П.Я.Чаадаев "Апология сумасшедшего" (1837). Мой конспект.

«...Я всегда думал, что род человеческий должен следовать только за своими естественными вождями, помазанниками Бога, что он может двигаться вперёд по пути своего истинного прогресса только под руководством тех, кто тем или другим образом получил от самого неба назначение и силу вести его...

Уже триста лет Россия стремится слиться с Западной Европой, заимствует оттуда все наиболее серьёзные свои идеи, наиболее плодотворные свои познания и свои живейшие наслаждения. Но вот уже век и более, как она не ограничивается и этим. Величайший из наших царей, тот, который, как говорят, начал для нас новую эру, которому, как все говорят, мы обязаны нашим величием, нашей славой и всеми благами, какими мы теперь обладаем, полтораста лет тому назад пред лицом всего мира отрёкся от старой России. Своим могучим дуновением он смёл все наши учреждения; он создал пропасть между нашим прошлым и нашим настоящим и бросил туда без разбора все наши традиции...

С этого времени мы только и делали, что, не сводя глаз с Запада, так сказать, вбирали в себя веяния, приходившие к нам оттуда, и питались ими...

...Мы целиком перевели западную литературу, выучили её наизусть, нарядились в её лоскутья и наконец стали счастливы, что походим на Запад, и горды, когда он снисходительно согласился причислить нас к своим...

Эти люди, отмеченные Провидением, всегда посылаются для всего человечества...

...Мы должны спонтанным усилием наших внутренних сил, энергическим усилием национального сознания овладеть предназначенной нам судьбой...

История всякого народа представляет собой не только вереницу следующих друг за другом фактов, но и цепь связанных друг с другом идей. Каждый факт должен выражаться идеей; чрез события должна нитью проходить мысль или принцип, стремясь осуществиться...

Настоящая история этого народа /русского/ начнётся лишь с того дня, когда он проникнется идеей, которая ему доверена и которую он призван осуществить, и когда начнёт выполнять её с тем настойчивым, хотя и скрытым инстинктом, который ведёт народы к их предназначению. Вот момент, который я всеми силами моего сердца призываю для моей родины, вот какую задачу я хотел бы, чтобы вы взяли на себя, мои милые друзья и сограждане, живущие в век высокой образованности и только что так хорошо показавшие мне, как ярко пылает в вас святая любовь к отечеству...

Серьёзная мысль нашего времени требует прежде всего строгого мышления, добросовестного анализа тех моментов, когда жизнь обнаруживалась у данного народа с большей или меньшей глубиной, когда его социальный принцип проявлялся во всей своей чистоте, ибо в этом — будущее, в этом элементы его возможного прогресса. Если такие моменты редки в вашей истории, если жизнь у вас не была мощной и глубокой, если закон, которому подчинены ваши судьбы, представляет собой не лучезарное начало, окрепшее в ярком свете национальных подвигов, а нечто бледное и тусклое, скрывающееся от солнечного света в подземных сферах вашего социального существования, — не отталкивайте истины, не воображайте, что вы жили жизнью народов исторических, когда на самом деле, похороненные в вашей необъятной гробнице, вы жили только жизнью ископаемых...

Я сказал только, и повторяю, что пора бросить взгляд на наше прошлое... для того, чтобы узнать, как мы должны относиться к нашему прошлому...

Больше, чем кто-либо из вас, поверьте, я люблю свою родину, желаю ей славы, умею ценить высокие качества моего народа...

Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, со склонённой головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если хорошо понимает её; я думаю, что время слепых влюблённостей прошло, что теперь мы прежде всего обязаны родине истиной...

Мне чужд, признаюсь, этот блаженный патриотизм, этот патриотизм лени, который умудряется всё видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями, и которым, к сожалению, страдают теперь у нас многие дельные умы...

Я считаю наше положение счастливым, если только мы сумеем правильно оценить его...

Больше того: у меня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, которые занимают человечество. Я часто говорил и охотно повторяю: мы, так сказать, самой природой вещей предназначены быть настоящим совестным судом по многим тяжбам, которые ведутся перед великими трибуналами человеческого духа и человеческого общества...»