Родину не выбирают, или Неискоренимая психология

Мой отец привёз мою мать в Одессу с Каспийского моря. Мать за день до моего рождения прилетела самолётом из Минеральных Вод, чтобы я родился в Одессе. В детстве и юности, когда я посвящал своему городу восторженные стихи, водил по Одессе экскурсии, читал лекции о героической обороне, я гордился тем, что родился в Одессе и живу в ней всю жизнь.

В 2004 году я впервые спросил отца, зачем он сюда вернулся. Он мог уехать на любую окраину Великой Империи — от Мурманска до Сахалина, и везде ему были бы рады. Мы ездили летом в Пятигорск, Железноводск, Ессентуки, взбирались на Змейку, катались на подвесной дороге, пили минеральную воду из специальных кружек с носиками, и мы тоже чувствовали себя дома. Далеко от дома, но дома, как ни парадоксально это звучит.

Это ни с чем не сравнимое чувство национальной гордости великоросса, когда ты дома везде: покупая дыню в Фергане, помидоры на рынке в Астрахани, «Севастопольское игристое» в Симферополе и эскимо в подтаявшем зимнем Ленинграде.

- Кто ж знал, что так будет, — повздыхав, ответил мне отец. — Тогда ж это была одна страна.

Он часто ездил лечить почки в Западную Украину и всегда возвращался расстроенный, особенно, если путёвка была не в санаторий, а с размещением у местного населения. Люди, как и сейчас, жившие за счёт благополучных регионов, всевозможными способами демонстрировали своё недовольство теми, кто привозил им деньги на жизнь.

Менталитет собаки, кусающей руку, которая её кормит. Нигде, разве что у прибалтов, не видел я такого отношения к говорящим по-русски, как у «клятых западенцев». Моя наивная русская мать как-то в поезде сказала соседу по купе: «Вы — украинцы, и мы — украинцы». На что вуйко, насупив брови, гордо ответствовал ей: «Ми не украïнцi, ми гуцюли».

Двоюродный брат, возвращаясь со срочной службы в Белоруссии (извините за написание, тогда она называлась так), чудом увернулся в тамбуре от ножа такого же вуйка, потому что заявил: «Одесса – не Украина. Одесса – это Одесса». Вы не поверите, сколько людей думают так по сей день. И не поверите, сколько дебилов думают: «Це наша земля. Ми ii захищаемо».

Я старался воспитывать своих детей правильно. Имперская гордость Ми — неотъемлемая часть нашей жизни. Российская империя, завоевавшая наши земли и отстроившая на них Новороссийскую губернию, Одессу, ставшую за короткое время культурным центром, Южной Пальмирой, третьим городом империи, торговым портом с колоссальным грузооборотом и родиной для всех, невзирая на внешность, язык и место рождения. Однако и мой правильно мыслящий ребенок недавно сказал мне, что в Великую Отечественную каждый одессит сражался за свой уголок Одессы. Так, мол, пишут люди, воевавшие на фронте.

И вот тогда я заново осознал, что самое правильное воспитание не спасает от яда, который ежечасно и ежеминутно разливается вокруг нас. Иначе откуда бы взялись 506 (вот ей-богу, не вру, 506) фотографий на странице «ВКонтакте» одной из майданутых девочек с Греческой, в разных видах и позах, но непременно в нацiональному костюмi, вышыванцi, вiночку и с непременным плакатом, старательно исполненным от руки, «Одеса – це Украïна». И после просмотра этой кошмарной галереи веночков, выщиванок и рукописных плакатиков я вспомнил дело рук этого кошмара в образе приветливой девочки – обугленные, окровавленные трупы в Доме Профсоюзов, трупы тех, кто считал иначе, изувеченные ручками, держащими плакатик.

А вот тут, мои хорошие, вы ошибаетесь. Вовсе не за свой дворик (хотя и за него в том числе) сражался на фронте каждый одессит, ушедший на фронт. Как те русские солдаты, которые били немцев и французов, турок и татар, англичан и японцев, и делали это во имя Российской империи. Великой Российской империи, чью величину и мощь они ощущали за своей спиной и, не жалея жизни, отстаивали

И советские солдаты сражались вовсе не за свой шкурный уголок (хотя и за него тоже), а за свою великую Империю, которая в тот момент была в опасности и нуждалась в защите вся — «От Москвы до самых до окраин, с южных гор до северных морей». Потому что в сознании людей это был единый монолит Великой Российской империи, изменившей своё название, но не изменившей значимости и сути.

Страны, где, живя на Чёрном море, жену привозишь с Каспийского, а родня твоя живёт в Мурманске, на Сахалине, во Владике, в Ставропольском крае и Беларуси, потому что, хоть Родину и не выбирают, можно выбрать, где жить, когда твоя Родина - такая великая и огромная Российская империя.

