопрос: на самом ли деле ли европейские католики и консерваторы могут видеть в нем оплот нравственного порядка и вступить с ним в союз против разложившегося Запада?
Российская равнинаНа то, как отличается Россия от нашей цивилизации, обращали внимание многие мыслители. Еще Освальд Шпенглер (Oswald Spengler) в «Закате Европы» писал, что для российской цивилизации характерно отрицание. Даже слово «небо», происходящее от «нет» указывает не на позитивные ценности, а на освобождение от страданий бытия. Это, конечно, лишь часть правды, и не самая важная. Как отмечает Шпенглер, русский, думая о будущем мире, смотрит не вверх, а вдаль. Бескрайняя равнина становится прасимволом российской цивилизации, как прасимволом западной — бесконечное пространство, а античной — гармоничное человеческое тело. Равнина символизирует растворение индивидуума в коллективной эгалитарной массе.
Это признают сами россияне. Как говорит Александр Дугин, в православной антропологии нет слов "индивидуум, индивидуальный". Это, по его мнению, связано с православием, акцентирующим над-индивидуальность. Человек воспринимается как часть более крупной общности. И поэтому спасается не он сам, а кто-то спасает посредством него. «В католицизме человек — это индивидуум, неделимая целостность, а в православии — дивидуум, то есть делимая личность», — пишет ведущий идеолог Кремля.
Поскреби русского — найдешь татаринаРоссийский феномен в значительной мере объясняют нашествия монголов и их начавшееся в середине XIII века 240-летнее господство над Россией. Именно в этот период она оказалась под влиянием орд, цивилизацию которых польский исследователь Феликс Конечный (Feliks Koneczny) назвал туранской. Следы такого типа организации общественной жизни можно легко обнаружить в современной России. Хотя упомянутое нашествие был актом агрессии, монгольская цивилизация слилась с российской. Любопытно, что кремлевские власти до сих пор культивируют чувство горечи по поводу короткой атаки Польши в начале XVII века, а не по поводу длившегося два с половиной века господства монголов. Польское нашествие кажется им более опасным, потому что оно несло в себе угрозу цивилизационных изменений.
Александр Дугин восхваляет монгольское вторжение, как практически божественное вмешательство. По его мнению, оно создало новую «братскую» этику.
Туранская цивилизация берет начало в кочевых азиатских племенах, которые уже в древние времена нападали на более развитые государства. Именно для защиты от них в III веке до нашей эры была возведена Великая китайская стена. Мощь туранской цивилизации возросла после того, как в 1206 году Чингисхан отправился завоевывать мир. После его смерти империя была разделена на четыре части, однако завоевания продолжались. В середине XIII века монголы отказались, однако, от нападений на Европу. В 1254 году у них появилось государство со столицей в Сарай-Бату, которое создала Золотая орда Батыя. Именно оно господствовало над русскими землями в течение достаточно долгого периода, чтобы оказать на их цивилизацию влияние, следы которого видны до сих пор.
Как отмечает Мечислав Курьяньский (Mieczysław Kuriański) на портале perspectiva.pl, это государство, как и другие монгольские государственные образования, было нацелено на войну и устроено по военному принципу. В нем не существовало частной сферы. Если в средневековой Европе процветали всевозможные организации, оказывавшие посредничество в контактах между властителем и отдельным человеком, как гильдии, религиозные сообщества, университеты и города, то у монголов общественной жизни практически не было. На эту характерную особенность обращал внимание Конечный. По мнению польского ученого, в туранской цивилизации самой большой ценностью является власть, а правитель забоится здесь не, как у Аристотеля, об общественном благе, а о собственной выгоде. В борьбе за власть можно было убить любого, даже отца, мать, брата, потому что дело касается важнейшей ценности — личности властителя. Поэтому власть и связанные с ней привилегии, как пишет Курьяньский, считались у монголов самоценной целью. Воля властителя была высшим законом, и этика за ее пределами, в принципе, не существовала.
Суровый хан, суровый царь...Религия у монголов служила не столько для установления контактов с богом, сколько для обоснования владычества правителя. Верили, что он олицетворяет волю небес, и поэтому сопротивляться ему нельзя. Хан считался помазанным для власти над всем миром. Как отметил Эрик Фегелин (Eric Voegelin) в «Новой науке политики», монгольские правители полагали, что они уже являются законными властителями мира, и трактовали сопротивление независимых государств как неоправданный бунт против этого права. Поэтому войны считались карательными экспедициями против бунтовщиков.
В более поздние времена роль хана взял на себя царь. В российском православии туранские влияния перемешиваются с византийской роскошью и доминированием государства над Церковью. Царь — это церемониймейстер, скрупулезный отправитель ритуалов по образцу китайского императора, по образцу своего клира, неразрывной частью которого он является, и которым он управляет, писал Ален Безансон (Alain Besançon) в книге «Святая русь».
Российского правителя, помимо набожности, отличает справедливость и суровость. Ему совершенно чужды принципы милосердия, а его роль — это, в первую очередь, наказание. В такую миссию искренне верил Иван Грозный, который говорил: «Мне предстоит суд не только за свои грехи, вольные или невольные, но и за грехи моих подданных, совершенные из-за моей неосмотрительности». Согласно легенде, Бог призвал Ивана на царский трон именно из-за его исключительной жестокости.
Эта жестокость российских властителей имела долгую традицию, кульминацией которой стал советский тоталитаризм — адская смесь туранско-византийской России и марксистской идеологии. И хотя эта идеология провозглашала атеизм, в момент испытаний, когда Гитлер напал на СССР, Сталин, не колеблясь, велел устроить перегринацию (путешествие) иконы Казанской Богоматери. Потом Советский Союз вернулся к атеистической политике.
Сейчас, после краткого периода заигрывания с Западом и либерализма периода Горбачева и Ельцина, мы наблюдаем возвращение к российским традициям. История не закончилась, и мы стали свидетелями хантингтоновского столкновения цивилизаций. Россия со своим культом власти, прагматичной трактовкой религии и ее подчинением политике и, наконец, с усилением деспотизма и подавлением свобод индивидуума все больше открывает свое туранское обличье.
Комментарии