Инквизиция XXI века

Такую характеристику дали европейские адвокаты суду по иску о запрете КПУ

КАК мы уже сообщали, 14 августа состоялось второе заседание по иску Министерства юстиции о запрете Компартии. В отличие от прошлого заседания, когда по ребрам досталось чешскому адвокату, в этот раз обошлось без потасовок – скорее всего, по причине отсутствия эпатажного Олега Ляшко (что не помешало скандальному политику стать героем того же дня, схлопотав по челюсти и отправившись в технический нокаут в кулуарах Верховной Рады).
Так что градус напряжения под судом пришлось поддерживать нескольким десяткам активистов ВО «Свобода». Они принесли гроб для символических «похорон коммунизма», винили коммунистов в убийствах 100 миллионов человек и так далее. В двух словах охарактеризовать происходившее там можно так: националисты поставили коммунистам ультиматум – или в АТО, или… на виселицу.
– Хватит помогать сепаратистам, кацапам и негодяям, которые убивают украинцев, – вещал в мегафон один из модераторов акции со стороны националистов.
В силу своей стилистической корявости смысл этой фразы, процитированной нами дословно, понять сложно. Но буквально сразу же толпа начала требовать отправить «комуняк в АТО». Периодически этот лозунг сменялся другим, более традиционным для свободовцев: «Комуняку на гілляку!»
В то же время нельзя не отметить тот факт, что не менее половины участников антикоммунистического пикета были вполне призывного возраста.
– ...Человек 50 для АТО набрать тут можно, – ухмыляется офицер МВД из оцепления.
Решаю выяснить, не собираются ли после суда эти люди на фронт, чтобы помочь воюющей армии.
– Ребята, повестки в армию уже получили? – задаю вопрос молодым людям, держащим в руках плакат с надписью «Комуняку на гілляку!»
– Нет, – как показалось, несколько смущенно отвечают те.
– Несовершеннолетние? – прихожу им на выручку.
– Да, несовершеннолетние, – радостно соглашаются они.
Правда, участник акции постарше, стоявший рядом, опроверг это, сказав, что они просто еще учатся.
Несколько другой ответ дал Руслан Андрийко, экс-комендант КГГА времен Майдана, руководитель киевской «Свободы» и депутат Киевсовета. По его словам, треть свободовцев уже воюют на Востоке, но, по его утверждению, в столице приходится держать не менее важный фронт.


– Мы не должны положить лучших наших ребят на войне, чтобы здесь руководили регионалы и коммунисты, – не без гордости отметил Андрийко.
Заседание, как мы уже сообщали, снова перенесли для ознакомления участников процесса с новыми материалами. Было сказано, что о дате сообщат позже. Увиденное ошарашило европейских юристов, побывавших на суде.
– Украинское общество представляется нам разделенным на две части, – говорит Мадалена Сантуш, главный координатор адвокатского объединения при Лиссабонском городском совете. – И в такой ситуации все политические процессы сводятся к тому, что одна сторона судит другую. Поэтому нельзя говорить о справедливости судов. Речь идет о политическом процессе, в котором не может быть беспристрастности. Я наблюдала базовые принципы средневекового инквизиционного процесса. Заявления отдельных членов партии не означают ответственности всей партии, но именно это используется как основание для запрета. Это настоящая инквизиция ХХI века.
При этом адвокаты утверждают, что ни с чем подобным им не приходилось сталкиваться в Евросоюзе, куда так стремится Украина.
– Свобода слова – один из базовых принципов демократии, – напоминает португальский адвокат Антонио Неграо. – В ЕС никто не может преследоваться за свои идеи. В европейских судах государство представлено прокуратурой, а министерство юстиции не может выступать от своего имени. Налицо дисбаланс и отсутствие равновесия между истцом и ответчиком. Я всю жизнь проработал юристом, но в Украине получил такой опыт, которого не имел за всю свою практику.
К тому же возникают серьезные сомнения не только в объективности, но и в компетентности Минюста, предоставившего весьма странные доказательства вины Компартии.
– С одной стороны, Министерство юстиции предоставило видеозаписи, взятые из Интернета, но когда мы потребовали экспертизы, то тут же нам заявили, что экспертизу провести невозможно, поскольку это не их видео, а предоставлено СБУ или прокуратурой, – обращает внимание Евгений Герасименко, представляющий интересы КПУ в суде. – У меня возникает вопрос: как может быть доказательством видео, по которому невозможно провести экспертизу и вынести соответствующее заключение о подлинности?

 Автор: Владимир БОГУН.