Почему шахтеры Донбасса не берут в руки оружие?

Свидетельства очевидца, бежавшего в Москву от войны



Первым почувствовало запах настоящей войны старшее поколение

Семь лет назад Донецк стал для меня городом-мечтой, в котором безумно хотелось жить, работать, любить. Я, журналистка, с удовольствием вникала в многогранную жизнь мегаполиса. Знакомилась с местной элитой и трудягами-шахтерами, посещала закрытые VIP-вечеринки и ездила в маршрутках с бюджетниками. Кто бы что ни говорил, в последние годы Донбасс стал жить лучше. И это касается не только обладателей «ягуаров». Многие семьи врачей и шахтеров тоже смогли позволить себе и автомобили (хоть и гораздо скромнее), и заграничный отдых – пусть не на Мальдивах, а в Турции, и современный ремонт в квартире.

Убеждена: именно за это «донецких» недолюбливали в спесивой украинской столице. А после Майдана и вовсе сделали изгоями. Не поймешь этого – не ответишь на вопрос, который мне сейчас задают в каждой московской компании: почему шахтеры массово и с оружием в руках не выходят на защиту родного города?

Могу говорить только о тех, кого знаю лично. Это трудяги с непростыми судьбами, привыкшие к ежедневному смертельному риску в забоях. Их деды приехали на Донбасс еще в 50-е годы, под землей трудились их отцы и будут трудиться дети. Они – кормильцы. Но истинный горняцкий дух, с которым шахтеры выходили на забастовки в лихие девяностые, незаметно исчез после того, как лучшие угольные предприятия Донбасса перешли в частные руки.

Свернуть

<colgroup> <col span="1"/> </colgroup>

Разумеется, улучшились условия труда, техника безопасности, увеличились зарплаты – шахтеры от этого выиграли. Но не все. Государственные шахты остались на прежнем уровне. И произошел раскол на два «сорта» шахтеров, на «богатых» и «бедных». И единства между ними нет уже 15 лет.

Оружие в руки взяли «бедные», которым нечего терять. А обеспеченные не стали кидать лопаты и ввязываться в войну, пока им платили деньги и не консервировали шахты... В лучшем случае по выходным они подвозили на своих машинах гуманитарку и дежурили на блок-постах, по которым еще не била артиллерия.

Изменятся ли эти люди сейчас, когда Донецк окружен и война уже не стучится, а ломится в каждый дом? Не знаю. Ситуация меняется ежечасно и вызывает поступки, которых ты еще вчера от себя не ждал. Ведь и я до последнего не думала бросать отчий дом в городке Кировское под Донецком, где до сих пор хранятся мои детские воспоминания и милые игрушки.

Но капля за каплей, то что творилось вокруг точило голову одной и той де мыслью: пора уезжать, завтра может быть поздно.

Я видела автобус, на котором ДНРовцы вывозили мирных через гуманитарный коридор. На нем большими буквами было написано «ДЕТИ». И все равно его обстреляли — машина пришла без единого стекла. Как никто не погиб — случайность счастливая просто.

<colgroup> <col span="1"/> </colgroup>

Донецкая элита первой собрала чемоданы, едва начались бои за аэропорт.

Пока богачи наблюдали с мировых курортов за новостями, оставшиеся жители продолжали работать, ходить на футбол, праздновать свадьбы и посещать дорогие рестораны. Так до самого последнего времени и шла в Донецке двойная жизнь, когда по центральному бульвару одновременно прогуливались девицы на высоких каблуках и мужчины в камуфляже и с автоматами.

Первым почувствовало запах настоящей войны старшее поколение, когда полки в магазинах опустели, в банкоматах закончились деньги, а пенсии перестали платить. Когда в окрестностях стали появляться танки нацгварди. Огромными колоннами, которых не видели даже в фильмах про Великую Отечественную. Мой отец насчитал в одной цепочке 107 бронированных машин.

Главное же, из города исчезла власть и даже гаишники перестали выезжать на аварии.

А вместо милиционеров приезжали ополченцы. У которых было одно наказание за хулиганство или воровство — трудотерапия. Когда проштрафившегося вывозили за город и заставляли рыть окопы.

Успокаивало даже самых буйных...

Ярким штрихом надвигающейся войны стало в разы возросшее количество прихожан в храмах. И таблички на дверях церквей «С оружием не входить».

Другой — и не менее яркий штрих — пустота, как в фильмах ужасов про зомби. После первых же обстрелов, когда снаряды стали падать в больницы, детские сады и парки, Донецк обезлюдел .

<colgroup> <col span="1"/> </colgroup>

Многочасовые очереди на границе, битком забитые поезда, которые все еще умудряются объездными путями ходить…

И беженцы-беженцы-беженцы. Все богаство большинства из которых составляет одеяло и чемодан. Собирались за минуты!

Одна женщина особо запомнилась. Прибыла на воказ из Шахтерска. Все убивалась, что забыла снять с огня кастрюлю. Так быстро их увезли.

- Света не было. Готовила на костре. В кастрюльке кролика тушила. Сгорит теперь. И дом может сгореть тоже... - все сетовала она. - Некуда теперь возвращаться.

Тем же, у кого пока уцелели дома, спешат укрыться за их родными, хотя и хлипкими стенами.

<colgroup> <col span="1"/> </colgroup>

Роженицы в местных роддомах просят сделать кесарево и отпустить поскорее в семью. Коли все равно погибать — лучше уж с близкими.

Не знаю, сколько жителей осталось сегодня в Донецке. Наверняка среди них много тех, кто еще надеется на перемирие: мол, политики договорятся. Но по большому счету судьбу города решит позиция тех, кто еще не решил: бежать или защищаться…

Очень многие убежали. Кто куда смог.

Даже дельфинов из местного аквапарка эвакуировали. Несмотря на то, что недавно родился маленький. Так всей семьей и увезли: мама, папа, малыш и тетя. Малыша с мамой довезли до ближайшего городка, где нет обстрелов. Остальных — в Харьков. И это тоже примета времени — война разбивает семьи.

Даже у дельфинов...