Зная, что за спиной у тебя такое государство, можно, конечно, любить свой маленький дворик в своём небольшом городке.

Даже не знаю, что бы я выбрал на месте отца, если списался бы с подводной лодки в Балаклаве и поехал за будущей женой на Каспий. Поехал бы домой, в Одессу, или к тёще в Краснодарский край. Никто не знал тогда, что с нами будет. И в самом страшном сне не могло присниться. Но Родину выбрали за меня. Развалили империю, Одесса осталась в Руине.

Здесь на тестах по истории в 2009 серьёзно спрашивали, сколько лет назад на территории современной Украины появились первоукраинцы. И наши бедные дети с волосами дыбом выбирали вариант ответа: 500 000, 1 млн., или 1,5 млн. лет назад. 500 тыс. показались наименее бредовыми (хотя… - бред, полный бред!), но – ни фига! Именно 1,5 млн. лет. Динозавров не было, а першоукраïнцi уже были.

Здесь пенсионеры с Западенщины приезжали пожить и поучить преподавателей Одесского национального университета им И.И. Мечникова австро-венгерскому диалекту украинского языка вместо того украинского литературного, которому их обучали в советское время. Но в этой же стране задыхался Харьков, в котором, узнав, что мы из Одессы, для нас изменили экскурсионный маршрут, чтобы мы с детьми увидели русский город. И Донецк, в котором радостно говорили в марте: «Ой, вы из Одессы? Как хорошо… Одесса же с нами!».

И здесь же, к вселенскому ужасу своему, была и Одесса, которой я высказал кучу упрёков, и всё равно люблю.

Люблю тех, кто сажал на субботниках её нынешние парки, кто жил в коммунальных квартирах и ставил огромные столы во дворе на всех, кто до сих пор перезванивается с соседями по коммуне, из которой разъехались сорок лет назад. Тех, для кого национальность — всего лишь отличительная особенность внешности или оправдание эксцентричного поступка, но никак не повод для ненависти и убийства.

Люблю скромную театральную публику в одесском оперном, которая с гордостью смотрит русский балет, но не меньше гордится одесской труппой.

Люблю тысячи одесситов, с которыми прошёл на Марше Победы 10 апреля, самых разных возрастов, национальностей и даже цветов кожи. Девочек, вышедших с детьми на руках и в колясках, мужчину с российским триколором на удилище, тех, кто махал нам с обочины и вывешивал на балконах Знамя Победы. И цыган, шедших с нами в колонне и кричавших: «Фашизм не пройдёт!» — я тоже люблю.

Люблю тех, кого отсюда вывозили из-под удара, спасали от расправы и ареста, а они уезжали не в Крым и не в Москву, а в Донецк – воевать, или возвращались обратно – воевать здесь. Люблю «клятого москаля» Артура Григоряна, которого избили на глазах матери, а на следующий день «пригласили для беседы» и держали во внутреннем дворике РОВД без предъявления обвинения. И, не зная, что его ждёт, он всё равно говорил, что выражает чаяния 80% одесситов и - да! – является активистом Куликова поля, хотя в наши дни за это человека убить – шо муху прихлопнуть.

И тех, кто в киевских застенках, и тех, кто успел уехать, но рвётся сюда и работает на нашу Победу оттуда. Старую двухэтажную Молдаванку, где неоднократно бывали биты «свободовские» шествия, и тех, кто дежурил под ОГА в страшном феврале, и тех, кто встречает русский Новый Год и в 10 вечера бабахает петарды, потому что по московскому времени Новый год уже наступил, а Одесса всегда жила по московскому времени.

«Без Одессы и Петербурга Россия превращается в великана с отрубленными руками», — написал когда-то Карл Маркс. А во что превращается Одесса без России? В опустевший порт, куда отказываются заходить суда, в кубло бандеровцев, убивающих сотнями мирных жителей, в кусок пирога, от которого карателям обещают отрезать за убийства мирных граждан Донбасса.

Вряд ли можно изменить место, в котором ты родился. Наш любимый «Таймер», возмущаясь и негодуя, нет-нет, да подбросит нежную нотку о городе: «На прошлой неделе в Одессе родилось 9 пар близнецов», «В Одессе родилось 210 детей». Они уже не получат обещанных детских пособий и родного языка родителей не получат, и равноправия, если не украинцы, тоже не получат.

Хотя… Если нельзя выбрать место, в котором родился, можно выбрать страну, в которой находится это место. И сделать так, чтобы это была не Руина и не Окраина, а Великая или Новая Россия, союз равных народов, страна тех, у кого имперская психология, тех, кто гордится своей страной, потому что в этой стране есть, чем гордиться.