ОТЧАЯНИЕ И УТЕШЕНИЕ
Чувствую, что зреет во мне какой-то отчаянный поступок. А вот какой – пока не пойму.
Ну, убивать я, естественно, никого не стану, в крайнем случае – только себя, да и то пока подождать можно.
Хотелось бы все-таки что-то хорошее. Отчаянное, но – хорошее.
Высказать во всеуслышание всю правду, какая она есть? – это уже даже неинтересно. И смелости тут давно нет никакой, да и правд этих всяких столько развелось, в глазах рябит.
С кем-то резко порвать? – так уже и так всех вокруг разогнал, один остался.
А может, наоборот, – резко сойтись? Выбрать себе какую-нибудь страшенную, чтобы просто плеваться хотелось, а не то что сходиться, и назло себе… Как вериги. Паскаль же носил на себе какой-то там колючий пояс – во имя страдания…
Нет, я себя знаю – я и тут начну какие-то жалкие удовольствия урывать. Лучше уж тогда и впрямь вериги.
А может, в Единую партию вступить? Тут все-таки и решимость нужна, да и житейская польза какая-никакая…
Или, скажем, привязать себя к креслу – и включить на целые сутки государственное телевидение?
Слабо?
Вообще-то у нас в стране в этом смысле выбор широкий – для чего-то отчаянного. Даже можно и не напрягаться, без тебя всё организуют…
Вон кто-то уже звонит…
Ну вот – приятное сообщение: завтра наконец-то привезут бюст нашего Верховного с обнаженным торсом, а то уж неделю не могут доставить. Представляю, сколько бы ждал кого-то другого, ну там какого-нибудь писателя, мыслителя…
Я, кстати, давно заметил: как только кому-то там на небесах пригрозишь, доведешь себя до нужного кипения – так сразу какой-то просвет, облегчение. А без этого никто и не почешется.
Вот и власть, зараза, так действует: сначала обкрадут по-крупному, а потом по мелочи подкидывают; сначала унизят, разотрут по полной – а потом могут и уважить слегка, пришлют какой-нибудь бюстик в утешение.
А мы и рады-радехоньки.
Комментарии