Всеядность

Теоретически у ограничения продовольственного импорта могли БЫ быть резоны. Два резона. Два теоретических резона.

Первый – забота о здоровье граждан. Импортеры тащат дешевое, а дешевое хорошим не бывает. В советском Внешторге, к слову, это отлично понимали. Эпидемия ожирения в Северной Америке, распространяющаяся и на часть Европы, должна была бы заставить задуматься. В общем, здесь есть реальная проблема – что сеять, чем кормить скот и т.д.. А то население наше всеядное – ему без разницы, что есть: дешевое, пахнет хорошо, упаковано красиво, ну, и ладно.

Второй теоретический резон отчасти связан с первым – индустрия здоровой еды могла БЫ стать одним из стратегических приоритетов в экономике. И с нашими традициями, и с нашими просторами, и с нашей сравнительно малой испорченностью промышленным производством еды. И в этом смысле, ограничение продуктового импорта могло БЫ быть (естественно, вместе с рядом других мер) частью движения в разумном направлении.

Но, как вы сами прекрасно понимаете, решение о запрете импорта из развитых стран ничего общего ни с первым, ни со вторым теоретическим резоном не имеет. Плевать им и на здоровье, и на экономику, и на ее конкурентоспособность. У них совсем другое в головах. Решение чисто политическое. И два его реальных резона совсем другие.

Первый реальный – показать всему миру, а прежде всего – подведомственному населению, что мы тоже не пальцем сделаны: они нас – мы их. С колен встаем – не хрен собачий. Что не хрен – это, к слову, и себе самому сказать тоже приятно. В общем – ответили чисто конкретно.

И второй реальный резон – попытаться возбудить недовольство у западных производителей и продавцов еды.

Подвинуть общественное мнение. Но этот резон, в самом деле, второй: знающий Запад человек понимает, что большой бучи так не поднимешь.

А вот дальше начинается самое интересное. То, что два теоретических резона тут совсем ни при чем, должно быть вполне очевидно любому сколько-нибудь думающему человеку. Были бы они "при чем", ограничения нужно было бы вводить давно. Ограничения нужно было бы вводить постепенно. И ограничения нужно было бы вводить адресно. Аргентинская пшеница не лучше штатовской, а новозеландская баранина не лучше австралийской. Что касается морской рыбы, и моллюсков в раковинах и без раковин, то вылавливаемые в морях вполне экологичны. Импорт змеиного мяса тоже не сильно бьет по отечественным производителям и народному здоровью.

Всё это совершенно очевидно. Как очевидно и то, что решение дворовое. Продиктовано пацанством. Растворенным в крови. Неистребимым, как сама природа. Смотрите, какие мы крутые пацаны! Вот и всё. И никаких иных резонов.

Но смотрите, что происходит. Пропагандисты, естественно – за это им платят, закричали о здоровье и подъеме сельского хозяйства. И народ повелся. Ясно же, что бред. Любому ясно – это же не высокие эмпиреи, это же еда. Но, во-первых, ведь говорят умные люди, с умными лицами, по телевизору. А во-вторых, и это еще важнее, так хочется верить...

В общем, народ стал кушать и это.

Ну, а дальше возникает простой, хотя и невеселый вопрос: а что еще наш всеядный народ готов скушать? И есть ли хоть какая-то ложь, от которой его всё-таки вывернет?

В сегодняшнем состоянии – не похоже, чтоб была. Скушает всё. Под одобрительное похлопывание отцов народа: "Покушал? Молодец!".